ошибки прошлых жизней. Сначала ввязалась в царствование, хотя сама же предупреждала, что это тупик. Теперь вот, положилась на свитки, поставив на них свои планы на победу.

- Ты хочешь об этом говорить именно сейчас?! – Девушка даже не пыталась теперь сдерживать голос, а на глазах наворачивались слёзы от надвигающейся безысходности.

- Потом может не быть ещё много веков.

- Ты же не хотел оставаться один?

- Я же тебе не хозяин. Ты сама кинулась в пасть этого чудища. Мне было тяжело с этим смириться, но… возможно следующий наш разговор случиться, только в другой твоей жизни.

- Заткнись! – из глаз прыснули слёзы.

- Мне жаль. Я очень хочу побыть с тобой побольше. Но, я ничего не могу придумать.

- Тогда не мешай придумывать мне!

Ей было обидно от того, что нож был прав. Что её успехи вскружили ей голову. Что она посчитала, что слишком хорошо знает мир и его правила. Что она всё поставила на набор случайностей, не перестраховавшись. И теперь всё летело в тартарары. Она уже даже не думала о победе, она просто пыталась осознать, как хотя бы отвести чудище в сторону, чтобы он не пошёл в город.

Тем временем монстр не хотел тратить время, на то чтобы полностью перелезть через хребет. Дойдя примерно до половины, он проел себе туннель, выйдя с другой стороны возвышенности. И более не обращая внимания на героев, со всей своей чудовищной скоростью двинулся напролом в направлении полиса. Его жужжащие шипы на стене начинали вытягиваться, превращаясь пока в короткие щупальца, но уже было слышно, что некогда согнанный бурей рой уже не далеко и приближается к своему хозяину.

Сердце царицы замело. Это было воплощение неотвратимой смерти и краха. В мыслях стала проноситься досада, что она казнила того жреца. Ведь если бы она приняла, его всё могло быть иначе. Как правительница она теперь понимала, что жизнь одной девушки раз в месяц – ничто по сравнению со всеми жизнями её подчинённых. А теперь … Все кого она знала. Все те, кто её окружал. Все те, кто надеялся на то, что она их спасёт. Теперь погибнут. Ведь героям не оставалось ничего больше чем убегать прочь что есть мочи. Потому что даже ценой своей жизни они не сумеют остановить монстра.

Нет. По крайней мере, одна из их жизней могла насытить монстра и спасти город.

- Прости, что подвела тебя. Это всё из-за моей глупости и самоуверенности.

- Бой ещё не окончен! – рычал бамлак.

- Я передам эту мудрость дальше через века. – Синхронно великану шептал нож.

- Надеюсь, мои подданные не забудут то, чему я их научила.

- Даже не думай!

- Я постараюсь, чтобы они помнили.

- И помогите Миле. Только постарайтесь не начать войну.

- Сама ей поможешь!

- Не могу обещать. Слишком мало понимаю пока в людях.

- Спасибо за всё.

- Я не отпущу тебя.

- И тебе спасибо. До встречи…

Ирда из всех сил воткнула кинжал в одну из язв на руке великана. Тот взревел от боли, и девушка сумела вырваться из ослабевших рук. Перекатившись, она со всех ног бросилась вслед чудовищу, размахивая руками пытаясь привлечь внимание. А нож остался покоиться воткнутый в землю последний раз глядя на свою первую и единственную родственную душу.

 

Глава 34.

Трава была по пояс и щекотала ноги бегущей Ирды. Девушка выкрикивала имя монстра, надеясь, что тот услышит, ведь догнать его своими ногами было просто невозможно. Бамлак отойдя от подлого удара, зажимая рану на руке, кинулся за ней. Своими длинными ногам, он быстро сокращал расстояние до девушки, и мог бы успеть, пока остановивший бег монстр неуклюже разворачивался.

Но, с бьющим по ушам шумом налетел запоздалый рой, стремящийся воссоединиться с Голашнером. Всё пространство вокруг Ирды трепыхалось, от мириад крыльев, окруживших её насекомых, почти мгновенно превративших пышно колосившееся поле в безжизненную землю. Услышав шум и крик, Ветта развернула коня, и было хотела спасти, подругу, но было уже поздно.

Девушка ощущала кожей множество неприятно щекочущих лапок, которые ползали по её рукам, волосам, лицу, но по какой-то причине не причиняли ей вреда. Через стрёкот жуков, она слышала как великан, надрываясь, из раза в раз зовёт её по имени. Он был готов сорваться и кинуться за ней в гущу роя. Но она приняла решение, и даже если все спутники решаться спасти её, погибнув либо от зубов Голашнера, либо от жвал его порождений, это будет соразмерная плата за жизнь целого города, за который царица несла личную ответственность.

 

Это была та плата, на которую она согласилась, водрузив на себя корону. Монстр уже почти повернулся к ней. Впервые Ирда не боялась своей смерти. Она была готова. Она не только не ждала, что её спасут, она не хотела, чтобы её спасали. И пусть этот ящер подавится ей, но она придумает как его извести. Уже не в этой жизни, но впереди у неё была вечность. Единственное, что её беспокоило, это размышления о новой жизни. Было обидно понимать, что эта полная событий и свершений жизнь, наполненная триумфами и открытиям, превратиться лишь в бледное воспоминания пересказанное ножом или древними свитками воспоминание, или будет приходить обрывком одного из беспокойных снов. Она любила своё детство, но понимание того, как ей придётся пройти этот путь заново, обескураживало Ирду. Снова ничего не уметь, снова быть наказанной, снова приучать себя к труду или манерам, или правильной речи. Она криво улыбнулась. Снова стать подростком её пугало больше чем умереть.

Чудовище развернулось, разинув свою бездонную утробу. Вся саранча немедленно разошлась в стороны, создав коридор между девушкой и ненасытной глоткой монстра. Краем уха через нескончаемый гомон насекомых она услышала, как зарыдал вождь. Ему было тяжело, ведь приходилось видеть второе жертвоприношение Ирды за свою жизнь. Но, как только её не станет, монстр насытится, и не тронет, спутников. Даже сейчас саранча не причиняла им вреда. Лишь бы они убитые горем не бросились мстить монстру, считая его потерявшим бдительность.

Раскинув руки в стороны Ирда пошла к алчущей пасти. Сама. Это не монстр поглощал её, это она спасала