- Да, Марк, это снова я. – Раздаётся, наконец, голос Ирины. Она идёт, разговаривая по телефону и неся на руках мальчика, а следом за ней двигается охранник с сумкой в руках и недовольным выражением на угловатом лице. – Он опять хныкает, я уже не знаю, что делать. Да. Да, кормила, да, давала попить. Да, развлекала. Что? Покатать в коляске по парку? – Она кривится и беззвучно матерится. – Да, конечно, я сейчас попробую. Пока.

Я сама не замечаю, как вдруг делаю шаг и преграждаю им путь. Желание сделать это перевешивает все доводы здравого смысла.

- Что? – Заметив меня, прижимает к себе ребёнка Ирина.

Охранник решительно шагает вперёд.

- Простите. – Теряюсь я, отчаянно подбирая слова. – Простите, просто… - Облизнув губы, я указываю на Ирину. – У вас… у вас брошка на груди. Со стразами.

- Женщина отойдите с дороги. – Грубо приказывает мне охранник.

Ирина непонимающе смотрит на свою грудь. Ярик всхлипывает и замирает, оглядывая моё лицо.

- Брошка в виде цветка. – Тихо объясняю я. – Она колется, поэтому он и плачет.

- Что? Ой… - Ирина отнимает от себя ребёнка и глядит на украшение. – Вот блин, точно!

От комбинезончика малыша и до брошки тянется разноцветная нитка.

- Позвольте. – Я протягиваю руки.

- Эй, дамочка! – Подаётся вперёд мужчина.

- Да подожди ты, притихни. – Цыкает на него Ирина. Передает мне ребёнка и принимается отрывать от себя нитку. – Она просто подержит.

Нитка, как назло, обмоталась вокруг украшения и никак не хочет распутываться. Приходится её обрывать.

- Вот так. – Осторожно прижав к груди сына, я покачиваю его. Ярик больше не всхлипывает, он смотрит на меня внимательно и почти не моргает. – Вот. Мы больше не плачем, да? – Улыбаюсь я, боясь расплакаться. – У нас всё хорошо.

От ребёнка сладко пахнет чистотой и молоком. Он такой трогательный, такой красивый, что у меня захватывает дух.

- И как тебя зовут? – Спрашиваю я, когда малыш тянет руку к моему лицу.

- Ярослав. – Объявляет Ирина, бросая на пол нитку.

- Ирина Валерьевна, - строго говорит охранник.

- Да погоди ты. – Злится она. – Он первый раз за день замолчал, а у меня уже спина отваливается!

- Какое красивое имя, - улыбаюсь я.

- Не положено. – Пытается спорить охранник.

- А ты помолчи хоть пять минут! – Просит Ирина и поворачивается ко мне. – А у вас хорошо получается.

- Спасибо.

- Меня зовут Ирина.

- Софья. – Представляюсь я.

Мне очень не хочется отдавать Ярослава этой грымзе. Я судорожно соображаю, что же будет, если я сейчас побегу.

- Опыт есть? – Интересуется она. – С детьми. Сразу видно.

- Есть. – Почти не вру я.

- Может, и няней работаете?

- Ирина Валерьевна! – Опять некстати вмешивается охранник.

Я киваю.

- Цыц! – Оттесняет его плечом Ирина.

- Вообще-то, я не ищу сейчас работу. – Бормочу я, любуясь личиком сына.

- Сможете начать прямо завтра утром? – Наклоняется к моему лицу девушка. – Иначе, я сойду с ума.

- Завтра утром? – Удивляюсь я.

- Да. – Кивает она. – Если сможете, мы будем платить вам вдвое больше, чем на прежнем месте. Тащите свои документы, рекомендации, а с отцом ребёнка я договорюсь.

- Так вы… не его мама? – Не веря своему счастью, я решаю подыграть ей.

- Что вы! Не дай бог! – Отшатывается Ирина. Достает из сумочки ручку, пишет что-то на бумажке и передает мне. – Вот, здесь адрес. Будем вас ждать.

- Ир… - вступает охранник.

- Да помолчишь ты уже, нет?! – Рявкает она. Затем протягивает руки, берёт малыша и улыбается мне. – Ну, не будем вас отвлекать от ваших дел. До завтра, Софья!

- До завтра, - киваю я, провожая их взглядом.

Бумажка жжёт кончики пальцев. Загорский – человек дотошный, он вряд ли возьмёт к себе человека с улицы, но эта безголовая Ирина дала мне отличный шанс подобраться ближе к сыну. А ещё время: до завтрашнего утра мне нужно сочинить хорошую легенду и придумать себе новую жизнь.

Тусклое солнце ярко искрится на покрытых инеем ветвях деревьев, ночная стужа неохотно уступает место вязкому утреннему теплу, а узкие пролески наполняются легким щебетом птиц. Я выхожу из такси и оглядываюсь по сторонам. Когда-то эти места наполняли меня силой, а теперь лишь пугают. Шумящий в вершинах сосен ветер рвёт на мне тонкую ветровку, терзает волосы, как будто предупреждая, что нужно бежать.

- Софья! – Выходит к воротам встретить меня Ирина.

- Доброе утро. – Улыбаюсь я.

На мне мешковатая одежда, спортивный лифчик, утягивающий грудь, удобные тапочки на ремешке и неброский макияж. Я иду за ней во двор, но думаю не о том, что мне придётся пережить при встрече с Загорским, или как я стану пытаться изменить свой голос, манеры, походку, - нет.

Я думаю о том, что скоро увижу сына, и остальное пока остаётся неважным. Мне только нужно оказаться рядом с ним, нужно подержать его в своих руках, прижать к сердцу, а остальное - потом.

- Здесь сад, - Ирина отрешённо указывает на украшенные клумбами края дорожек, - будете гулять здесь с ребёнком.

- Если меня наймут. – Напоминаю я.

- Насчёт этого не волнуйтесь.

- И всё же.

- Здесь зона барбекю, беседка и прудик. С ним будьте осторожнее, он неглубокий, но для детей всё равно опасно.

- Пруд? – Я останавливаюсь, точно вкопанная.

Пруд?!

Будто налетаю на какое-то препятствие. Стою и с глупым видом разглядываю зеленоватую гладь воды, обросшую по краям зеленью.

- Да, осенью вырыли. Хозяину дома приспичило иметь здесь пруд. Ирина говорит это с каким-то презрением. - Не знаю, какой в этом толк. Лично я бы лучше оборудовала бассейн. – Она смеётся.

А я заставляю себя сдвинуться с места и последовать за ней. Мои ноги не слушаются. Когда-то я очень просила о прудике, но Вик упёрся и ни за что не захотел рыть яму посреди участка, он посчитал моё желание блажью, а теперь мой самый лютый враг захватил этот дом и присвоил себе эту мою мечту.

- А там псарня. – Машет рукой Ирина, остановившись на крыльце. – Ну, как псарня… Так, пока одна будка с щенком, но Марк зачем-то хочет иметь несколько собак на территории двора.

- Марк? Так зовут отца ребёнка?

Ирина улыбается.

- Да. Я же вам ещё ничего не рассказала. – Она отступает на шаг и пропускает меня в дом. – Проходите.