В 1538 г. Меркатор изготовил карту мира из двух полушарий в необычной двойной сердцевидной проекции, в которой прежде работали Оронс Фине и Бернард Сильванус. Два уцелевших экземпляра этой карты были обнаружены в 1878 г. Именно на ней появились впервые названия Северная Америка и Южная Америка. Вопреки общепринятому мнению, Меркатор не верил, что Азия и Северная Америка где-то соединяются. Он придерживался другой, более передовой теории о том, что их разделяет океан и что существует северо-западный проход в Азию вдоль крайнего севера Северной Америки. Его мнение, отраженное на карте мира, подхватили и другие картографы, многие из которых копировали карты Меркатора. Эта теория будила воображение и вызывала, должно быть, серьезные раздумья у таких мореплавателей, как Дрейк, Фробишер, Дэвис и др.

Кристоф Плантен из Антверпена, издатель атласов и книг

Балтазар Морет, внук и преемник Плантена

Карта Меркатора, 1538 г. На ней впервые обозначены Северная Америка и Южная Америка

Демаркационная линия на карте Нового Света, 1622 г.

Карьера Меркатора чуть было не закончилась внезапно в 1544 г., когда регентша Мария, вдовствующая королева Венгрии, заключила его в тюрьму как еретика. Мария была противницей протестантской Реформации и во всем, что касалось анабаптистов и их крайностей, действовала очень жестко. Она считала, что еретиков следует искоренять, и раздавала соответствующие приказы. Результатом стала настоящая резня, и «заботились только о том, чтобы провинции полностью не лишились населения». Выпущенный в Брюсселе императорский эдикт осуждал всех еретиков на смерть. Раскаявшихся мужчин казнили мечом, раскаявшихся женщин закапывали в землю живыми, упрямцев обоих полов сжигали у столба. Обвинение: лютеранская ересь. Меркатор был одним из сорока трех человек, осужденных на смерть в Лувене. Спасло его только вмешательство приходского священника, умного человека и опытного полемиста. После этого случая Меркатор старался держаться подальше от политических и религиозных споров. В 1552 г., когда он совсем уже собрался уехать из Лувена, с ним связался Георг Кассандер. Ему было поручено организовать в Дуйсбурге университет, и Кассандер предложил Меркатору кафедру космографии. Планам организации университета не суждено было сбыться, но Меркатор все же перевез семью в Дуйсбург и стал космографом герцога. Вскоре после этого он закончил небесный глобус (cosmos) и преподнес его Карлу V вместе с письменной декларацией, в которой изложил уже выдвинутую к тому моменту теорию определения долготы через измерение магнитного склонения.

В 1552 г. Меркатор начал работу над крупномасштабной картой Европы на шести листах, которую и закончил в 1554 г. Эта карта имела гораздо большее непосредственное значение, чем все его предыдущие работы. Европа в то время была картирована очень плохо, зато в любом городе можно было приобрести весьма художественные произведения, созданные будто бы на основании съемки. Меркатору пришлось собирать информацию по крупицам из разных источников, но в результате ему удалось почти везде значительно повысить точность карты. У Птолемея, например, длина Средиземного моря составляла 62 градуса. Меркатор уже на глобусе 1541 г. уменьшил ее до 58 градусов, а на новой карте еще уменьшил до 53 градусов. Кроме того, он сдвинул мыс Финистерре и прилегающее к нему побережье Испании на 15 градусов к востоку. Уменьшенную копию этой карты позже опубликовал сын Меркатора Румольд. В 1563 г. Меркатор принял от герцога Карла трудный заказ на проведение съемки и изготовление карты Лотарингии. Ему потребовалось на это два года, а тяготы съемки, которой Меркатор руководил лично, чуть не убили его. Карта «Описание Лотарингии» (Lotharingiae descriptio) была закончена в 1564 г., но похоже, что она так и не была опубликована. В том же году, несмотря на плохое здоровье, Меркатор выгравировал карту Британских островов, составленную в Англии его другом Уильямом Кэмденом.

В разгар карьеры картографа, когда спрос на его работу был очень высок, Меркатор нашел время составить и опубликовать (в Кельне в 1569 г.) латинский манускрипт в 450 страниц ин-фолио, посвященный вопросу хронологии. После путаницы Средневековья такой труд был просто необходим. Книга Меркатора еще только выходила из-под печатного пресса, а работа над реформированием и исправлением юлианского календаря уже шла полным ходом. Эта задача была выполнена через тринадцать лет по приказу папы Григория XIII. Меркатор же подошел к вопросу с вполне научной позиции. Он попытался пересмотреть даты важнейших исторических событий с учетом солнечных и лунных затмений, о которых упоминали историки. Он также составил табличный каталог событий с датами по ассирийскому, персидскому, греческому и римскому календарям. Книга, несмотря на вложенный в нее огромный труд, не получила общего признания; итальянцы восторженно хвалили ее, зато французы сурово критиковали.

Меркатор был большим почитателем трудов Птолемея, и справедливо; он признавал оригинальные труды Птолемея, а не отредактированную и откомментированную их версию. Подобно многим другим картоиздателям Меркатор выпустил в 1578 г. собственное издание «Географии». Но вместо того чтобы представить читателю Птолемея под редакцией Меркатора, он попытался воспроизвести карты в их первоначальном виде. Эти двадцать семь карт, выгравированных на меди, считаются лучшими из существующих карт Птолемея. Еще через шесть лет Меркатор напечатал текст «Географии»; для этого он сопоставил пять разных изданий и очистил их от случайных вставок, изменений и ошибок.

Другу Меркатора Абрахаму Ортелю, или Ортельсу, больше известному как Ортелий, не так повезло, он не получил академического образования. Тем не менее ученые всей Европы высоко ценили его. Он родился в Антверпене в 1527 г. и умер там же в 1598 г. В возрасте двадцати лет Ортелий стал членом гильдии Святого Луки в качестве художника-иллюминатора карт (afsetter van kaerten). Через семь лет умер его отец, и молодому человеку пришлось взять на себя содержание матери и двух сестер. Ради дополнительного дохода он начал покупать карты на стороне. Его сестры закрепляли их на полотне, а Абрахам раскрашивал и продавал на ярмарках во Франкфурте и других крупных городах. Вскоре он начал ездить за границу; он одновременно искал новые рынки для нидерландских карт и привозил с собой иностранные публикации. Ортелий побывал во Франции и Италии и везде продавал свои красиво раскрашенные карты и покупал экземпляры лучших карт иностранных городов и стран, какие только можно было достать. Одним из его первых и лучших клиентов стал Эгидий Хоофтман из Антверпена – проницательный купец, умевший получить выгоду там, где другие разорялись. Хоофтман изучал море, приливы и ветры и пытался вычислить наилучшие маршруты для своих кораблей и наилучшее время отправляться в плавание. Он покупал все карты, какие удавалось найти, и морские, и сухопутные. В Европе, как всегда, было неспокойно; Хоофтман следил за войнами по своим картам, пытался рассчитать самый короткий и безопасный путь для перевозки товаров по суше и понять, сколько это будет стоить. Его контора была завалена картами всевозможных видов и размеров. С ними ужасно неудобно было обращаться, но для человека, избравшего для себя заграничную торговлю, карты имели громадное значение. Как многие и до, и после него, Хоофтман жаловался на карты – на то, что большие коробятся, пролежав долгое время в скрученном виде, а на маленьких вообще ничего не разберешь. В один прекрасный день Хоофтман пожаловался на карты вслух своему другу Радермахеру, который был дружен также и с Ортелием. Радермахер предложил попросить Ортелия собрать вместе как можно больше надежных карт Нидерландов, Германии, Франции и Италии и вообще любых надежных карт, какие удастся найти, но только тех, которые напечатаны на одном листе. Затем Хоофтман или Ортелий смогут переплести эту коллекцию в единый том; тогда его удобно будет хранить и им можно будет без труда пользоваться.