Бесстрашным был Вульф, когда разговаривал по своей собственной тактической сети.

– Король Бурь, Король Бурь, говорит Бесстрашный. Сосредоточиться вокруг Белого Крыла Один, выполнять немедленно, прием. – Вульф переключился на командную связь. – Вормдум, Вормдум, говорит Звездочет. У нас позитивный контакт. Запрашиваю инструкции, прием.

Ответа от Кассия не последовало. Вальтере вышел за пределы связи.

Шторм склонился к микрофону:

– Звездочет, Звездочет, говорит Андирон. Продвигайтесь с осторожностью. Руководить спасательными работами дайте кому-нибудь из шахтеров. Андирон, конец связи.

Шторм снова перевел взгляд на большой дисплей. Его внезапно охватило дурное предчувствие. Но он не мог переступить через моральные обязательства по отношению к своим братьям – солдатам, не мог заставить себя отозвать Вульфа.

– Андирон, Андирон, говорит Звездочет. Подтверждаю осторожное продвижение в естественном направлении. Звездочет, конец связи.

– Не отходите от монитора, – сказал Шторм оператору. – Дайте мне знать, если появится что-то интересное.

Офицер связи вопросительно посмотрел на него. Шторм не стал объяснять.

Спасательная операция разворачивалась по правилам – к сожалению, почти полностью теоретическим. По словам попеременно дежуривших в штабе Корандо и Блейка, она шла гладко.

Чартеры заняли позицию со стороны солнца от застрявшего краулера. Они поставили портативные генераторы тени, защищенные сменными молибденово-керамическими абляционными экранами. Компрессоры – эти левиафаны, которые закачивали на борт жидкие металлы и затем отвозили на переработку, – вставили свои всасывающие трубы в пред назначенные для них аварийные шлюзы. Внутренний диаметр такой трубы позволял пролезть по ней не очень крупному человеку.

– Водитель чувствует себя увереннее, когда знает, что у него есть хотя бы теоретический шанс, – заметил Корандо. – Даже настолько ничтожный, что удача выпадает раз в сто лет. Когда ползешь по Солнечной Стороне, очень важно знать, что кто-то попытается в случае чего тебя спасти.

– Андирон, Андирон, говорит Звездочет. Из краулера никто не отвечает. Мы посылаем туда человека из боевого вездехода один. Прием.

Шторм повернулся к Блейку, нахмурившись, с немым вопросом.

– Боевые вездеходы – это модифицированные компрессоры, – сказал ему Блейк. – В первых нескольких есть видоизмененные рабы-насосы.

Не об этом хотел спросить Шторм. Но сейчас Вульф ждал его на связи.

– Звездочет, Звездочет, говорит Андирон. Слышу вас, прием.

У Вульфа был человек с переносной рацией, и Вульф и сейчас велел ему включиться в коммуникационную сеть. Начались споры о том, как лучше вскрыть аварийный люк. Вульф поторапливал всех, потому что генераторы тени не вечны.

– Я хотел спросить, – сказал Шторм Блейку, – почему вы не использовали этот метод для спасения этого человека, Фрога?

– Потому что его трактор сооружался на одной верфи с Ноевым Ковчегом. Его единственный аварийный люк находился под кабиной. Мы прокляли все на свете, вскрывая его, и как раз поэтому в последующих моделях стали делать верхний люк. Мичему эта идея пришла в голову одновременно с нами.

– Теперь понятно.

– Я вижу только мертвых, полковник, – доложил разведчик Вульфа, проникнув внутрь. – Продвигаюсь к кабине управления.

Примерно минуту стояла тишина. Шторм напряженно ждал, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

– Невозможно понять, что здесь произошло, полковник. Они все посиневшие, с распухшими лицами. Защитные экраны в порядке, уровень кислорода не упал…

– Вульф! – заорал вдруг Шторм, забыв про правила кодирования. – Сейчас же выбирайтесь оттуда! Немедленно! – Предчувствия превратились в уверенность. – Это какая-то ловушка!

Он опоздал со своим приказом. Уже час, как было поздно.

В эфире послышались громовые раскаты, а потом установилась тишина, прерываемая лишь статическими потрескиваниями.

– Андирон, Андирон, говорит Улей. – Сдавленный голос нарушил тишину. – Мы обнаружили визуально и лазерным радаром атомный гриб, примерно в точке девятьсот двадцать, в пятидесяти километрах от нас. Прием.

– Андирон, Андирон, говорит Сожженный Крест. Обнаружены сильные подземные толчки с эпицентром примерно в точке девятьсот семнадцать, в пятнадцати километрах от нас. Они сопровождаются сильной гамма-радиацией. Прием.

Похожие донесения поступили от еще дюжины наблюдателей. Ни одному из них Шторм не ответил. Лишь оператор связи бесцветным голосом подтверждал прием.

Вульф погиб. А вместе с ним сотни его людей. Они проявили гуманизм и в результате попали в ловушку. Ди действовал наверняка, он заранее рассчитал, как поведут себя наемники и шахтеры.

– Это работа Феарчайлда, – сказал Шторм Терстону.

Тот печально кивнул:

– Да, его стиль. Что будем делать, отец? Выждав какое-то время, Шторм сказал:

– Ты остаешься здесь за старшего. – В животе появилось такое ощущение, будто прародительница всех язв грызла его кишки. – Мне нужно сказать Гельмуту. Постарайся пробиться к Кассию. Ему тоже надо сказать.

Шторм сам себе дивился. Он должен был бы обезуметь от гнева, но вместо этого наступило какое-то эмоциональное онемение – он до сих пор пытался убедить себя, что все это произошло на самом деле. Какой-то частью сознания он ждал, что Вульф выйдет в эфир и скажет, что это была глупая шутка.

Уходя к Гельмуту, он обвел взглядом своих людей. И подумал, что лица эти – отражение его собственного. В них читалось потрясение и неспособность поверить в происшедшее.

Ядерные заряды не использовались на поверхности планет против живой силы даже в самые критические моменты Упантской войны. Они попали в список вооружений, еще много лет назад запрещенных джентльменским соглашением. Уж скорее можно было ожидать применения химического или биологического оружия – их эффект держался не так долго.

Он был прав. Война на Теневой Линии стала лебединой песней наемников. Теперь сюда введут войска Конфедерации, и их наверняка разоружат. Бурная реакция общественности не оставит правительству другого выбора.

Размышляя над всем этим, он не учел одного маленького обстоятельства. Средства массовой информации проявили полное безразличие к этой войне. Никто о ней не сообщал. Вряд ли о ней вообще слышали за пределами Черного Мира. На Темной Стороне о применении запрещенного оружия знали лишь он, его люди да еще горстка людей в Сумеречном Городе.

Прошла лишь пара месяцев с победы над последним Дарвоном, как Диф сказал:

– Мне скучно, Рафу. Я, кажется, начинаю понимать, почему отец мой был такой дерганный. Стараться увеличить свою прибыль еще на одну десятую процента – это не работа для мужчины.