– Не надо меня запугивать, капитан, – озлобленно скривил губы Павельев.

– Я не запугиваю, я предупреждаю. Если вернете деньги, на Верховцеву никто давить не будет, если нет… Если нет, может быть поздно. Тогда деньги лишь усугубят вашу вину…

– Нет у меня денег.

– Что ж, следствие покажет, есть они у вас или нет. Думаю, к делу подключится Следственный Комитет, будут арестованы ваши счета, и так далее и тому подобное…

Павельев думал недолго, но за две-три секунды его лицо выразило всю гамму эмоций – от сатанинской ненависти до монашеского смирения.

– Хорошо, давай искать бриллианты вместе! – сквозь зубы процедил он.

– Не понял! – недоуменно повел бровью Илья.

– Находим бриллианты, деньги разводим пополам… А хочешь, я переведу твою долю в деньги?

– Тогда Шульгина придется брать.

– Хорошо, поделишь свою долю пополам с ним.

– Жадный ты, Максим Олегович. Тут все на троих делить надо.

– Ну, хорошо, поделим на троих…

– И наши две трети вы оплатите деньгами?

– Ну, можно и так…

– Из расчета – две трети от четырех миллионов долларов? Или будем брать рыночную цену?

– Как найдем камни, так и решим, как их оценивать…

– Я мог бы согласиться с вами. Мог бы войти к вам в доверие, а потом забрать у вас все в пользу государства. Но что-то не нравится мне этот метод, Максим Олегович, так что будем играть с открытым забралом. Никакого сговора между нам нет, и бриллианты уйдут в казну.

– Их еще найти надо, – язвительно усмехнулся Павельев.

– Я так понял, что вы их рассчитываете найти здесь?

– Кто вам такое сказал?

– Да вот сами догадались… Осенью девяносто седьмого года Вильям Крыжов отправил своего не очень уважаемого друга Егора Сошникова сюда, к своему другу Косте Углову. Сумка была у Егора и чемодан. Я так понимаю, в чемодане находились деньги. Там же могли находиться и бриллианты. К Углову Сошников отправился с вещами. Здесь он, возможно, и спрятал камни. В доме он бы их прятать не стал, скорее всего, закопал в саду…

Илья сорвал с яблони завязь плода, потер его в пальцах. Не было здесь огорода, только клумбы и садовые деревья – груши, сливы, яблони, вишни. Взрослые уже деревья, старательно ухоженные – побеленные, подрезанные, ловушки для тли где только можно установлены.

– А где именно закопал, вы не знаете, – продолжал Романов. – Поэтому вы решили снять этот домик в деревне, наверняка предложили очень интересную цену.

– А это не ваше дело, капитан, – отвернув голову, цыкнул Павельев. – И не собираюсь я здесь ничего искать…

– Да? Тогда вы не против, если мы за вами понаблюдаем?

– Как это наблюдать?

– Очень просто. Установим на доме по соседству видеокамеру, пусть смотрит за вами.

– На каком основании? – возмущенно протянул Павельев.

– Будет основание.

– Зачем ты так, капитан?.. Мы бы могли договориться…

– Мой вам совет, Максим Олегович, не тратьте время на бесполезные переговоры. Не тратьте драгоценное время. Лучше займитесь делом. Лопату вам в руки и ветер навстречу.

– А хамить не надо!

Павельев нервным движением похлопал по полам своего пиджака, как будто стряхивал с них грязь, занесенную Ильей. Повел головой в сторону, будто разминая шейные позвонки, кашлянул в кулак и направился к своей машине.

– Максим Олегович, куда вы? – окликнул его Углов и даже протянул к нему руку, будто желая его остановить.

Но тот даже не глянул на старика, вышел со двора и сел в свой «Мерседес». Задерживать его Илья права не имел, да и не хотел.

– Что это с ним? – спросил подошедший к нему Шульгин.

– Нервы.

– Чего?

– Чтобы клад нарыть, здесь все перекопать надо. – Илья обвел рукой территорию участка. – А я так понял, он сам это делать собирается. Он работать будет, а мы следить за ним. Он клад найдет, а мы у него все заберем. Как думаешь, его такая перспектива устраивает?

– Думаю, что нет… А он что думает? В смысле, почему здесь должны быть бриллианты?

– Сошников здесь гостевал. Я тоже считаю, что это весомый аргумент.

– А танк здесь при чем?

– Какой танк?

– Ну, на груди у Сошникова.

– Я понимаю, что у него на груди. Я спрашиваю, что там за танк был?

– «Т-34».

– А почему «Т-34». Может, «Т-44»?

– А почему «сорок четыре»?

– А какой это номер дома?

– Сорок четвертый… Но не было такого танка, «Т-44».

– Был. Внешне он похож на «Т-34». На «Т-34» поздней модификации, на тот, где башня побольше и пушка помощней. Первые «Т-34» с маленькой башней были, а в сорок четвертом с большой пошли. Я тебя не утомил?

– Да нет, только не так быстро говори, а то записывать не успеваю, – усмехнулся Шульгин. И с глубокомысленным видом приложив палец к подбородку, добавил: – Значит, был, говоришь, такой танк?

– Был.

– И Сошников мог об этом знать?

– Мог.

– Значит, этим танком он и обозначил номер этого дома?

– Все может быть.

– А почему он тогда деньги на кладбище закопал?

– Умные люди яйца в разных корзинах хранят.

– А почему танк на столе стоял?

– Так, может, алмазы в столе спрятаны?

Шульгин первый развернулся лицом к хозяевам дома, которые все это время стояли в стороне и с недовольством поглядывали на них:

– Евгений Антонович, вы, конечно, извините нас за беспокойство, но у нас к вам столько вопросов… Господин Павельев говорил вам, зачем он хочет снять вашу дачу?

– Да, конечно. Ему хочется пожить на природе…

– У него свой дом на берегу Глубокого озера.

– Ну, я не знаю. Может, он хотел пожить здесь с… э-э, любовницей…

– А про вашего сына он вам ничего не говорил?

– Про нашего сына? – Старики недоуменно и с болью переглянулись.

– Да, про вашего сына.

– Нашего сына больше нет. – У Евгения Антоновича заслезились глаза, и его супруга полезла в карман за платком.

– Да, я знаю. Наши вам соболезнования… История эта давняя, в девяносто седьмом году ваш сын жил здесь на даче. Возможно, не жил, просто приезжал сюда с друзьями. Я так понимаю, парень он был веселый… В общем, у него здесь гостил один товарищ из Серпухова. Звали его Егор, фамилия Сошников, не слышали о таком?