стороне от мужчин, дети собрались в кучку и слушали близнецов Кэрроу — Амикуса и Алекто — второкурсников. Судя по воодушевлённым лицам, те рассказывали о Хогвартсе. Люциуса и Нарциссу они оставили в стороне, но те не особенно горевали, наслаждаясь обществом друг друга. Мисс Беллатриса Блэк держалась подальше от своего жениха, бросая тяжёлые взгляды на Тома — он так и не побывал на её тренировках. Ну что ж, он ей ничего не обещал.

Крэбб, Мальсибер, Эйвери, а также приглашённые Гойлы, появились последними.

Оглядев зал, Том поднял бокал и прочистил горло. Этого было достаточно, чтобы все замолчали и обратили своё внимание на него.

— Сегодня великий день, друзья, — начал Том. — Сегодня мы принимаем в наши ряды двух юных последователей, — среди компании подростков пробежали шепотки; очевидно, все знали о том, что Айзек получит метку. О том, что сегодня будет награждён не только он, были в курсе лишь четыре человека. — Вальпургиевы Рыцари — это не просто компания по интересам. И пускай здесь не только Слизеринцы, но каждый из Вас знает, что такое слизеринская поддержка. Рыцари друг за друга горой, невзирая на внутренние распри. Это взаимовыгодное сотрудничество, обмен знаниями, помощь. Мы — элита магического сообщества Великобритании! — торжественно произнёс Риддл; послышались аплодисменты. — Мы — семья. И сегодня в нашей семье станет на двух членов больше. Прошу выйти в центр зала мистера Айзека Эйвери, — он подождал, пока обрадованный Айзек подойдёт в нему и медленно обвёл взглядом зал, — и мистера Рудольфуса Лестрейнджа!

На лице Рудольфуса отразились тысячи эмоций. Но одно можно было сказать точно — он счастлив. Мельком взглянув на отца, Лестрейндж-младший приосанился и вышел в центр зала.

Дождавшись, пока парни закатают рукава и опустятся на колени, Том по очереди коснулся палочкой их предплечий. От мест касания стала разрастаться татуировка в виде черепа со змеёй. Парни выглядели очень гордо. На лицах их отцов было торжественное выражение. Остальные маги в комнате аплодировали. Супруга Эйвери — Джил — промокнула повлажневшие глаза платочком.

Когда всё закончилось, воодушевлённые парни низко поклонились Тому. Рудольфус рассматривал метку, до сих пор не веря в то, что произошло. Парень был счастлив, и в силу юного возраста, не мог скрыть свои эмоции. Айзек старался держаться, но ему тоже с трудом удавалось сохранить спокойное выражение лица.

Спустя полчаса гости оживлённо болтали. Женщины больше не отходили от мужей, дети тоже крутились рядом. Атмосфера и впрямь была семейная и уютная. Гойлы, наблюдавшие за всем этим, выглядели воодушевлёнными. Кажется, Том знал, кто примет следующую метку.

***Долохов, занятый слежкой за мисс Грейнджер днём, и тренировками с ближним кругом вечером, наконец был доволен. Его неуёмная энергия, наконец принесла свою пользу. В сентябре догадки Тома подтвердились: мисс Грейнджер действительно посещает Косую аллею. Общается она, правда, вовсе не с мужчинами. А с Эмис Шеклболт. Это было странно и необычно. Том сломал себе голову, пытаясь понять, для чего это ей?

Эмис Шеклболт, по словам Абраксаса, ничего из себя не представляла, да и сам Том не помнил её по школе. И тем не менее дослужилась до должности личного секретаря Министра. Она была замужем, у неё был ребёнок, так что в том, что у мисс Грейнджер и миссис Шеклболт может быть роман, Том сильно сомневался.

Долохов докладывал, что со стороны это выглядит как обычное общение подруг. Но Долохов был уверен, а Том был склонен ему доверять, что мисс Грейнджер неспроста начала общаться с этой женщиной. Общения ей не хватает что ли? А может, она рассчитывает, что миссис Шекболт поможет подобрать ей выгодную партию?

Ответов на эти вопросы Том получить не мог. Так что слежку за мисс Грейнджер было решено прекратить. Тем более начался сентябрь, а это значит, можно было начать дуэльные тренировки. В поместье регулярно приходили и уходили Рыцари. За лето они отстроили дуэльный зал в подвале и теперь по очереди учились перенимать от Долохова не только вредные привычки, но и полезные навыки. Том тоже изредка тренировался. Обычно он ставил против себя двух-трёх самых сильных парней, или одного Долохова, но победить его никто не мог.

Больше всего юные Рыцари любили спарринговаться именно с Томом, но тот не мог постоянно находиться в дуэльном клубе.

Во-первых, он всё ещё разбирался с загадкой ожерелья. Во-вторых, он часто встречался с сэром Гектором. В-третьих, они с Абраксасом стали продумывать стратегию для выборов.

Гектор тоже оказывал посильную помощь. Том иногда называл его голосом разума.

— Нельзя травить двух кандидатов помимо тебя, — устало повторил Гектор, обращаясь к Абраксасу.

— Но и допустить, чтобы нас было трое мы тоже не можем. Делить на троих сложнее, чем на двоих, — мудро произнёс он.

Том помассировал переносицу.

Абраксас сидел по правую руку, Гектор по левую. Оба уже битый час спорили о том, насколько гуманно травить кандидатов на выборах.

— Мы уберём только Блишвика, — решил Том; маги уставились на него. — Так вероятность, что обвинят Абраксаса меньше. К тому же, Блишвик и так отсидел два срока на своём посту. Уверен, когда выбор останется между чистокровным и грязнокровкой — выберут чистокровного.

Гектор откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Малфой отзеркалил его положение.

— Но не насмерть, — проговорил Гектор. — Если ты свободен завтра, мы можем занять лабораторию с утра, — обратился он к Тому, — чтобы опробовать тот рецепт, — он указал на книгу в руках Тома.

Абраксас прочистил горло.

— Выберут чистокровного, если Дамблдор не наберёт себе сторонников за этот год.

Гектор моргнул. Том тоже.

— Ты считаешь, что его влияние настолько велико? — уточнил Риддл.

— Я бываю в Министерстве и вижу, что там происходит. Не знаю, как он это делает, но многие следуют за ним, — Малфой скривился. — Прикармливает он их что ли своими лимонными дольками?

Гектор усмехнулся и покачал головой.

— Значит, нужно показать Дамблдору, что опасности нет. По крайней мере до определённого момента, — произнёс Том. — Он не должен знать о поддержке сэра Гектора.

Последний кивнул.

— Да, но это ставит нас в затруднительное положение. На Заседаниях мне нужно будет оставаться нейтральным. А моя наследница — истинная Гриффиндорка. Она не умеет сдерживать эмоции, всегда борется за справедливость. Она просто не сможет промолчать там, где это будет нужно.

Риддл тяжело вздохнул. Вечно эти проблемы от женщин.

— Вы можете не посещать Заседания до марта, — сказал Абраксас, — всё равно ничего важного там не будет. А с марта, я думаю, мы сможем выстраивать активную линию оппозиции…

— В феврале будет Заседание, на котором мне потребуется ваша поддержка, —