Полгода он пребывал в тревоге, окончившейся для него так счастливо. Брат Ипполито его не обманул. В потоке золотых волос он сначала различил лицо лилейного цвета, стал разглядывать — лоб слоновой кости, тонкий росчерк бровей, голубоватые веки, нежную, чуть выпуклую линию щек, прямой нос, чуть приоткрытые алые губки, белоснежную шею, маленькую, изящной формы грудь, вытянутые кисти рук с удлиненными пальцами, словно созданными, чтобы покоиться на подлокотниках кресла.

Когда молодая женщина очнулась ото сна, она удивилась и обрадовалась, увидев окаменевшего Альфонсо. Он опустился на колени и поцеловал обручальное кольцо. Нежно Лукреция прикоснулась к его открытому лбу, к густым бровям, к носу с небольшой горбинкой, прижала свои тонкие руки к его сердцу, чтобы показать свои чувства, склонилась к плечу Альфонсо и поцеловала его. Молодые попросили родственников удалиться из комнаты… Когда два часа спустя Альфонсо попрощался со всеми, приближенные отметили, что он казался удовлетворенным, успокоенным. Хотя Альфонсо и не влюбился страстно в свою жену, он должным образом оценил ее чудесную красоту, сочетавшуюся с нежностью, и впоследствии вел себя как сильный мужчина и никогда не отказывал ей во внимании.

Когда в тот вечер Лукреция засыпала, ее тревожило лишь одно испытание — встреча с ее золовкой Изабеллой д'Эсте, считавшей ее соперницей. Ум, красота, обаяние, образованность, состояние — все это позволяло дочери Александра VI претендовать на первенство, до сих пор бессменно принадлежавшее дочери Эркуле.

Нервозность Изабеллы возрастала по мере приближения Лукреции. Братья отправляли ей восторженные письма, они, вероятно, получали особое удовольствие, воспевая новую родственницу и тем самым подвергая пыткам сестру, например, с помощью такой короткой фразы: «Она высокая, тоненькая, и платья, которые она выдумывает, идут ей необыкновенно». Разве можно бороться, не зная всех деталей? А пока что она приняла меры: день и ночь ее портнихи подрубали, вышивали, драпировали дорогие ткани. Однако будет ли всего этого достаточно, чтобы затмить «саму Борджа»?!

Изабелла д'Эсте — красивая, умная, но неудовлетворенная жизнью, поскольку муж не слушал ее советов и не принимал ее помощи в государственных делах, — теперь старалась реализовать свое честолюбие в литературе и изящных искусствах. Целью ее было вызывать восхищение наиболее образованных людей Италии. Так возникла ее регулярная переписка с гуманистами того времени. Хотя Изабелла была образованна, она скорее следовала вкусам своего времени, чем являлась их законодательницей.

Письмо отца, в котором он приглашает ее в Феррару на свадьбу, очень ей не понравилось. Герцог Эркуле действительно желал видеть ее у себя, но отнюдь не зятя: «Из соображений, достойных уважения, нам кажется предпочтительным, чтобы маркиз Мантуанский не приезжал, и, принимая во внимание нынешнюю ситуацию, сам он, будучи человеком осторожным и мудрым, это поймет». Поскольку Изабелла и ее муж приютили врагов Борджа, и среди прочих Джованни Сфорца, герцог Эркуле счел, что ни к чему наносить оскорбление Александру VI и его дочери, принимая Франческо Мантуанского.

Итак, в Малаберго, на своем уже пришвартовавшемся корабле, Изабелла Мантуанская готовилась принять Лукрецию. После того как были совершены необходимые маневры, судна причалили друг к другу, и между ними были переброшены мостки, «дамы поприветствовали друг друга и расцеловались». Так состоялась первая встреча трех самых известных своей красотой и образованностью женщин начала XVI века.

Изабелла напишет мужу: «Я обняла ее, не показывая негодования, но и не притворяясь веселой… На ней золотистое платье тонкой работы, отделанное ярко-красным атласом, рукава с прорезями по кастильской моде, сверху — плащ из такой же ткани, подбитый собольим мехом, он открыт на шее и позволяет видеть сорочку с пышными складками по нынешней моде. На ней колье из крупных жемчужин с кулоном из рубинов и жемчужин. На волосах золотая шапочка, но никаких лент»4. Более объективные свидетели отмечают изумление дочери Эркуле при виде роскошных волос невестки, почти скрывающих ее платье.

Первый обмен любезностями заглушили приветственные песни, их исполняли дети, сидящие в легких лодочках, кружившихся вокруг корабля. Герцогиня Урбинская, прекрасно понимая, что скрывается за этим галантным поединком, старалась найти любезные слова для обеих женщин, подчеркивала общность их вкусов, способную сблизить их, и отмечала, что обе дамы, судя по всему, прекрасно дополняют друг друга. Проделки шутов и карликов до самого Toppe делла Фосса приятно разнообразили плавание. Там, где канал соединялся с По, для церемонии встречи был выстроен прямоугольный понтонный мост. По его углам развевались на ветру флаги Борджа, д'Эсте, а также знамена Гонзага и Монтефельтро.

Лукреция, многому научившаяся за долгое путешествие, была готова к въезду в Феррару.

Они были там, ожидая прибытия судна: правитель Феррары герцог Эркуле д'Эсте, импозантный, величественный, с чуть грустным взглядом льдисто-голубых глаз, его сын Альфонсо, могучий, гордо, словно родовой герб, несущий свой крупный нос — фамильный нос д'Эсте. Они были там, в окружении важных лиц духовного и светского звания, послов, магистратов и целой свиты придворных вместе с семьюдесятью пятью конными лучниками в красно-белых ливреях, выстроенными вдоль водного пути. Лукреция быстро прошла по мосткам, опустилась на колени и поцеловала руку своему свекру. На этот принятый в Ватикане знак приветствия Эркуле ответил тем, что поднял ее и обнял как родную дочь. Затем он отвел ее на празднично украшенный золотой тканью корабль, чтобы принять там представителей Флоренции, Лукки, Венеции и других государств, а также маленького светловолосого Эрота, одетого в тунику с приделанными к ней большими крыльями и несущего через плечо лук и колчан.

Час спустя в Борго-де-Сан-Лука раздались звук труб, грохот пушек, залпы пищалей. «Навстречу ей, — пишет Изабелла своему супругу, — было послано пять карет, одна из которых была обтянута золотой парчой и запряжена четырьмя пегими лошадьми необыкновенной красоты, и еще трое носилок, украшенных пурпурным атласом, которые везли лошади разной масти». Альберто д'Эсте, один из двадцати незаконнорожденных братьев Эркуле, предоставил свой замок для ночлега.

В течение последующих нескольких недель между самыми знатными семействами герцогства разгорелась настоящая борьба за то, чтобы дочери их вошли в свиту новой герцогини. Помимо того, что этот пост давал многие привилегии и бенефиции, Лукреция еще должна была выдавать своих придворных дам замуж и обеспечивать им приданое. Вышивальщики работали день и ночь, «женщины соперничают в роскоши, не зная меры», — жаловался один безденежный муж. Чтобы разрешить проблему, Эркуле в сопровождении сына и врача Дзилиоло без предупреждения приезжал в феррарские дворцы и устраивал досмотр «молодым девушкам от четырнадцати до восемнадцати лет, здоровым и красивым». За пост экономки велась особенно ожесточенная битва. Из трех кандидаток, находившихся на службе у предыдущих герцогинь, двум было отказано: Джованне ди Римини — не из-за возраста или внешности, а из-за кокетства, и Беатриче Контрари, находившейся на службе у Изабеллы, женщине мудрой, снисходительной, но и в то же время хитрой. В конце концов Эркуле сделал выбор в пользу Теодоры Анджелини из-за ее преклонного возраста.