«Я не знаю, что происходит там, вверху, но хочется верить, – подумал Якушев, – что Леха нас видит. Видит, как мы помним и любим его. Когда наблюдаешь такие картины, то становится понятно, что его жизнь прошла не впустую. Он не дал ребят в обиду и защитил их, пускай и ценой собственной жизни. Герой. Жаль только, что звание это посмертное».

Юрий, видя, что ребята могут рыдать долго, поторопил их, сказав, что в любой момент сюда могут вернуться бандиты и тогда уже без всяких сантиментов и церемоний расстреляют всех подряд. А они должны выжить, как и хотел их учитель.

Когда они вышли из школы и разрозненной группой, не сбиваясь в ровный ряд или шеренгу, двинулись по направлению к посольству, где-то вдалеке послышался вой сирен. Неясно, что это было, но звук был довольно отчетливый и тревожный.

Двум пацанам, наиболее взрослым на его взгляд, Якушев вручил по пистолету и коротко объяснил, как пользоваться оружием.

– Это на крайний случай. Просто так стрелять не нужно.

Юрий смутно знал, где находится российское посольство, и по большей части ориентировался на подсказки школьников. И все бы ничего, но Якушева беспокоила одна тревожная мыслишка.

«Не очень хорошо получается, – рассуждал он, цепким взглядом сканируя незнакомую обстановку. – Я не знаю, как там нынче обстоят дела в России. Объявили меня в международный розыск по линии Интерпола или не объявили. Да и как я могу об этом узнать? Только если по Интернету. Фактически я играю в русскую рулетку, и в посольстве меня могут с удовольствием «принять» и под конвоем отправить в Москву. Небось и информацию им дали, подходящую для таких случаев, мол, бежал убийца. Вооружен и очень опасен. Но, с другой стороны, разве у меня есть какой-то выбор? Чаще всего только кажется, что у тебя есть выбор. На самом деле ничего подобного нет. Я дал обещание Сазонову и хочу его выполнить. Да и если бы не давал, все равно довел бы детей до безопасного места. Я же себе не прощу, если с ними что-то случится».

Якушев решил, что в любом случае доведет школьников до посольства, а там уже по возможности слиняет. Если повяжут, так повяжут. По крайней мере, его совесть будет чиста.

Срезав путь через перелесок, Якушев со школьниками вышли на узкую улочку. Якушев прочел название улицы и прикинул, в какую сторону им двигаться дальше.

Послышался нарастающий гул моторов.

– Быстро прячьтесь! – крикнул Юрий, целиком положившись на свою интуицию.

Подростки кинулись врассыпную в тупики между домами.

И, как оказалось, меры предосторожности были предприняты не зря, потому что в следующую минуту по улице пронеслись два джипа, доверху набитые вояками с автоматными дулами кверху. Вояки, как и следовало того ожидать, были в форме абхазских и осетинских вооруженных сил.

«Вероломное нападение соседей, – Якушев уже успел придумать заголовок для местных газет. – Их тут, смотрю, прилично собралось для провокации. Явно затевается нечто масштабное, а не обыкновенная мелочная разборка. Только вот сильно я сомневаюсь, что у семейства Гогнадзе есть столько людей, какими бы крутыми они ни были. Это все-таки не итальянская мафия. Скорее всего, они вербуют за деньги наемников, которым все равно, куда бежать, кого мочить и на чьей стороне воевать, лишь бы оплата была на уровне. Они идеально подходят на роль пушечного мяса. Начнут гибнуть мирные люди, обострятся отношения между государствами, у военных, как говорится, зачешутся руки, и все, пиши пропало. Устроят тут побоище, а потом весь мир будут облетать фотографии людей, которые пострадали в ходе этого конфликта».

Юрий понимал, что как бы пафосно это ни звучало, но он должен приложить все усилия, чтобы предотвратить этот конфликт, остановить бессмысленное кровопролитие. Ему по горло хватило чеченской кампании, когда приходилось убивать своих противников только потому, что они могли убить тебя. Если к трупам он относился равнодушно, то всякий раз его поражали дети, которых с детства натаскивали на насилие, делая из них злобных волчат, готовых вгрызться тебе в спину. Эти еще детские, но уже перекошенные от ненависти и страха лица оставляли неизгладимое впечатление. Однажды Якушеву даже пришлось выстрелить в двенадцатилетнего пацаненка, когда тот попытался его застрелить.

Когда машины с боевиками промчались мимо, Якушев со школьниками вышли из своего укрытия и пошли дальше. Для пущей надежности Якушев решил вместе с детьми затеряться в толпе. Он знал город поверхностно и поэтому хотел максимально обезопасить школьников от неожиданных нападений.

Вдалеке послышались частые выстрелы. Юрий знаком приказал детям остановиться и прислушался. Стрельба велась из автоматического оружия, изредка хлопали пистолетные выстрелы. Скорее всего, предположил Якушев, отстреливалась грузинская полиция, не ожидавшая нападения.

Вклинившись в людские потоки, текшие во все стороны, словно бурная горная река, Юрий построил детей гуськом и приказал им держаться друг за друга.

Продвигаясь шаг за шагом среди обезумевших от страха людей, которые не улавливали суть происходящего в городе и бестолково метались по сторонам, не понимая, куда лучше податься и где сейчас безопасное место, Якушев выхватил взглядом фигуру в темном плаще.

Интуитивно он подался чуть вправо, и вовремя, потому что в следующий момент этот молодчик резко распахнул свой плащ, словно какой-нибудь эксгибиционист, и, не мешкая, нажал на спусковой крючок, полоснув очередью по толпе.

Послышались отчаянные крики женщин. Люди вконец обезумели, и началась самая настоящая паника.

– Ложись! – заорал Якушев детям, которые, к счастью, успели среагировать и упали на пыльную землю.

Якушев попытался было прицелиться из автомата и открыть ответный огонь, но люди метались как сумасшедшие, и при всей своей меткости он не мог поручиться, что не попадет в кого-нибудь из них.

Тем временем на балконы высыпали другие молодчики, тоже вооруженные автоматами, и открыли огонь по толпе. С воплями и стонами попадали раненые. Тут уже Юрий не церемонился и, приподняв ствол автомата, открыл ответный огонь, прячась за чьей-то машиной.

«Я обязательно найду того, кто устроил эту резню, – пообещал себе рассвирепевший Якушев. – Столько людей ни за что положили, как будто они какие-то оловянные солдатики. Это ж какими надо быть зверьми, чтобы идти на такое».

Автомат приятно задрожал в руках, выплевывая гильзы. Несколько человек рухнули с балконов и, выписывая в воздухе причудливые акробатические этюды, шмякнулись вниз уже мертвыми.

Тут что-то сильно, как будто бритвенное лезвие, чиркнуло Якушева по щеке. Он почувствовал, как заструилась теплая кровь. Сделав кувырок, сопровождаемый еще несколькими рикошетами, Якушев нажал на спусковой крючок, прицелившись в боевика в черном плаще. Тот, раскинув руки в стороны и судорожно дернувшись несколько раз, словно кто-то управлял им за ниточки, свалился наземь. Юрий, не мешкая, перевел ствол на один из балконов и успел выстрелить на опережение. Опоздай он на пару миллисекунд – и по нему можно было справлять панихиду. Пуля Юрия ударила точно в сонную артерию боевика, и оттуда фонтаном брызнула кровь.