Вальдземюллер родился, вероятно, в Радольфсзелле на озере Констанц и учился в университете Фрайберга. Позже он стал священником в епархии Констанцы и в конце концов был назначен каноником церкви Сен-Дье в Вогезских горах. Он обладал широкими интересами и кругом ученых друзей; Сен-Дье вообще был необычным городком. Небольшая группа его жителей, включая Вальдземюллера, образовала своего рода литературный салон, направленный на изучение философии, космографии и картографии, так называемую вогезскую гимназию. Покровителем группы был каноник Вальтер Лудд, секретарь герцога Лотарингского. Лудд установил в Сен-Дье печатный пресс – специально для того, чтобы публиковать собственные творения, а заодно и труды других членов гимназии. Непосредственно печатью занимались Мартин Вальдземюллер и Филезий Рингманн.

Рингманн и Вальдземюллер готовили издание Птолемеевой «Географии», а потому проводили много времени в библиотеках Страсбурга и Базеля в поисках и сравнении различных манускриптов и карт. Однако они не могли обойти вниманием новые открытия испанцев и португальцев. Вальдземюллера очень заинтересовала драматическая фигура Америго Веспуччи. В итоге Птолемей был отодвинут в сторону, и вместо его «Географии» была написана и издана небольшая книжечка «Введение в космографию» (Cosmographiae Introductio) в четырех частях. В первой Вальдземюллер кратко и в лучших традициях излагал принципы космографии, разбирал геометрические теоремы, давал определения сфер, окружностей, осей и климатов. В работе рассказано о частях Земли, главных ветрах, морях и островах и о различных расстояниях между пунктами. Кроме рутинных фактов, он включил в текст собственное предложение, и это была свежая идея. Рассказывая о новых территориях, описанных Веспуччи в его Quatour Navigationes как четвертая часть света (quarta orbis pars), Вальдземюллер предложил назвать их Америкой в честь (мнимого) первооткрывателя. Более того, он поступил в соответствии с собственным предложением и напечатал название Америка на двух картах, которые прилагались к «Введению в космографию».

Вальдземюллер составил большую карту «Описание на плоскости космографии мира» (Universalis Cosmographiae Descriptio in Plano). Эта карта должна была составить третью часть «Космографии», но вряд ли ее экземпляры переплетали вместе с остальной книгой. Карту печатали с двенадцати деревянных клише на плотной бумаге, и каждый лист был размером 18 на 24,5 дюйма. Склеенные вместе, они образовали бы карту площадью около 36 квадратных футов. В этом заключалась еще одна проблема картоиздателей. Текст, который печатался ин-октаво, должен был объяснять, кроме всего прочего, крупномасштабную карту. Чтобы переплести все вместе, пришлось бы сложить каждый лист карты вдвое, скорее даже вчетверо. Том получился бы громоздкий, а листы карты быстро протерлись бы на сгибах. Но если книгу переплести отдельно от карты, то последняя лишена будет защиты твердой обложки, и в конце концов текст и карта неизбежно разделятся, а то и потеряются.

Маленькая книжица и большая карта приобрели популярность. В первый же год (1507) вышли два издания – в апреле и в августе. В 1508 г. Вальдземюллер писал своему компаньону Рингманну, что книга широко разошлась, а позже утверждал, что была продана 1000 экземпляров. И текст, и карту многократно переиздавали и «адаптировали», и каждое издание лишний раз подтверждало, что Новый Свет следует называть Америкой. Сила печатного слова такова, что к тому моменту, когда Вальдземюллер понял, что честь была оказана не тому человеку и что Америго Веспуччи не открывал Америки, делать что-либо по этому поводу было уже поздно. Он убрал название Америка со своих позднейших карт, но не предложил ничего взамен. Название прижилось, и в 1538 г. Герард Меркатор поставил в этом деле точку, поместив его на своей крупномасштабной карте мира. Он сделал еще шаг и, в соответствии с последними открытиями и собственными представлениями, разделил Новый Свет на Северную Америку (Americae pars septentrionalis) и Южную Америку (Americae pars meridionalis). Так они и называются до сего дня.

Около 1500 г. книгоиздатели начали при печати иллюстраций, титульных страниц и карт переходить с деревянных клише на медные печатные формы. При этом центр производства карт автоматически переместился в Нидерланды, где на тот момент были лучшие в мире граверы по меди. Особенно это относилось к Антверпену – крупному торговому центру. Тамошние мастера тысячами печатали гравюры со сценами религиозного содержания, иллюстрировавшие Библию и жития святых. Этими гравюрами торговали на местных рынках и их же отправляли миссионерам-иезуитам в Южную Америку. Среди мастеров-печатников возникла специализация. Одни разрабатывали титульные страницы и декоративные рамки для книг, другие гравировали изысканные орнаменты для художников и архитекторов, третьи работали над сухопутными и морскими картами; некоторые бросали ремесло и начинали заниматься торговлей и распространением печатных изданий. В крупных нидерландских городах граверы были хорошо организованы и объединены в гильдию Святого Луки. Все они великолепно владели ремеслом и стремились делать качественные вещи. Возникали семейные династии, где старшие учили младших; отцы и сыновья, дядья и кузены, братья и родственники по браку овладевали одними и теми же технологиями и – слишком часто – повторяли одни и те же сюжеты. Члены гильдии вместе участвовали в религиозных обрядах и праздниках и вносили деньги в общий фонд; мастера определяли часы работы, условия приема в гильдию новых членов и правила ученичества, а старосты строго следили за качеством производимых вещей.

Этот период истории картографии – период лидерства Нидерландов – отмечен деятельностью двух из самых значительных ее действующих лиц. Один из них – Герард Меркатор, картограф, гравер и ученый; второй – Абрахам Ортелий, издатель и торговец картами. Технически они были конкурентами, на самом деле – коллегами. Вместе они вписали в историю важную главу, причем каждый внес свой особый вклад, в соответствии с профессией и склонностями. Ортелий жил и работал в Антверпене, Меркатор – в Дуйсбурге, в 60 милях от столицы.

Имя Меркатора стало нарицательным и вошло в название морской картографической проекции; в результате остальные его немалые достижения оказались почти забытыми. А ведь в течение пятидесяти семи лет он был первым картографом Европы. Он сделал, возможно, больше, чем кто-либо, для того чтобы производство карт из низкого ремесла превратилось в точную науку. Меркатор нарисовал и выгравировал свою первую карту в 1537 г., через три года после того, как открыл в Лувене собственную мастерскую. Это была небольшая карта Палестины «Описание Святой земли» (Terrae Sanctae descriptio). Меркатор издал ее, как и вообще большинство своих карт, отдельно. До нас дошел всего один экземпляр этой карты. После этого Меркатор получил заказ от группы влиятельных купцов на изготовление точной карты Фландрии. Он выполнил заказ – не только провел съемку и нивелирование, но и нарисовал и выгравировал карту. После трех лет тяжелого труда в 1540 г. в Лувене была опубликована готовая карта «Точнейшее описание Фландрии» (Exactissima Flandriae descriptio). Как следует из названия, это было не художественное изображение страны, а результат точной съемки, построенный в определенном масштабе. Карта оказалась настолько лучше всех предыдущих, что привлекла к себе широкое внимание и принесла автору новые заказы. Через кардинала Гранвиля, премьер-министра Карла V, Меркатор получил заказ на изготовление глобуса Земли для его величества. Он закончил глобус в 1541 г. и посвятил свою работу Гранвилю. При доставке глобуса заказчику Меркатор прихватил с собой небольшой трактат Libellus de usi globi, посвященный его использованию. Император был так доволен работой Меркатора, что поручил ему изготовить комплект топографических инструментов, которые он мог бы брать с собой в военные походы; в комплект входили небольшой квадрант, астрономическое кольцо, солнечные часы (вероятно, карманные) и различные чертежные инструменты вроде циркулей, линеек и компаса.