Они ехали по заповедным улицам, мимо церквей и монастырских развалин, поливаемых мелким летним дождем.

– Раз Ульяна и Маняша похожи, то можно предположить, что они сестры.

– Родные?

– Скорее двоюродные, – заключила Астра. – Мне кажется, Маняша – дочь Николая Порфирьевича, которую он выдает за воспитанницу-секретаршу. Он даже готов признать, что вступил с ней в любовную связь, лишь бы не вылезла наружу правда.

– Абракадабра… – повторил Матвей. – Чушь собачья! Какие у тебя основания так думать?

– Никаких… Но наш клиент, Игорь Тарханин, выразил сомнения по поводу Ульяны. У него возникли подозрения, что это не она.

– Давай покажем фотку Ульяны Эрику. Если это Маняша… черт, как все запутано… Не понимаю, в чем смысл такой перестановки? И сколько времени Маняша живет в Москве, а Ульяна в Суздале?

– Полагаю, около года, – поразмыслив, сказала Астра. – Именно год назад умерла Надежда Порфирьевна, мать Ульяны, и ее брат затеял эту авантюру с подменой. Василису уволили примерно тогда же. Вернее, ее вынудили уволиться бесконечными придирками. Вывод?

– Бояринов избавился от человека, который мог заметить, что Маняша сильно изменилась. Внешность внешностью, а привычки, манеру разговаривать, жесты скопировать трудно. Да и внешность тоже – вряд ли Ульяна и Маняша похожи как две капли воды. Они же не близнецы. Разве что двойники! – съязвил он.

Астра не сочла нужным отвечать колкостью. Слишком причудливая картина разворачивалась.

– Это многое объясняет, – сказала она. – Теперь ясно, почему Бояринов запретил мнимой Маняше не только встречаться с Эриком, но даже созваниваться. Парень наверняка поднял бы переполох! Их «свидания» на расстоянии, когда он видел девушку через окно, должны были успокоить его. Издалека легче ввести человека в заблуждение. К тому же Эрик – милиционер! Персона особо нежелательная для Бояринова.

Матвей сбавил скорость, объезжая большую рытвину. Выровняв «Пассат», он спросил:

– Год «испытательного» срока, назначенного строгим хозяином, истек, и что дальше? Рано или поздно Эрик захочет увидеться с Маняшей, и тайное станет явным.

– Видимо, у Бояринова существовали расчеты, которые не оправдались.

– Какие расчеты?

– Узнав их, мы вплотную приблизимся к разгадке. Я надеялась, что он как-нибудь проговорится…

Дождик припустил сильнее. Дворники убирали воду, струящуюся по стеклу, и их монотонные движения раздражали Астру. Она терялась в догадках, мозаика фактов и допущений не складывалась.

Матвей притормозил и съехал на обочину, заросшую высокой травой.

– Что, если наш клиент Тарханин не зря разыскивает Ульяну? Помогая ему, мы окажем женщине медвежью услугу. В конце концов…

Он вспомнил похороны старушки Горелкиной и запнулся.

– Соседку Ульяны могли убить по той же самой причине, что и покушались на Тарханина! – осенило его. – Она хорошо знала Надежду Порфирьевну и ее дочь…

– Если бы не мы… не я со своими расспросами… бабулька была бы жива.

– Вот головоломка! – вздохнул Матвей. – Мозги кипят.

– Если на Тихвинской улице проживает дочь Николая Порфирьевича… то логично предположить, что он установил за ней наблюдение – в целях безопасности. Приставил охрану! И смерть Горелкиной – его рук дело. Дабы старушка не наболтала лишнего, ее…

– Убрали?

– Та же участь ожидала и бывшего ухажера Ульяны, который совершенно некстати появился рядом и начал оказывать ей знаки внимания – вернее, не ей, а Маняше.

– Послушай, но ведь дочь Бояринова умерла в младенчестве…

– Могилка пустая, зуб даю! Русская история знает похожий случай.

– Намекаешь на сына Соломонии Сабуровой? Так то хоть понятно – династическая борьба и прочее… А зачем обычному человеку хоронить дочь при жизни? Это жутко! Недаром жена Бояринова свихнулась и потом ходила по храмам замаливать грехи…

– Видишь, ты почти согласился с моими доводами. Кстати, на кладбище «безутешная» мать не показывалась. Якобы муж не пускал. А если посмотреть с другой стороны?

– Ходить было не к кому?

– Вот именно, – кивнула Астра.

– Для такого м-м… странного поступка должен быть веский мотив.

– И он у Бояринова был! В чем суть ложного захоронения? Сделать вид, что ребенка не существует, он умер. А на самом деле жена Николая Порфирьевича уехала из Суздаля, где все на виду, чтобы поставить малышку на ноги и потом привезти ее уже в качестве воспитанницы. Кому придет в голову проверять, так это или нет? Девочка получила имя Мария и фамилию родственников… или взятую наугад.

– А как же соответствующие документы – разрешение на погребение и прочее?

– За деньги можно любые документы выправить, – возразила Астра. – Тебе это отлично известно. Тем более что никакого криминала в том не было. Допускаю, что Бояриновы могли похоронить мертворожденного младенца другой женщины, а своего скрыть. Договорились в роддоме, заплатили, кому следует, и все. Полагаю, у Бояринова хватило ума отправить жену рожать во Владимир, к примеру. Или еще куда подальше.

– Наверняка остались свидетели этой аферы.

– Кто? Врач, акушерка? Получив деньги за молчание, они постарались поскорее забыть курьезный случай.

– Курьезный? Это смешно, по-твоему?

– В известном смысле, да. Люди не бросают своего младенца, не отказываются от него – просто берут в придачу мертвое тельце и просят сделать в карточке запись о гибели новорожденного.

– Ничего себе «запись»! А если они этого новорожденного продадут на органы?

– Возможно, ребенка сразу оформили как-то по-другому… Конечно, по сути, медики пошли на должностное преступление. Видимо, Бояринов сумел их уговорить или…

– Предложил сумму, от которой они не смогли отказаться.

– Как бы там ни было, это дело прошлое. Сейчас детали не важны. Мертвого ребенка могли взять у женщины, которая согласилась на искусственные роды. Такое бывает, когда время для аборта упущено, а плод нежизнеспособен. Или есть противопоказания по наследственности…

Матвей опустил стекло, и в салон ворвался напоенный дождем воздух. Сады по бокам дороги стояли потемневшие, мокрые, почти осязаемо пьющие небесную влагу. Где-то за забором кудахтали куры.

– Судя по всему, Ульяна добровольно согласилась подыграть дядюшке, – продолжила Астра. – Что ее заставило? Обрадовалась вновь обретенному родственнику? После смерти матери у нее никого не осталось… Чем Бояринов обосновал свою экстравагантную просьбу? Какими доводами убедил племянницу переехать к нему в дом, полностью изменить образ жизни, называться другим именем? Запугал? Подкупил? Разжалобил?

Матвей покачал головой. Его поразил сам замысел.