— Провожу тебя, — невинно ответил он.

— Я сама прекрасно дойду. Спасибо.

— Пожалуйста. Я иду с тобой до двери.

— Да зачем? Меня тут никто не украдёт, — начала я злиться.

Не хватало ещё, чтобы он ко мне домой стал напрашиваться.

— Пошли, — мужчина пошёл вперед по лестнице.

Вздохнула и тоже стала подниматься. У двери мы остановились. Игорь так и стоял на месте, не собираясь уходить.

— Ну всё. Вот дверь. До свидания.

— Открывай.

Молча достала из сумочки ключи, вставила в замок и открыла дверь. Зашла в квартиру и даже не успела сообразить ничего, как она захлопнулась. Мы оказались в темноте коридора вдвоём. Внезапно меня прижали к двери и начали целовать. Игорь как сумасшедший покрывал моё тело, где оно не прикрыто одеждой, поцелуями, уже расстёгивая молнию платья. Что ещё за..?

— Игорь, ты с ума сошёл? Я тебе не позволяла сюда заходить, и трогать меня! — возмутилась я.

Но мужчина лишь усмехнулся и поволок меня в комнату, заставив упасть на диван. Стянул платье, скинул свой пиджак и галстук, принялся покрывать снова меня всю поцелуями. В сознании случился когнитивный диссонанс, и пошёл конфликт души и тела, и тело проголосовало вместе с тараканами в голове за Игоря, и я перестала с ним бороться.

Позволила ему целовать и ласкать себя, вплетала пальцы в его непослушные волосы и сама тянулась к губами. Жёсткая щетина царапала губы и лицо, потому что он целовал меня так, будто год не видел. Но мне было плевать на всё — на боль душевную и физическую, на прошлое, на всё, что он делал когда-либо со мной. Я превратилась в сплошную эмоцию и оголённый нерв, и лишь ощущала. Я хотела только одного — ласк этого мужчины, еще больше его жарких поцелуев, и с трепетом ждала того момента, когда мы снова сольёмся в одно, чтобы получить невыносимое и яркое удовольствие после череды глубоких и нетерпеливых толчков.

И даже после второго секса мои мозги отказывались вставать на место. Мне было хорошо. Я кайфовала от всего этого безобразия.

Уснули вместе, на моём диване, в моей маленькой квартирке, истощённые ласками и сексом. В этот раз он даже мне не мешал спать — я просто отрубилась в его руках с ощущением, что мне тепло и я в безопасности. Завтра мне будет стыдно…

И пусть.

***

Игорь.

Проснулся утром раньше неё. Сначала спросонья не понял ничего — я не дома, Вера жмётся ко мне во сне. Потом вспомнил, что вчера натворил, и тихо рассмеялся.

Совсем мне крышу оторвало от неё. В наглую припёрся за ней и заставил открыть дверь. Я знал, что уже не смогу уехать, я слишком сильно хотел её, она слишком красива в этом синем платье, которое теперь валяется на полу, как и вся наша одежда.

Надо принять душ. Есть же в этом спичечном коробке, который Вера гордо именует «квартирой» хотя бы душ приличный?

Душ нашёлся, так же как и чистое полотенце. Потом стал собирать свои вещи по полу. Всё мятое — ужас. Нужно переодеваться заезжать, да времени нет. Ладно, рубашку под пиджаком спрячу, а на работе переоденусь. Вспомнил, что свои часы и телефон оставил вчера на полочке. Протянул руку и взял аксессуар, случайно зацепив какую-то книжку, которая упала на пол.

Застегнул часы и нагнулся за упавшими бумагами. Медицинская карта. Вера Прибрежная. Таааак, а это любопытно. Нехорошо, конечно, лазить в чужих документах, но я должен знать чем она больна. Переживаю ведь за неё, чёрт её дери…

Открыл и стал листать её карту. Последние страницы интересовали больше всего. Вся карта относилась к гинекологии. Стал искать диагноз. И нашёл.

«Токсикоз. Беременность 6–7 недель».

Чего? Глаза поползли на лоб.

Беременность? Вера беременна? Уже почти два месяца?

Полистал ещё карту. Довольно много информации именно о беременности — анализы, жалобы, назначения. Даты свежие. Больничный открыт именно по причине сильного токсикоза. Она ушла от меня беременная, и не сказала об этом.

Посмотрел задумчиво на спящую молодую женщину. Лежит, спит себе, ангелочек, блин. А на самом деле лгунья. Хотела скрыть от меня.

Положил карту на место. Чёрт, я не могу её ждать для разговора, мне нужно ехать. Ладно, заеду вечером.

Вышел, захлопнув за собой дверь. Машина стояла внизу, оставленная по моей просьбе водителем. Сель за руль и выехал на дорогу. Сосредоточиться до конца на вождении у меня не получалось, все мысли были о Вере и её лжи.

Предположим, когда она уходила, то могла ещё не знать о беременности. Но то, что она так резко и раньше оговоренного срока стала просить её отпустить, наводит на мысль, что Вера была в курсе уже тогда, и решила от меня сбежать. И это очень злит меня.

Даже если она не знала, и поняла лишь позже, что носит моего ребёнка, то почему не сказала потом? Нееет, она пыталась от меня это скрыть. Глупо. Я всё равно бы узнал. А сейчас узнал всё так, через молчание и утаивание совершенно случайно из карты, которую она забыла спрятать и которую я бы никак не увидел, если бы вчера не настоял на ночи в её квартире.

Лгунья. Прекрасная врушка. А ты не так проста, как кажешься. Чуть не обвела меня вокруг пальца.

Ну ладно. Ты сама напросилась.

Вера.

Будильник разбудил меня в восемь — пора на процедуры. Богдана отвела в сад бабушка, и можно было поспать немного дольше. Это очень кстати, учитывая нашу слишком страстную ночь…

Вздохнула спокойно — Игоря нигде нет. Он уже ушёл. И хорошо, не придётся смотреть ему в глаза, а потом просто в очередной раз сделаю вид, что ничего и не произошло особенного.

На самом деле, на душе творился сущий бардак. Я опять не понимала — зачем он пришёл? Неужели дело только в постели? Тогда это обидно. Да, мне с ним хорошо, он ласковый и страстный любовник, но он…использует моё тело ради своего удовольствия тогда, когда ему этого хочется, а я как тряпка, не могу отказать. Потому что тоже хочу. Игорь сумел показать мне, что секс бывает таким — ярким, необузданным, эмоциональным, и теперь мне хочется вновь и вновь это повторить, пусть даже самой перед собой в этом признаваться неловко.

Но факт остаётся фактом — я не могу противостоять этому мужчине ни морально, ни физически — он мгновенно подавляет все мои попытки возмутиться, уйти или спровадить его. Наглец. Ему неважно, что я говорю. Он просто берёт то, что хочет, с самого первого нашего дня знакомства. А у меня потом горечь на душе — я просто игрушка. Опять. И не могу сопротивляться этому. Одна надежда лишь на то, что Тихомирову всё же надоест со мной постоянно бороться, и он оставит меня в покое. Только действительно ли я этого хочу? Уже сама не знаю. Всё слишком сложно.

Весь день слонялась по дому, не находя себе места. Терзало какое-то предчувствие. Карта медицинская лежала не там, где я ее оставила. Забыла убрать. Как только заметила, что она лежит на полке, и не в том конце, сердце ухнуло в пятки — неужели Тихомиров сунул свой нос туда?