спросите автора, откуда взялся данный фрагмент, он ответит, что не знает. Сам он не видит в нем ничего особенного. В качестве примера я процитирую отрывок из философского романа Ницше «Так говорил Заратустра». Описывая «сошествие в ад» Заратустры, автор упоминает подробности, которые почти слово в слово совпадают с записью в одном корабельном журнале за 1686 год.

Ницше, «Так говорил Заратустра» (1883)

И вот, в ту пору, когда Заратустра пребывал на блаженных островах, случилось так, что один корабль бросил якорь у острова, на котором высится дымящийся вулкан; и команда сошла с корабля на берег, чтобы поохотиться на кроликов. А когда ближе к полудню капитан и его люди снова собрались вместе, они вдруг увидели, что кто-то приближается к ним по воздуху, и какой-то голос явственно произнес: «Пора! Давно пора!» Когда же призрак этот приблизился к ним – а он быстро, подобно тени, летел по направлению к вулкану, – они, пораженные, узнали в нем Заратустру; ибо все, кроме капитана, видели его не раз и любили, как любит народ – соединяя любовь с робостью. «Посмотрите-ка, – сказал старый рулевой, – Заратустра отправляется в ад!»[179]

Юстинус Кернер, «Провидица из Преворста» (1831–1839)

Четыре капитана и торговец, господин Белл, сошли на берег острова-горы Стромболи, дабы поохотиться на кроликов. В три часа дня они принялись созывать команду, чтобы вернуться на борт корабля, как вдруг, к их неописуемому удивлению, увидели двух людей, стремительно летящих к ним по воздуху. Один был облачен в черное, другой – в серое. Они пронеслись совсем рядом и спустились, к величайшему изумлению собравшихся, прямо в жерло ужасного вулкана Стромболи. В них капитан и матросы узнали своих знакомых из Лондона[180].

456 Когда я прочел описание в «Заратустре», я был поражен особым стилем изложения, столь сильно отличавшимся от свойственного Ницше, странными образами корабля, бросившего якорь у мифологического острова, капитана, матросов, отправившихся поохотиться на кроликов, и нисхождения в ад человека, который оказался им знаком. Параллели с Кернером не могли быть простым совпадением. Собрание Кернера датируется примерно 1835 годом и, вероятно, представляет собой единственный дошедший до нас источник морских историй. Я был уверен, что Ницше почерпнул вдохновение оттуда. Он пересказывает эту историю с несколькими существенными отклонениями, как будто придумал ее сам. Поскольку все это происходило в 1902 году, я написал письмо Элизабет Ферстер-Ницше, сестре автора, которая в то время была еще жива, и она подтвердила, что вместе с братом действительно читала Кернера (в то время Ницше было одиннадцать лет), хотя эту конкретную историю не помнит. Я сам вспомнил о ней только потому, что четырьмя годами ранее наткнулся на собрание Кернера в одной частной библиотеке. Надеясь отыскать в трудах врачей того времени зачатки медицинской психологии, я прочел все тома «Провидицы из Преворста». Естественно, со временем я наверняка забыл бы этот рассказ, ибо он меня совершенно не интересовал. Но читая Ницше, я вдруг испытал сильнейшее чувство déjà vu, и в мое сознание постепенно просочился образ книги Кернера.

457 Бенуа, которого обвинили в плагиате, поскольку его роман «Атлантида» оказался удивительно похож на роман Райдера Хаггарда «Она», настаивал, что никогда не видел книгу Райдера Хаггарда и даже понятия не имел о ее существовании. Этот случай также мог быть проявлением криптомнезии, если бы не был своего рода représentation collective[181], как Леви-Брюль назвал некоторые общие идеи, характерные для первобытных обществ.

458 То, что я сказал о бессознательном, даст читателю ясное представление о сублиминальном материале, на котором основано спонтанное порождение символов сновидений. Очевидно, что этот материал обязан своей бессознательностью главным образом тому факту, что определенные сознательные содержания неизбежно должны утратить свою энергию, то есть уделяемое им внимание, или свой специфический эмоциональный тон, дабы освободить место для новых содержаний. Если бы они сохранили свою энергию, то остались бы выше порога, и избавиться от них было бы невозможно. В этом отношении сознание напоминает своего рода прожектор, высвечивающий (посредством внимания или интереса) новые ощущения, а также следы прежних чувственных впечатлений, пребывающих в спящем состоянии. Как сознательный акт данный процесс можно полагать преднамеренным и добровольным. Впрочем, не менее часто сознание вынуждено включать свой свет под действием сильного внешнего или внутреннего стимула.

459 Это важное наблюдение, ибо многие люди переоценивают роль силы воли и полагают, будто все, что происходит в их разуме, происходит исключительно по их желанию. Необходимо научиться различать намеренные и ненамеренные содержания. Первые проистекают из эго-личности, тогда как вторые возникают из источника, который не тождественен «Я», то есть из сублиминальной части эго, из его «другой стороны», которая в некотором смысле представляет собой второго субъекта. Существование этого другого субъекта ни в коем случае не является патологическим симптомом; это совершенно нормальное явление, которое можно наблюдать в любое время и в любом месте.

460 Однажды мы с моим коллегой обсуждали поступок другого доктора, который я охарактеризовал как «совершенно идиотский». Этот доктор был другом моего коллеги и, кроме того, приверженцем несколько фанатичной идеи, которой придерживался и мой коллега. Они были убежденными трезвенниками. В ответ на мое критическое высказывание он воскликнул: «Конечно, он осел! – Тут он осекся. – Очень умный человек, я хотел сказать». Я мягко заметил, что «осел» был первым, на что мой коллега рассерженно заявил, что никогда бы не назвал так своего друга, к тому же в присутствии «неверного». Этот человек был уважаемым ученым, но его правая рука не ведала, что творила левая. Такие люди не готовы к психологии и, как правило, не жалуют ее. Но именно так обычно относятся к голосу другой стороны: «Я не это имел в виду, я никогда этого не говорил». В конце концов, как заметил Ницше, память уступает.

3. Язык сновидений

461 Все содержания сознания были или могут стать сублиминальными, образуя таким образом ту часть психической сферы, которую мы называем бессознательным. Все побуждения, позывы, намерения, аффекты, все ощущения и интуитивные представления, все рациональные и иррациональные мысли, выводы, индуктивные и дедуктивные умозаключения, предположения и т. д., а также чувства всех категорий имеют сублиминальные соответствия, которые могут частично, временно или постоянно пребывать в бессознательном состоянии. Например, человек может употребить слово или понятие, которые в другом контексте имеют совершенно иное значение, в тот момент им не осознаваемое, что нередко приводит к нелепой, если не катастрофической ситуации. Даже тщательно определенное философское или математическое