Рядом с Фальком семенил его первый заместитель – Рафаил Вознесский, которого все называли просто Возня, игнорируя отрицательное отношение Рафаила к этой кличке. Извини, парень, но давать клички – не прерогатива ее носителя, а потому, как бы Рафаил ни старался окольными путями популяризовать другую – Раф – никто не захотел ее менять. Возня била в точку. Заместитель постоянно возился с кипой бумаг, которой его нагромождал Фальк, с превеликим удовольствием сбрасывая с себя изнуряющую работу пялиться в компьютер и сочинять рассказы для мэрии о том, как хорошо он ведет дела в департаменте. Рафаил представлял собой худощавого долговязого блондина с круглыми очками на пол лица. Ему было уже сорок лет, но он так и не вошел в зрелый возраст, оставшись заумным студентом с гладкой кожей на щеках, на которой не выросла щетина.

– Наконец-то, полицейская кавалерия начала выполнять свою работу.

Высокий мужчина с редкими рыжими волосами и щеками, испещренными красновато-синими постакне, стоял возле стойки больничной администрации.

Сколько капитан помнил этого лизоблюдка, вдавленные рубцы на лице Генерального Прокурора всегда присутствовали в воспоминаниях. Может, этот мерзкий тип с ними родился, может, они и определили его дальнейшую судьбу стать скользким тщеславным говнюком полным корысти.

– Патрик, – Фальк кивнул, а про себя добавил «Говнопка» – такую кличку он дал ему сам, исковеркав фамилию Прокурора Конопка, и приложил все усилия, чтобы популяризовать именно такую версию вместо безобидной «Кнопка в заднице».

Вражда между начальником полицейского департамента и Главным Прокурором стара, как мир. Первый изо всех сил старается поймать ублюдков, а второму всегда мало доказательств для выписки ордера на обыск и на задержание. Первый видит людское горе в живую, а второй всеми силами избегает нарушение федеральных законов. Ни первый, ни второй не могут понять долг друг друга, а пока этого не случится, вражда не прекратится. А это значит, что она не прекратится никогда.

Так все казалось со стороны.

На деле же Фальк ненавидел Прокурора гораздо сильнее и имел на то гораздо более веские причины. Фальк и в бытность простым детективом встречался с подпольной деятельностью высших чиновников, но как только стал начальником департамента, то по уши погряз в ней. Именно из-за Прокурора Фальк ступил на путь бесчестия и несправедливости, когда давимый сверху обязан был отпускать убийц и насильников на свободу, защищать криминальных авторитетов и подставлять невиновных. Он не мог пойти против системы. Он либо в ней, либо вне ее. Третьего варианта не дано. На его место всегда найдут другого более сговорчивого и жадного, а самого Фалька запихнут в такую дыру, что единственным утешением для него будет служить вера в собственное незапятнанное достоинство, но вряд ли оно сможет насытить желудок и оплатить коммунальные счета. Все беды Фалька имели под собой лишь одну причину – Патрик Говнопка. По крайней мере, Фальк верил в это.

– Не думал, что ты сам спустишься со своего заоблачного кресла к нам смертным, – фыркнул Фальк.

– Кто-то же должен объяснить населению, каким образом в городе появилось на двести восемьдесят мертвецов больше.

Патрик склонился над Фальком, который был ниже Прокурора на пятнадцать сантиметров.

– И это только по официальным сводкам, – шепнул Патрик.

В лицо Элвина пахнуло знакомым ароматом сладкой груши, из-за которого Фальк возненавидел этот невинный фрукт и с отвращением проходил мимо прилавком с ним, проклиная Прокурора за глупый предрассудок.

– Ты прекрасно знаешь, что нам запрещали вмешиваться в течение двух часов! – прыснул Фальк со злости. – Мой диспетчер принял вызов в двенадцать – ноль восемь, но разрешение отправлять моих людей на вызов я получил лишь в четырнадцать – ноль две!

– О, а я и не предъявляю претензии к твоим способностям выполнять приказы. Я просто говорю, что пора расхлебывать это дерьмо, – голос Прокурора был тихим и спокойным, словно он уже наперед знал, как все разрешится.

– Черта с два! Я не собираюсь отдуваться в одиночку! – Фальк даже плюнул от ярости, но не заметил этого.

Зато это заметил Патрик. Капля слюны приземлилась прямо на его галстук за две сотни долларов. Прокурор терпеливо смахнул ее платком.

– Я и не говорил, что ты будешь один. Заварушка была немалых масштабов. Тут задействованы сразу три Министерства. Я хотел сказать, пора бы тебе вступить в наши ряды уборщиков и начать уже успокаивать население.

Рафаил перевел взгляд на Фалька, ожидая реакцию начальника. Первый заместитель всегда знал о многочленных играх, ведущихся за политическими кулисами.

Фальк с минуту дышал, как разъяренный бык, разве что пар из ноздрей не пускал. Его третья степень ожирения играла роль детектора напряжения: при малейшем стрессе появлялась одышка и интенсивное потоотделение, и сейчас капли пота стекали по его вискам на рубашку, выдавая капитана с потрохами.

– Какая у нас легенда? – наконец, злостно бросил он, словно не желал получать ответа.

– Террористическая атака. На данный момент ведутся расследования, – невозмутимо произнес Патрик. – Через пару дней мы подготовим дополнительный материал для объявления. Не выключай телефон.

Патрик весело подмигнул, и, хихикая над собственной шуткой, почему-то она показалась ему невероятно удачной, направился к выходу.

Фальк проводил Прокурора яростным взглядом, взывая к Дьяволу обменять его собственную душу на возможность убивать силой мысли.

– Пошли, Возня, – Фальк не стеснялся называть Рафаила ненавистной кличкой, но первый заместитель сделал логичное заключение, что начальнику полиции это разрешается в силу авторитета. – Пора делами заняться.

Оба мужчины подошли к стойке регистрации и предъявили значки.

– Капитан Элвин Фальк, начальник полицейского департамента, – отчеканил капитан. – Кто в этом дурдоме четко обрисует мне ситуацию?

Медсестры на посту дежурных были слишком заняты, чтобы отчитать Фалька за оскорбление места, где спасаются сотни жизней, и скорее всего, сам он тоже недалек от того, чтобы стать пациентом этого дурдома. Но была доля правды в словах Фалька. Вокруг царила такая суета, словно город оказался под атакой морского монстра.

Телефоны разрывались от звонков обеспокоенных людей, ищущих по больницам и моргам своих родственников, которых так или иначе могла коснуться террористическая атака в гостинице «Хаммель-Гарден». Врачи скорой помощи доставляли потерпевших на каталках, бросали прямо в коридоре, не дожидаясь прихода врачей, брали свободную каталку и уезжали обратно на место происшествия. Доктора бегали между операционными и палатами, проводя хирургические процедуры прямо на ходу. Холлы ожидания были переполнены плачущими родственниками, требующими ответить на их вопросы.

Наблюдая за тем, как медсестра криком подзывает к себе уборщика и требует от испуганного молодого парня держать щипцы, зажимающие плечевую артерию у мужчины на кушетке прямо в коридоре, Фальк понял, что в этом дурдоме нет ни одного свободного работника из числа персонала, который мог бы ответить на его не менее важные вопросы.