В результате через некоторое время мы с Марио радовали мир одинаковыми прическами, а блондинчик – фингалом.

Пацан, злой на нас обоих (полагаю, что в списке на месть мы с вампиром занимаем почетные второе и третье места после вероломного дядюшки), хранил гордое молчание. Насупленный, он шагал следом за нами, изредка шмыгая носом.

Машинку вернули кастеляну, который, принимая дар, глумливо ухмыльнулся.

После смены имиджа пришлось еще посетить и хранилище знаний, где нас озадачили тремя кипами книг. Заполнив формуляры, мученически воззрилась на макулатурный Эверест. Вопрошать вселенную, как я подниму, а главное, дотащу все это, было бессмысленно.

Полагаю, что, услышь мой стон библиотекарь, ответ был бы однозначно ехидным: «Что это за кадет-хлюпик, который не может донести даже собственные учебники?»

Я обошла стопку с одной стороны, потом с другой, примериваясь к ней, как цыган к еще не украденной лошади, и когда уже была готова потянуть за удила, в смысле схватить эту груду, Пауль быстрым движением стянул сверху пару талмудов.

На этом его джентльменский порыв закончился, ибо бумажную добычу он положил поверх стопки кряхтящего от натуги Марио.

К слову, учебники по размерам и виду являлись истинным воплощением мечты киллера: тяжелые, большие, увесистые. Такими по темечку аккурат стукать. Никакой дубины не надо. Минимум – сотрясение, максимум – рандеву с апостолом Петром.

Марио, задохнувшись от возмущения, прожег клыкастика взглядом и уже было открыл рот, чтобы высказать все, что думает по этому поводу, но то ли вспомнил об объявленном нам бойкоте, то ли не нашел умных слов… В итоге так и закрыл его, не произнеся ни звука, на манер глубоководной обитательницы.

Пауль, видя реакцию мальца и вспомнив, что против произвола тот сражается отчаянно (фингал как раз расцвел во всей красе), произнес:

– Марио, умеешь ты уговаривать, – и сцапал еще пару моих книг уже себе.

После этого стопка перестала напоминать Джомолунгму, и я смогла ее не только поднять, но и пронести с десяток метров эту кладезь боевой магической премудрости.

При этом мне в нос упирались корешки книг и учебных пособий. Некоторые имели весьма интригующие названия: «Пульсарометание», «Стратегия и тактика при охоте на болотную нечисть», «Фигуры высшего пилотажа для драконов», «Основы медитации. Ритуальное подвешивание». Но больше всего поразил «Топографический кретинизм боевых магов. Методы экстренного лечения». Заголовок отражал всю глубинную суть пособия, а заодно и честное мнение автора о способностях некоторых курсантов. А чтобы кадеты не прошли мимо столь интригующих книг, на некоторых из названий вспыхивали языки пламени, иные постоянно меняли свою форму и размер, напоминая шагреневую кожу, у третьих буквы на корешках то блекли, то наливались светом, то индевели.

Идти до комнаты пришлось довольно долго. И это было бы половиной беды. Совершенной, и оттого вдвойне неприятной неожиданностью стала встреча с тройкой инквизиторов. Четвертый отсутствовал: видно, так и не сумел справиться с приступом аллергии. Да, в музее лиц увидеть не удалось. Но в последнее время у меня на эту братию нюх обострился донельзя. Прямая осанка, серый, цеплючий взгляд, какая-то неуловимая казенность в чертах лица. С таким выражением не сочувствуют сиротам, не открывают сердце чужой боли, не проявляют участие. Было в этих троих что-то от киборгов, очеловеченных, но без душевной сути, что ли.

Скользнула взглядом по командиру тройки. Высокая, с чуть резковатыми, но притягательными чертами лица, стройная, подтянутая. Такая бы с легкостью покорила подиумы Милана и Парижа, если бы задалась этой целью. И еще поняла одно: с Лимом у них были не просто служебные отношения. Не знаю, откуда появилась эта уверенность, на чем она была основана… интуиция чистой воды. В душе начала расцветать ревность.

Закрыла на мгновение глаза, стараясь спрятать чувства в самый дальний угол, подавить их, как иные мздоимцы душат голос совести весом тяжелых кошельков. Твердила про себя как мантру: «Я – лишь белковое тело. Мне чужды любовь и ревность. Я – машина, для которой важен лишь точный расчет». Сейчас как никогда мне нужен был полный контроль над собой, поскольку идея, возникшая в голове при виде красавицы-инквизиторши, была самой сумасшедшей из всех, что когда-либо рождала моя бедовая фантазия.

Троица инквизиторов поравнялась с нами, что-то оживленно обсуждая. К этому времени я уже сумела справиться с приступом эмоций и постаралась изобразить рассеянный взгляд, скользящий по стенам. А вот Марио при виде стражей застыл соляной статуей посреди коридора. Пришлось двинуть его локтем, при этом шипя на ухо:

– Мы обычные кадеты, каких здесь сотни…

Парень медленно моргнул и отмер. Инквизиторы лишь мазнули по нам взглядами и прошли дальше. Мы, не сбавляя шагу, двинулись вперед. Но лишь до того момента, пока стражи не скрылись за углом.

Едва их спины исчезли из поля зрения, я с фразой: «Подержи немного», – всучила свою кипу учебников Паулю, отчего вампир ощутимо зашатался, и припустила следом за инквизиторами. Вернее, за одной – той самой медноголосой красавицей, искренне надеясь, что я не ошиблась. Иначе не разыграть мне задуманной партии, не разыграть…

Бесшумно, со всей возможной прытью добежала до угла коридора и затормозила, пытаясь выровнять дыхание. Фуражка съехала набок, грозясь и вовсе десантироваться на паркет. Осторожно выглянула, наблюдая, как три фигуры минуют переход.

Вдруг инквизиторы остановились у одной из дверей. Невысокий, но полный чувства собственного величия, которому мог бы позавидовать Бонапарт, мужчина что-то бросил своим коллегам и, взявшись за ручку двери, потянул ее на себя. Подумалось, что именно этот страж, столь сильно смахивавший на революционера-корсиканца, и есть обладатель надменного голоса.

Судя по кивкам, инквизиторы распрощались на время со своим аристократическим товарищем. Выглядело расставание в духе светского раута, разве что поклонов не предвиделось.

Я так увлеклась разведкой, что абсолютно забыла о действительности. Оттого рука, которую неизвестный положил мне на плечо, заставила ощутимо вздрогнуть. Вскрикнуть не успела по той лишь причине, что рот мне предусмотрительно зажали ладонью.

– Нечестно самой развлекаться, при этом оставляя друзей тонуть в пучине скуки, – насмешливый шепот Пауля позволил облегченно вздохнуть.

Вампир убрал руки, чем я незамедлительно воспользовалась, полушепотом дав емкую анатомическую характеристику его поступку. Марио, услышав истинно русское выражение, которое транслингва на этот раз почему-то удосужилась перевести (не иначе, по закону подлости), густо покраснел. Ну да, медики к одной ягодичной мышце могут подобрать с десяток тривиальных синонимов, а уж к нежно лелеемому мужчинами достоинству…

Спустив пар, оглядела неунывающую парочку – вампира и будущего Распределителя. От их былой вражды не осталось и следа. Даже их руки, полностью свободные от недавней ноши, сейчас одинаково упирались в бока. Поразительное единодушие, подтверждающее мое жизненное наблюдение: женщина способна не только рассорить двух мужчин, бывших до этого лучшими друзьями, но и помирить злейших врагов, если те вознамерились ей отомстить.