Этот закон возник неожиданно, по острой необходимости. В планах работы Верховного Совета его не было.

С одной стороны, такие документы существовали во многих странах и там имелась их правоприменительная практика. С другой стороны, разнообразие мер, применяемых к желающим законно организовать забастовку, пугало разработчиков. Сложно было остановиться на каком-то примере.

Щербаков В. И.: «Брать пример нам было не с кого. Аналогичных с нашими, условий не существовало ни в одной стране мира. Везде забастовщики выступают против капиталистов, а у нас с кем и за что они боролись, какие требования могут или не должны выдвигать?! Капиталистов и частных собственников, наёмных рабочих и рынка труда ещё нет. Значит, советские трудящиеся, группируясь по коллективам, профессиям, отраслям, географическим и иным интересам могут выступать с экономическими требованиями к государству трудящихся, с целью повысить зарплату и другие материальные доходы, что можно сделать только путём ущемления общегосударственных интересов или отнятия благ у других категорий советских трудящихся? Во-вторых, как только появились политические требования, Н.И. Рыжков заявил, что Совет министров их рассматривать не будет, и нам указал, что следует очень жёстко отделять политику от народно-хозяйственных и трудовых требований, в противном случае мы, хозяйственный орган, ни один вопрос не сможем решить. Мы – хозяйственный орган. С политическими же требованиями бастующие пусть идут в обкомы партии».

Следует сказать, что в принципе забастовки в нашей стране не были запрещены. СССР в 1974 году ратифицировал «Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах», в котором государства обязуются обеспечить право на забастовки при условии его осуществления в соответствии с законом каждой страны. Однако Указом Президиума Верховного Совета СССР был утверждён порядок рассмотрения трудовых споров только отдельных рабочих и служащих. Что касается коллективных трудовых споров, то в наших государственных правовых актах отсутствовало даже само понятие о такого рода конфликтах, хотя они появились и их активность нарастала.

В разгар забастовочного движения В.М. Щербаков писал.

Щербаков В. И.: «Закон о порядке разрешения коллективных трудовых споров, как известно, разрабатывается полным ходом, и, думаю, в нём найдёт отражение процедура формирования и предъявления требований ещё до приостановки работы, порядок рассмотрения этих требований, в том числе и третейским судьёй, если стороны не пришли к согласию. Это совершенно необходимо!

Или ещё факты. По каждому вопросу, даже если он не выходил за рамки поселкового Совета, некоторые шахтёры требовали гарантий выполнения обещаний, данных местными властями, не только на уровне председателя Совета министров СССР, но и председателя Верховного Совета СССР и даже Верховного Совета СССР в целом. Разве это правильно? Значит, проблема гарантий за выполнение принятых на себя участниками конфликта обязательств тоже должна решаться законодательно.

Надо определить формы ответственности и за соблюдение гарантий, и за незаконную забастовку, если коллектив прибегнет к этой мере, не исчерпав все другие предусмотренные законом возможности устранения конфликта. Нам надо быстрее осваивать принципы, прошедшие проверку временем»[76].

Но и он не мог ответить на ключевые вопросы.

Щербаков В. И.: «В случае законной забастовки люди должны получать зарплату. Весь вопрос: из каких источников? Государство, как и в обычных условиях, гарантирует дополнительные отпуска, пенсии, льготы. Но саму зарплату надо изыскивать из своих средств. Или создавать забастовочные фонды. Надо признать, мы ещё не научились регулировать такие острые социальные конфликты, да и не понимаем их достаточно глубоко»[77].

Уже первые шахтёрские волнения заставили правительство и ВЦСПС внести 14 июля в перечень актов, требуемых быть рассмотренными Верховным Советом проект о порядке разрешения коллективных трудовых споров. По существу потребовалось отложить на время иные заботы и безотлагательно, в форсированном порядке готовить закон, регулирующий забастовки.

И Госкомтруд оперативно подготовил проект соответствующего закона. В основу его был положен прежде всего опыт США, Англии и Франции – государств, где борьба трудящихся за свои экономические права давно стала повседневностью, а законодательство о разрешении коллективных трудовых конфликтов было тщательно отработано.

В основу законопроекта была положена идея примирительной процедуры, которую Международная организация труда (МОТ) рекомендовала ещё в 1951 году всем государствам, участвующим в этом соглашении.

Вообще нужно отметить что это был первый в истории закон, прошедший полную экспертизу Международной организации труда и получивший её единогласное одобрение. Именно поэтому он практически очень редко критиковался в оппозиционной прессе.

3 августа 1989 года, в предпоследний день работы Сессии Верховного Совета. Совет министров СССР и ВЦСПС внесли законопроект «О порядке разрешения коллективных трудовых споров» на рассмотрение.

Его представлял председатель ВЦСПС С. А. Шалаев, сказавший, что трудовые коллективные споры и конфликты были и раньше, но начиная с 1988 года и особенно в последнее время они всё чаще стали приобретать форму забастовок. Причины для такого рода крайних мер выражения протеста рабочим классом были и остаются. Это прежде всего затянувшееся решение вопросов о расширении самостоятельности предприятий, продолжающееся их экономическое и юридическое бесправие, невозможность распорядиться заработанной прибылью. В числе других причин были названы грубые нарушения действующих положений об оплате труда, недостатки, допускаемые при переводе рабочих на новые тарифные ставки, задержки выплаты зарплаты, нарушения установленных режимов рабочего времени и отдыха, неудовлетворительные условия труда, запущенность социальной сферы, невыполнение по этим и другим вопросам коллективных договоров и отраслевых соглашений.

В представленном для обсуждения проекте закона было предусмотрено, что прекращение работы не следует допускать, если при этом создаётся угроза для жизни и здоровья людей, нормального жизнеобеспечения населения, обеспечения обороны и безопасности страны. В принципе, не возражая против такой постановки вопроса, многие народные депутаты высказались за то, чтобы каждый трудовой коллектив имел возможность эффективно отстаивать свои жизненные интересы.

При обсуждении было предложено на союзном уровне определять вопрос по поводу того, на каких предприятиях забастовки недопустимы. Председатель ВЦСПС также обратился к членам Верховного Совета с просьбой предоставить право и трудовым коллективам, и профсоюзным комитетам объявлять забастовки в тех случаях, когда администрация или вышестоящий орган управления не выполняют достигнутых договорённостей, игнорируют решения примирительных комиссий или трудового арбитража, нарушают процедуру рассмотрения спора.

Как и ожидалось, дебаты по законопроекту были горячими. Ход его обсуждения многих убедил в том, что окончательного решения пока принять невозможно. Проект закона требовал дополнительного изучения. Депутат Валентина Ивановна Матвиенко предложила вернуть его на доработку и после этого опубликовать для широкого изучения мнений трудовых коллективов.

Однако депутаты большинством голосов всё-таки приняли постановление, в котором одобрили в первом чтении основные положения проекта закона.

Специалисты в области законотворчества отмечали и целый ряд содержащихся в законопроекте несовершенств. Не ясно оставалось что считать законной, а