Я поискала глазами чернильницу. Стоит ли говорить, что между органайзером и экраном монитора она весьма выделялась. Схватив перо, нацарапала внизу имена: Пауло Реньер и Марио Сарло (все же решила указать вторую фамилию парня, по материнской линии). А вот с собственным наречением призадумалась на пару секунд, а потом уверенно вывела на итальянский манер: Люций Россо, подразумевая под фамилией искаженную до неузнаваемости национальную принадлежность.

Чернила вспыхнули золотом, а затем почернели и стали неотличимы от надписи обычной гелиевой ручкой.

– И это все? – недоверчиво протянул Марио, пришедший в себя.

Вампир утвердительно кивнул, а я бросила взгляд на монитор.

– Нет, еще не все, – на экране была открыта база данных. Магия магией, а достижений цивилизации это заведение было не чуждо. – Я сейчас.

Уселась на место секретаря и начала споро вбивать данные. Конечно, капитальной проверки наспех склеенная легенда не выдержит, но на пару суток должно хватить. Это лучше, чем скрываться по вентиляционным шахтам. Как говорится, спрятанное на виду увидеть тяжелее всего. А студенты всегда на виду.

Пока заполняла графы и вбивала эфемерные данные, Пауль и Марио не теряли времени даром и привели эльфийку в более-менее пристойный вид. При этом вампир безуспешно пытался скрыть улыбку, а будущий Распределитель – смущение.

– Все, она сейчас очнется! – выдохнул Пауль. – Сажаем ее в кресло.

Успели как раз вовремя. Едва водрузили секретаря на место, как дама начала открывать глаза. Уйти из кабинета мы уже не успевали, поэтому застыли тремя покаянными истуканами. Эльфийка проморгалась, поправила жабо и подтянула очки на переносице указательным пальцем.

Пауль, не давая ей прийти в себя, заговорил, словно продолжая некогда начатую речь:

– …Вот я и говорю, что мы немного опоздали на вступительную часть и хотели бы знать, куда нам следует направиться… – неопределенно закончил он.

Ответом стал суровый взгляд. Я все так же пребывала в балахоне, скрывавшем не только весьма специфический наряд «джинсы в кляре», но и большую часть лица. Видок Пауля и Марио тоже был далек от традиционного. Но секретаря это не смутило. Она лишь поджала тонкие губы и осведомилась об именах столь безалаберных кадетов. Услышав требуемое, споро застучала наманикюренными пальцами по клавишам. В это время дверь за нашими спинами распахнулась. При виде вошедшего секретарша поспешила подняться:

– Господин ректор… – начала было она, но была остановлена царственным: «Позже, госпожа Аурелия».

У меня же по спине пробежал холодок: как, однако, мы вовремя успели.

Эльфийка, после того как ее непосредственное начальство оккупировало соседний кабинет, не иначе как из вредности, добрых полчаса искала что-то в недрах компьютера, пока у меня окончательно не затекли ноги. Наконец она выдала бесценную информацию, которую я знала и так, поскольку сама же ее и вбивала:

– Ваша комната номер тринадцать. Сейчас необходимо пройти к коменданту общежития и получить пропуск. Затем к заведующему хозяйственной частью для получения формы и в библиотеку – за книгами.

Выдав тираду, эльфийка вновь углубилась в работу. На этот раз в какие-то магические свитки, напрочь игнорируя нас.

Ничего не оставалось, как покинуть кабинет. Едва мы оказались за порогом, Пауль не выдержал:

– Ели бы не предыдущие полчаса, пять минут в объятиях этой крошки показались бы мне прекрасными.

– Почему? – непонимающе уточнил Марио.

– Какой же ты еще наивный… – глубокомысленно протянул вампир. – Заниматься любовью нужно органами, предназначенными для этого природой. Мозги же для этого не приспособлены. Поэтому пара мгновений сладострастия с той эльфийкой не стоят последующего интеллектуального изнасилования…

– Судя по всему, поговорка «Человек, как вино, – чем больше выдержка, тем он благороднее» не про тебя, Пауль, – протянула иронично.

– Что ты можешь знать о мужском благородстве? Ты же не мужчина, – парировал Пауль. – Ибо мы можем смириться с любыми женскими недостатками: полнотой, незнанием этикета, глупостью и чрезмерным умом. Со всем, кроме прескверного характера. А у этой эльфийки он именно таков.

– Пошли уже, знаток женских душ, – я устало махнула рукой. – У нас в запасе чуть больше суток, чтобы все успеть.

Комната номер тринадцать оправдала свою нумерацию: восемь коек и пять соседей соответственно. Не дортуар, конечно, на тридцать две персоны, но все же о личном пространстве и уединении можно было забыть. Двухъярусные железные кровати и наглые соседи на оных наличествовали.

– О, вот теперь полный комплект, – весело протянул один из кадетов, едва мы переступили порог.

Это был зеленый здоровенный гоблин, ухмылявшийся от уха до уха. Он восседал на нижней койке в одних штанах, выставив на всеобщее обозрение накачанный пресс и прочие мускулюсы. Сомневаюсь, что красовался – барышень же здесь вроде как быть не должно. Скорее для морального подавления сокомнатников. Хотя на кой гора накачанных белков, если решающее слово за магическим резервом и умением с ним управляться?

Пауль словно прочитал мои мысли и на ультразвуке прошептал:

– Похоже, наш новый сосед из тех, кто считает, что глубина женской мысли измеряется глубиной декольте, а мужская сила – в разогнутых подковах.

– А на самом деле в чем? – заинтересованно протянул высокий и нескладный юноша, стоявший у окна и хитро щурившийся.

Вот уж слух, прям как у оборотня.

Пауль, не растерявшись, хмыкнул и, походя оккупируя нижнюю свободную койку, бросил:

– А это смотря кто меряет и с какой целью. Для одних – это число карат, для других – дюймы, для третьих – единицы магического резерва…

Остальные кадеты, не обладавшие столь тонким, как у сухопарого, слухом, недоуменно воззрились на вампира и на нас с Марио заодно.

Мне такое пристальное внимание напоминало сквозняк: желания убежать из комнаты нет, но хочется побыстрее ликвидировать. Пацан же зыркал по углам, не поднимая взгляда, явно чувствуя себя крайне неуютно.

Пауля ситуация ничуть не смутила. Он растянулся на койке, нарочито зевнул, демонстрируя клыки, потянулся и соизволил представиться:

– Пауло. Вампир, родился в 1691 году в Италии, но последние пару веков пролетели мимо меня. Я лишь недавно выбрался из гроба, так сказать.

Кто-то протяжно присвистнул, а все тот же тощий русый кадет с россыпью веснушек заявил в пространство:

– А не врешь?

– За свои слова отвечаю даром, – сказал, как припечатал, Пауль, а потом вернул бумерангом вопрос и даже интонацию: – Сам-то кто?

– Ну, если отвечаешь… – и после паузы тощий шутовски поклонился, представляясь: – Майк. Менталист. Мы с тобой соотечественники. Хотя я и младше тебя. А это Берг. Он стихийник, Ауф у нас – подающий большие надежды порталист, Тадеуш – алхимик, Сей – некромант.