Торин вломился в ряды волчьих всадников, словно стенобойный таран. Огромный топор зловеще шипел, рассекая воздух, с хрустом врубался в плоть, железо и кости. Прыгнувшего на него волка гном встретил обухом в пасть, сшиб наземь, пнул окованным башмаком в голову – тот застыл замертво.

Хоббит пустил одну за другой три стрелы, выбивая ближайших всадников из сёдел.

Трое друзей шли, оставляя за собой широкую кровавую просеку. Малыш ещё успевал рубить свисавшие с частокола верёвки и лестницы; однако орки не приняли правильного боя, отхлынули, раздались в стороны, пользуясь быстротой своих волков. Многие из них тем не менее успели взобраться на стену, и хоббиты, повинуясь зычному голосу тана Перегрина, выкрикивавшего команды, отхлынули, отходя и не жалея стрел. Оставшиеся без всадников волки крутились под стеной, старательно избегая Фолко и двух гномов.

– Хитрые, твари! – гаркнул Малыш, снеся голову очередному противнику. – Ждут, когда ворота откроют!

Ловко маневрируя, орки быстро вышли из-под удара, оставив две дюжины тел. Словно повинуясь неслышимому приказу, они устремились к другому месту стены, где их сотоварищи уже успели взобраться на частокол, несмотря на часто и метко летевшие стрелы хоббитов.

Гребень стены был уже потерян, но Фолко с гномами и не рассчитывали её удержать. Лучники тана Перегрина били точно, и орков вперемешку с волками у подножия частокола лежало теперь очень много.

Однако ворота по-прежнему держались, и створки их оставались закрыты. А пешими орки не могли догнать отлично знавших местность половинчиков, рассыпавшихся по густым зарослям; хоббиты исчезали прямо на ровном месте и ухитрялись ответить добрым выстрелом прямо в шею или в сердце находнику.

И вновь у врага кто-то невидимый сообразил, что надлежит делать. Часть орочьего отряда перебиралась через захваченную стену и нацеливалась на ворота; часть же, набросив петли на верх брёвен, пыталась раскачать частокол. Фолко и гномы просто не могли успеть всюду.

Пора было отходить.

– Всё! – заорал, надсаживаясь, Торин, размахивая топором. – Оставляем ворота! Уходим!..

Тан Перегрин вскинул фамильную дубину, потряс ею – мол, понял.

Хоббиты рассыпались, часть отходила на пони, часть скрывалась в густо заросших оврагах по обе стороны сарн-фордской дороги.

Настало время иного оружия, старательно и со всем поспешанием заготовленного гномами.

Орки перехлестнули через оставленную стену, торжествующе что-то вопя. Хоббит, как ни старался, не мог уловить ни одного знакомого слова, хотя в воинстве Олмера успел освоить азы речи самых разных племён.

Странные орки. Странные волки. Что там Девятеро говорили о Синем Тумане?..

Над кустами, куда скрылись тан Перегрин с избранными лучниками, взмыла целая стая стрел, полетела, оставляя за собой длинные дымные хвосты.

Земля под ногами орков, только-только взявшихся рубить запоры на воротах, разом вспыхнула. Закружилась огненная вьюга, рыжие языки огня заплясали, взметнулись в безумном танце, и среди них с дикими воплями метались орки, падали, вскакивали, падали вновь и вторично уже не поднимались.

– Эх, мало у нас припаса было, – посетовал Малыш, глядя на огненную вакханалию.

Да, мало. Вымели все припасы древесного угля, за ночь смололи в тонкий порошок, смешали с какими-то потайными гномьими снадобьями – этого хватило покрыть неширокую полосу сразу за частоколом, однако орочий отряд в большом числе угодил прямо в огненную западню.

– Надолго это их не задержит, – Торин не терял головы. – Отходим, отходим дальше!..

Оставив на чёрной выгоревшей земле десятки трупов, орки наконец-то сумели открыть ворота. Пламя, собравшее столь щедрую дань, угасло, умерло, и растерявшиеся было находники приободрились. Несмотря на потери, отряд их оставался велик и крутился, словно потревоженный пчелиный рой.

Но теперь враг стал куда осторожнее. Фолко видел, как патрули волчьих всадников пятёрками и десятками рассыпаются широким полукругом: орки явно не собирались дуром соваться в узкую горловину стиснутой лесами дороги.

– Хитрые, – сквозь зубы процедил хоббит.

– Хитрые или нет, а никуда не денутся, – пожал плечами Малыш. Для него всё это, похоже, так и оставалось игрой, пусть даже смертельно опасной.

К ним приблизился на своём пони тан Перегрин со свитой.

– Что теперь, почтенные?

– Как задумали, так и сделаем. – Фолко вкладывал в колчан новые стрелы. – Как и в прошлый раз сделали.

– Но диковинные какие-то эти орки, – покачал головой тан. – Невиданные! И… дикие какие-то. Мы, досточтимый господин Брендибэк, за эти два года кого только не повидали, и орков тоже. Ничего, оказалось, что эль наш они очень даже уважают. И всеобщий язык вполне знают. И торговать с ними можно. А эти – ни я, ни другие этаких чудищ не упомнят. Волчары-то, эвон, тоже не простые! Худые, словно заморённые, рёбра наружу торчат – а лютости великой.

– А вы и волков раньше видели, господин Перегрин? На которых ездят, в смысле?

– Видели, конечно, сударь мой Фолко. И этих, которые хазгами зовутся, тоже видели. Ничего, расторговались – они нам кожи выделанные, мы им – овощей всяческих, шерсти, опять же…

– Так, господин тан, – не шибко вежливо прервал их Малыш. – Во-он та полудюжина прямо на нас идёт. Ноги в руки, судари мои, задуманное надо выполнять!

Хоббиты отходили всё дальше и дальше, всё глубже и глубже в Южный Удел. Тропинки в приграничных лесах перегорожены завалами, насторожены капканы и ловушки; вдоль дороги от Сарн Форда к Тукборо и Преогромным Смиалам выкатывались брёвна, гружённые камнем и мешками с песком телеги. Большая часть уже опробована в прошлом вторжении, что шло по тому же пути; и потому хоббиты по преимуществу держались бодро и даже заносчиво, особенно свита тана Перегрина.

Орочьи всадники скрылись в густом подлеске, полезли в заросшие распадки, овраги и балки. Области близ границы были густо заселены, но после памятной всем зимы 1723 года многие решили податься от греха подальше вглубь Хоббитании; много где поднялись специально высаженные колючие изгороди. Прощальный подарок леди Галадриэль за все эти годы, похоже, не утратил силы, и то, что нужно, росло дружно, быстро, что называется, «как на дрожжах».

В прошлый раз, после того как Фолко срубил в поединке Уфтханга, вожака орков, победа далась хоббитам относительно небольшой ценой. Орки захватили и разорили одну из приграничных деревушек, но на этом их успехи и закончились. Потерпев неудачу в перестрелке с хоббитским ополчением, они вынужденно убрались прочь, обратно к Сарн Форду.

Однако эти враги оказались куда злее и упорнее. Они, похоже, то ли проведали о печальной судьбе воинства капитана Уфтханга, то ли ими предводительствовал кто-то куда более сообразительный.

Он широко разбросал боковые дозоры, и стоило засевшим в засадах хоббитам выпустить первые стрелы, как орки мгновенно отхлынули назад, к главным силам. А затем все волчьи всадники стремительным потоком хлынули туда, где обнаружился враг, в крепь, в заросли; волки быстро и ловко пробирались меж мшистых стволов, отыскивали неприметные звериные тропки; орки метали верёвки с крюками, быстро и ловко карабкались по деревьям, бросаясь со всех сторон на затаившихся хоббитов-стрелков.