уже когда-нибудь собирал хлопок. Или читал рэп. Или за угон сидел по малолетке. А так я ничего подобного не заявляю и просто заставляю тебя собирать сырьё. Так что это просто…

— Расизм!

— Работа! — тут я не удержался и дал Уга-Буге подзатыльник. — Слышь⁈ Борец за равенство и братство⁈ А с калашами наперевес брать теплоход на абордаж — это не расизм⁈ Это вы так, типа, ломали сложившиеся в обществе обидные стереотипы⁈

— Кхм-кхм, — вмешался в разговор Матумба. — Василий Викторович, ну честное слово, мы ведь почти дипломированные специалисты. Он горный инженер, а я геолог. Вместо того, чтобы собирать хлопок, мы могли бы разведать месторождение руды или…

— Ш-ш-ш! — пришлось на Матумбу шикнуть.

— Но ведь…

— Ш-ш-ш! — и ещё раз.

Да знаю я всё это, блин! Совпадение из разряда роялистых: геологи и аномалия, аномалия и геологи. Вот только что мне толку с той разведки? Мы что эту руду, ложкой наковыряем? Так что лучше синица в руках, чем дуролёт в жопе.

— Хлопок! — рявкнул я на сомалийцев и всучил им плетёные корзины с лямками. — Пошли-пошли!

— Солнце ещё высоко, — пробурчал себе под нос Уга-Буга, вздохнул, надел корзину и двинулся в сторону поля.

Я же проследил за тем, что уборочные мероприятия и впрямь начались, а сам вернулся к мёду. Заодно захватил с борта «Ржевского» шумовку, чтобы собирать было удобно и здоровенный контейнер. Присел на корточки и под пристальным взглядом медведей начал собирать.

Один улей прошёл, второй прошёл, третий. И кажется, постепенно для медведей я стал своим в доску. Никто меня теперь не боялся, и никто не пытался атаковать; бок о бок со странным пришельцем, стая жила свою обычную жизнь.

И даже более того!

Из нор повылазили медвежата, — маленькие такие, с Тыркву размером, — и теперь мне приходилось отгонять их, потому как те постоянно норовили вскарабкаться мне на спину или на манер любопытного кота залезть в рюкзак.

— Фу-у-ух, — выдохнул я, распрямился и вытер пот со лба.

Припекало сегодня знатно. Решив чутка передохнуть, я спрятался от солнца в тени гигантской кинзы, облокотился на ствол и стал наблюдать за сомалийцами. Парни совсем уже пропали из вида. Углубились в поле и лишь по шебуршанию хлопка можно было понять, что они вообще здесь есть.

И тут вдруг…

— ИИ-ИИи-иИ-ии! — крик.

Как будто чайка силится перейти на ультразвук. Ну… казалось бы? Крик себе и крик, мало ли кто может так кричать? Богата фауна аномальных миров, разнообразна и обильна сверх меры. Может, это какой-нибудь неизвестный нам доселе подвид долбодятла так орёт?

Но! Внезапно, на крик разом обернулись все медведи. Замерли, прислушались, а потом:

— Уэ-э-э!!! — распихивая друг друга локтями, в панике бросились по норам.

— ИИ-ии-Ии-иИ!!! — раздалось снова и тут же хлопок зашуршал сильнее прежнего.

С поля на поляну выскочил Матумба. Потный, запыханный и перепуганный аж до усрачки. Сомалиец как мог быстро бежал в мою сторону и вроде бы даже хотел что-то крикнуть, но не мог из-за сбитого дыхания.

И тут я наконец понял, что так сильно напугало негра.

— ИИ-Ии-иИ!!! — очередной визг и над хлопковым полем поднялся силуэт.

Огромный, сука. Боюсь даже предположить размах крыльев, но навскидку не меньше, чем у самолёта-кукурузника. Но нет, то была не птица. То был грёбаный птеродактиль!

— Ии-иИ-ИИ!!!

А Матумба тем временем окончательно выдохся. Остановился, уперевшись ладонями в колени и как мог пытался продохнуть.

— Василий, — прочитал я по губам. — Викторович, — сомалиец протянул руку в мою сторону и в следующий же момент птеродактиль схватил его. Когтистые лапы опустились на плечи парня, и Матумба взмыл в небо…

Глава 22

Огромный птеродактиль уносил Матумбу. Это нехорошо. Это явно, блин, даже плохо! Однако сейчас это была меньшая из моих проблем, потому как с поля навстречу мне выбежал второй сомалиец, а за ним…

— Беги, Уга-Буга, беги-и-и-и!!!

…за ним по пятам, щёлкая зубастой пастью, неслись другие динозавры. Не уверен, что альтернативная природа породила те же самые виды, что когда-то давно товарищи киношники презентовали мне в «Парках Юрского Периода», но на мой дилетантский взгляд это были велоцирапторы.

Ростом почти с Уга-Бугу, хвостастые, зубастые, с сильными когтистыми ногами и тощими, но не менее когтистыми передними лапами. И было их дохрена. Трое уже показались из хлопка, но сколько их там ещё — страшно подумать. Всё поле шевелится.

— Беги, чернявый! Быстрее-быстрее!!!

И хорошо ещё, что двое из велоцирапторов, выскочив с поля, тут же потеряли к Уга-Буге интерес. Вместо быстроногой сомалийской дичи они занялись медвежьими норами. Засунут морду внутрь на сколько шея позволяет, а потом высунут и давай задними ногами вход разрывать… короче, если подземные ходы недостаточно глубоки, то звезда медведикам настала. Ну тут и я хорош, конечно. Когда у себя в голове возводил мохнатых в доминантный вид, что-то как-то не подумал: а почему главный хищник на районе ныкается под землёй?

Так вот… Двое занялись медведями, а третий динозавр всерьёз решил полакомиться Уга-Бугой. Спасло не чудо. Спас мой второй файер. При виде шипящего красного столба пламени, монстр испугался, остановился, зажмурился и начал шипеть.

Уга-Буга в свою очередь не сбавляя скорости промчался мимо меня, и даже за спасение не поблагодарил. Ну а я бросил файер под ноги товарищу велоцираптору и втопил следом, пока шевеление в поле — это просто шевеление в поле, а не грёбаная стая голодных хищников.

И на самом деле даже хорошо, что я автомат с собой не взял. Серьёзно! Стал бы отстреливаться, поверил в себя, задержался и в конечном итоге оказался бы сожран. Так что всё, что ни делается — всё к лучшему. Бежать отсюда надо! Бежать к чёртовой матери!

— Антоха!!! — на бегу я достал рацию. — Антоха, всех в пещеру! Всех на выход, быстро! Код красный!

— Пхх-пхх… понял.

Как хорошо, что Погоняло у меня такой понятливый. Потому что никаких красных кодов мы не проговаривали, да и в целом расслабились дальше некуда. И как оказалось непростительно. Возомнили себя хозяевами аномального мира, не исследовав его даже на один процентик.

И тут же мне вспомнился шрам Волконского-младшего, и тут же в голове промелькнули увещевания Агафоныча и весь наш с ним недавний разговор. Кстати! Как же хорошо, что барон остался в лагере. Во-первых, при всём