Между 1440 и 1500 гг. произошло три важнейших события современной истории. Европейская цивилизация освоила печатание книг при помощи подвижных шрифтов; посредством печатного процесса была размножена «География» Птолемея; Христофор Колумб открыл Новый Свет.

В 1440 г. или около того, когда португальские моряки под руководством Энрике Мореплавателя пытались пробиться вдоль африканского побережья на юг за мыс Бохадор, один молодой немец в Страсбурге прилаживал последние детали к изобретенной им машине. Потенциально она могла оказаться значительно более ценной, чем черные рабы или золотой песок. Иоганн Гутенберг был человеком скрытным и никому не раскрывал своих намерений, однако в один прекрасный момент у него, как у многих других гениев в разное время, возникла нужда занять денег; и вскоре в городе стало известно о том, что этот незаметный молодой человек, оказывается, вырезает из дерева отдельные буквы алфавита. Он складывает их в слова и предложения, а потом одним движением «печатает» целую страницу текста – печатает точно так же, как можно отпечатать гравюру, – и делает это гораздо быстрее, чем может написать от руки любой смертный писец. Новость эта вызвала громкие протесты ремесленных гильдий, членство в которых призвано было охранять от посторонних секреты мастерства и монополию на производство тех или иных вещей. Нехорошо, говорили они, печатать слова при помощи машины. Это оставит людей без работы; писцам, рисовальщикам и ювелирам, которые зарабатывали на жизнь тем, что переписывали и украшали рукописные книги, придется голодать. А если печатный пресс начнут использовать в своих целях недобросовестные и мятежные авторы, то вообще может оказаться, что это дьявольский инструмент.

Один клин глобуса, растянутый и спроектированный так, как предложил Герард Меркатор

Титульная страница первого морского атласа «Зеркало мореплавания»

Несмотря на поднявшийся шум, Гутенберг продолжал заниматься своим делом и в конце концов изготовил достаточно «шрифтов», чтобы начать небольшое дело. Первые его заказы были достаточно скромными – такими, например, как листовой календарь (на 1448 г.) или элементарный школьный учебник (Donatus). Возможно, у него были и более ранние работы, но они до нас не дошли. Далее последовал пропагандистский памфлет с предупреждением всему христианскому миру о неминуемой опасности, грозящей стратегическому острову Кипр со стороны мусульман. Однако заказом, который способствовал коммерческому успеху печатного пресса – если не самого Гутенберга, – стала обычная квитанция, которую выдавала церковь в ответ на денежные пожертвования, полученные в европейских приходах. Переписывать длинные квитанции от руки, следуя раз и навсегда установленной форме, было делом медленным, а потому дорогим. На это приходилось тратить значительную часть пожертвований, и любая машина, способная размножать идентичные квитанции тысячами, была поистине бесценным изобретением. Так думал Иоганн Фуст, ювелир из Майнца, который дважды одалживал Гутенбергу деньги под шесть процентов. Печатание и продажа книг – даже толстых многостраничных книг, таких как Библия, – казались Фусту надежным вложением денег.

Первая, или «гутенберговская», Библия, отпечатанная Гутенбергом, стала собственностью Фуста еще до того, как пошла в переплет, вероятно, в счет неоплаченных долгов. А вместе с непереплетенными листами к Фусту перешел и Петер Шёффер, работавший с Гутенбергом. Шёффер был способным ремесленником и вскоре придумал способ изготовления металлических шрифтов. Он вырезал сначала шаблон, или матрицу, буквы, а затем отливал их каждую по отдельности. Благодаря своей изобретательности Шёффер сделался партнером печатного дома Фуста и получил руку единственной дочери хозяина, Христины. В действиях Фуста и Шёффера не было ничего тайного или даже скрытного. Они подписывали и датировали свои публикации и не упускали случая произнести перед клиентами хвалебную речь о чудесном искусстве книгопечатания и о городе Майнце, где, как они утверждали, это искусство зародилось.

Успех пришел к печатному прессу и к печатным книгам не сразу. С одной стороны, читающая публика Европы была ограничена почти исключительно служителями церкви и закона и горсточкой интеллектуалов. При этом даже в церкви долгое время бытовали сомнения, можно ли вносить печатную книгу в святилище. Таких книг раньше не было, о них ничего не говорилось в Священном Писании, а потому к ним следовало отнестись с подозрением, даже если в них содержались только правильные и священные слова. Но как только опасения улеглись, главными заказчиками молодой издательской отрасли стали именно церкви, монастырские библиотеки и приходские священники. К 1480 г. печатными прессами могли похвалиться 111 европейских городов. 22 из них находились на территории Германии (из них 4 в Майнце), 49 – в Италии, по 8 – во Франции и Голландии, по 5 – в Бельгии и Австро-Венгрии, 6 – в Испании, по 4 – в Англии и Швейцарии.

Человечество начинало проявлять первые признаки ненасытной жажды знаний. К 1500 г. более 238 городов в Европе и Англии имели один или несколько печатных прессов, а значит и печатников-издателей, которые печатали и переплетали книгу и ставили в ней место и дату публикации. Люди заинтересовались чтением, и уже нетрудно было поверить, что когда-нибудь книгу можно будет увидеть не только в церкви, монастыре или школе. Список опубликованных авторов быстро расширялся, и вслед за священной литературой и учебниками из печати начали появляться исторические и биографические книги, медицинские и юридические тома и многочисленные произведения классической греческой и латинской литературы. Цицерон и Цезарь, Аристотель и Плутарх, Катон и Иосиф Флавий – всех их активно возвращали к жизни, публиковали и, вероятно, читали. Легкое чтиво той эпохи составляли басни Эзопа, выдумки Плиния и Солина, непристойные истории Джованни Боккаччо, а также чудесные сборники, способные удовлетворить любые запросы: «Хроники Англии» и «Нюрнбергская хроника».

Книгоиздатели быстро изучили предпочтения, слабости и желания читающей публики. Они обнаружили, например, что читатели любят привлекательные внешне книги, аккуратно отпечатанные на хорошей бумаге; что выгодно подражать красивым книгам, которые переписчики и художники-миниатюристы изготавливали прежде для церкви и богатых. Вошла в моду цветная печать, обычно красной и синей краской. Фуст и Шёффер первыми, и небезуспешно, начали печатать в цвете; другие печатники последовали их примеру. Издатели поняли, что читателям нравятся чисто вырезанные буквы и шрифты, напоминающие принятую в данной местности манеру письма. Еще они обнаружили, что читатели любой профессии и достатка питают слабость к картинкам – причем к любым, не важно, хороши они, плохи или так себе.

Иллюстраторы и граверы по дереву и металлу начали применять печатный пресс задолго до того, как Гутенберг и другие печатники вырезали свои первые подвижные шрифты. В Европе первый пресс начал работать в 1406 г. Первые деревянные клише, как и первые деревянные буквы, были по большей части довольно грубыми, а изображения, с которыми они работали, ограничивались религиозными сценами и персонажами. Однако на ярмарках, рынках и в других многолюдных местах всегда был спрос на лубочные картинки, и конкуренция вынуждала граверов все лучше вырезать изображения на деревянных досках и переносить их с помощью чернил на бумажный лист.