Печальная истина состоит в том, что и сегодня я дал бы точно такой же ответ, пускай в мире появилось несколько других, не менее серьезных поводов для беспокойства. Пакистан олицетворяет сложную внешнеполитическую задачу, а именно: как вести себя в скверной ситуации, которая грозит ухудшиться. Иными словами, нынешние беды Пакистана уже достаточно велики, но они меркнут в сравнении с картиной, когда страна теряет контроль над ядерным оружием, что приводит к череде террористических актов в Индии, в ответ на которые начинается полноценная война – или же украденное оружие попадает к талибам, которых Пакистан поддерживает добрый десяток лет, дабы они могли принимать участие в определении будущего соседнего Афганистана. Санкции и прочие формы принуждения лишь ослабят гражданское правительство, каким бы недееспособным оно ни было изначально, а значит, будут контрпродуктивными.

Гораздо больше шансов на успех имеет, как мне думается, политика, устанавливающая некое, если угодно, «пороговое значение» поддержки Пакистана в зависимости от его действий в той или иной сфере; при положительных конкретных результатах возможно увеличение объемов помощи. Такой вариант недавно предложила независимая исследовательская группа, работавшая при Совете по международным отношениям[189]; этот подход разделяют некоторые американские сенаторы, которые одобрили продажу Пакистану военных самолетов при условии доказательств реальной борьбы с терроризмом. Лично я добавил бы сюда еще один элемент. США следует сохранять готовность к действиям в самом Пакистане и по соседству, но независимо от Пакистана. Администрация Обамы поступила правильно, санкционировав рейд, который завершился гибелью Усама Бен Ладена. Америка сознательно не проинформировала пакистанскую сторону об этом рейде, поскольку почти наверняка произошла бы утечка информации, которая поставила бы выполнение миссии под угрозу. Надо честно признать, что Пакистан – не союзник, зачастую даже не партнер.

В региональном контексте заслуживает упоминания еще одна страна – Афганистан. Не буду оригинален, если напишу, что цель США заключается в следующем: нельзя допустить, чтобы Афганистан снова превратился в базу для террористов, желающих напасть на Америку и вредящих реализации интересов США во всем мире. Та же цель распространяется на десятки других стран. Не стоит прилагать чрезмерно амбициозных усилий и мечтать о «переделке» Афганистана, но нельзя и бросать эту страну на произвол судьбы. Полезно предпринимать долгосрочные и открытые усилия по укреплению позиций правительства и предоставлять экономическую и военную помощь. Военное присутствие (как было объявлено в июле 2016 года) призвано содействовать стабилизации, обучению местных сил и противодействию террористам. Мирные переговоры можно и нужно продолжать, но не следует чересчур на них уповать. Здесь следует, скорее, управлять ситуацией, а не решать проблемы.

* * *

Ближний Восток бросает серьезнейшие вызовы разработчикам и творцам политики всего мира. Именно в этом регионе наблюдается сегодня наиболее высокий уровень насилия. В предыдущей части данной книги объяснялось, чем это вызвано и почему так получилось. Выдвигать сколько-нибудь амбициозные цели в таких обстоятельствах значит тешить собственную фантазию. В государственном управлении порой возникает необходимость в постановке скромных целей, и это не означает, что будут упущены какие-либо реальные возможности. Применительно к нынешнему Ближнему Востоку даже самые скромные цели сулят масштабные перспективы.

Еще одна точка зрения на ситуацию на современном Ближнем Востоке заключается в том, что иногда возникают условия, когда правильно и уместно думать о том, что может быть создано. Возникают, так сказать, поводы для дипломатического наступления. Увы, сегодня все обстоит не так. На ум приходит сравнение с финансовыми рынками: бывает, что инвесторам рекомендуется вкладывать средства, ибо есть веские основания полагать, что ситуация благоприятная, а бывает, что по какой-то причине лучше повременить и не рисковать своими деньгами.

Сегодняшний Ближний Восток побуждает именно выжидать. В настоящее время и в обозримом будущем он останется регионом, который нужно рассматривать не столько с точки зрения того, что может быть достигнуто, сколько с точки зрения того, чего следует избегать. Как было сказано выше об Афганистане, это скорее ситуация, которой необходимо управлять, чем проблема, которую необходимо решить.

При этом ратовать за умеренный подход вовсе не означает призывов уйти из региона или его игнорировать. Так поступать нельзя. Во-первых, Соединенные Штаты и прочие сторонние силы сохраняют свои национальные интересы в регионе. Во-вторых, на интересы США в других регионах оказывают непосредственное влияние события на Ближнем Востоке. Примером может служить кризис с беженцами, значительно утяжеливший бремя Европы. Другой пример – террористическая активность в самих США и повсеместно со стороны выходцев из этого региона и тех, кто вдохновляется тамошними доктринами.

Наиболее очевидный интерес – это нефть. Ближний Восток обладает более чем половиной доказанных мировых запасов нефти и обеспечивает более трети мирового объема добычи нефти. Вряд ли данное соотношение заметно изменится в грядущие десятилетия. Пожалуй, единственным фактором, способным существенно повлиять на энергетическую значимость региона, могут оказаться технологические прорывы, которые сделают нефть менее значимой для мировой экономики.

Важность ближневосточной нефти по-прежнему чрезвычайно сильно сказывается на США. Много говорилось и писалось о необходимости изменить американскую энергетическую политику, причем делались ошибочные выводы, будто революция в технологиях, ознаменовавшаяся ошеломляющим увеличением добычи нефти и природного газа, откроет эру американской энергетической независимости. Возможно, США больше не нуждаются в ближневосточной нефти для себя, но приходится импортировать около четырех миллионов баррелей в сутки, поскольку имеется диспропорция между объемами нефти, добываемой внутри страны, и потребностями нефтеперерабатывающих заводов. События на Ближнем Востоке сильно влияют на цены на импортируемую нефть. Еще важнее то, что даже при допущении энергетической самообеспеченности США не являются экономической автаркией; если остальной мир страдает из-за дефицита энергоносителей или высоких цен на них, Америка также будет страдать, учитывая ее взаимозависимость с остальным миром, который приобретает американские товары, инвестирует в американскую экономику и скупает американский государственный долг.

Впрочем, энергоносители – не единственный насущный интерес США на Ближнем Востоке. Другой интерес – это забота о благополучии Израиля. Уже давно ведутся споры о том, чем вызвано столь прочное партнерство, виной ли всему история, моральные соображения или стратегия; по-настоящему честно будет признать, что нужно учитывать все перечисленное. Третья группа интересов воплощается в заботе о благополучии стран, давно состоящих в дружеских отношениях с Америкой, и причинами здесь являются стремление к региональной стабильности, борьба с терроризмом, предотвращение распространения ядерного оружия, энергетическая безопасность, мирное сосуществование с Израилем, гуманитарные действия или все это вместе. Порой приходится противодействовать политике Ирана или России, но всякий раз меры противодействия должны диктоваться конкретной ситуацией, поскольку нельзя исключать и возможности избирательного сотрудничества с этими двумя государствами.