…Ночь оглашалась свистом стрел, яростными криками, стонами, рычанием волков, звоном железа. Противники стоили друг друга. Орки, как могли, пытались навязать рукопашную; хоббиты упрямо уклонялись и отходили.

– Слово, невысоклик. Дай слово, – пронеслось над схваткой.

Орки напирали, растягивались в прыжках волки. Да, там, где появлялись гномы и Фолко, враги рассыпались, отступая пред ними, почти что разбегаясь. Но одолеть целое войско втроём…

– Хорошо! – выкрикнул хоббит, и ночной ветер с жадной поспешностью подхватил его слова.

Подхватил, закружил, умчал в темень, и мрак ответил.

Нет, не появились жуткие кровавоокие кони с облачёнными в чёрное всадниками, не мелькнули подъятые бледные мечи; и даже никакого воя не раздалось.

Вот только орки вдруг заволновались, а волки их – жалобно заскулили, да так, что прямо хоть плачь над несчастными бедолагами.

Резкие гортанные выкрики, полные, как показалось хоббиту, внезапно нахлынувшего ужаса.

Хоббиты же, напротив, приободрились; стрелы летели метче, а иные смельчаки, выставив копья, новокупленные рачительным таном Перегрином, пошли и в ближний бой, и тут и там тесня растерявшегося врага.

Однако орки отступали куда быстрее, чем ополчение Хоббитании могло их нагнать; вскоре все из них, кто мог, уже неслись вскачь – беспорядочной гурьбой по дороге и без дорог, туда, на юг, к Сарн Форду.

Не веря в собственную победу, хоббиты надрывали глотки, сотрясая ночь победным кличем.

…Конечно, сразу же была отряжена погоня – лучшие стрелки на лучших пони во главе с самим таном. Они преследовали бегущую безо всякого строя орду до самой границы, но орки даже не попытались остановиться и дать бой.

К утру их и след простыл.

…Разумеется, гуляла и пировала после этого вся Хоббитания. Поспешное бегство врага отнесли на счёт того «ужаса, что внушили им мастер Брендибэк, мастер Торин и мастер Строри». И даже тан Перегрин, похоже, ничего не заподозрил.

… – Что было делать? Я согласился.

Друзья сидели у камина в Преогромных Смиалах, тесно сдвинув кресла. Точнее, кресло было там только одно, у хоббита, гномы предпочли массивные отполированные пни, служившие у тана Перегрина седалищами для особо массивных гостей.

Торин и Малыш молчали. Строри посасывал погасшую трубку, Торин полировал и без того сверкающий топор.

– Лучше уж мы, чем кто-то ещё.

– Это-то верно, это-то правильно, – прокряхтел Маленький Гном. – Кому ж ещё с Девятью переведываться, как не нам? Вот только, Фолко, Тьме слово давать…

– Сам дал – сам и сдержу, – хоббит был бледен, но спокоен. – Да и то сказать, я ж не освободить их откуда-то вызвался? Не талисман или кольцо какое добыть, не замки на темнице взломать! С чего это вообще Золотой Дракон или тем более эльфы назгулам помогать станут?

Малыш, хмурясь, метнул быстрый взгляд в угол их комнатки, где скопились, стянулись густые тени.

– Ну на что-то ведь они рассчитывают, верно?

– Да небось на то же, что и в этот раз, – подал голос Торин. – Что-то не верю я, что орки эти рыбомордые тут сами по себе возникли. Небось Девятеро их сюда и пригнали, нас к стенке припёрли. А потом – шуганули, как нужда отпала. А захотят – снова соберут. Долго ли? Мы уйдём – к тому же Дракону – что тогда с Хоббитанией случится?

– Придётся им самим тогда, – Фолко неотрывно глядел в огонь. – Без нас. В своё время Арагорн, Гэндальф и рейнджеры-дунаданы Хоббитанию хранили, хранили, от всего оберегали, а потом стоило Саруману появиться – и всё. Кабы не Фродо, кабы не Пин с Мерри, кабы не Сэм Гэмджи… может, и не стоило так уж хоббитов в вату укутывать, подушечки да перинки подтягивать? Сам за себя постоять не можешь – кто тогда тебя спасёт?

Молчание бесшумно встало рядом, обняло друзей за плечи, вместе с ними глядя на пляшущее пламя.

– Потолкуем с таном. Скажем, что не можем тут больше оставаться, что надо понять, откуда эта напасть. Пусть готовит отряды, постоянно, каждый день. Пусть убежища готовят, путь в Вековечный Лес держат чистым да открытым. Луки чтобы у всех были, от мала до велика. С копьями тоже ничего получалось, пусть пробуют. Но что-то говорит мне…

– Что не появятся тут эти орки, – подхватил Торин. – Точно говорю, их специально сюда заслали, по нашу душу!..

– Оно и лучше. – Малыш принялся разжигать трубку. – Мы сладим. Не впервой.

– Не впервой, – откликнулся хоббит.

Перед его взором стояла пещера Золотого Дракона и жуткий, пронизывающий взгляд странных глаз, о четырёх зрачках каждый.

Мост через Брендивин, Хоббитания, 28 августа 1726 года

…Конечно, сразу же выступить в путь им не удалось. Пока утрясли всё с таном и мэром Митчел Делвинга, пока побывали в Бренди-Холле, улаживая дело с лесными убежищами, пока объясняли, как ставить лучников не только когда каждый за себя, но и строем, и прикрывающими друг друга гнёздами; в общем, хлопот хватало, и Фолко насилу вырвался из цепких объятий домашних, среди которых особенно усердствовала всё та же Миллисента, под ревнивыми взглядами Крола-супруга.

Но вот всё осталось позади, и перед друзьями лежал старый Брендивинский мост, частоколы по обе стороны, крепкие ворота, за которыми, однако, открылось большое торжище, сейчас, в утренний час, пока ещё не ожившее.

Тем не менее рядом с ним тянулись ряды разноцветных шатров, алых с золотом, песчано-жёлтых с коричневыми узорами, с вьющимися над ними стягами и вонзёнными в землю высокими штандартами – купцы из дальних стран, арнорские истерлинги, хегги Энедвейта, и ещё какие-то совсем неведомые, с Востока.

– Что это там у них? – Торин скинул топор с плеча. Провожавшие друзей тан, мэр и прочие обитатели Хоббитании замерли, глядя на медленно движущийся к ним конный кортеж. – Под стягом Терлинга, гляди-ка…

– А это намедни весть пришла, что у Брендивинского моста ждут нас послы из Аннуминаса, – спохватился мэр, исполнявший, помимо прочего, и должность главного почтмейстера.

– А мне почему не доложили?! – возмутился было тан Перегрин, но возмутился вполголоса.

– Э… э… вот выскочило из головы! – сокрушённо сознался мэр, всплеснув руками. – Тут такие дела, ополчению и то нужно, и сё, а тут какие-то послы… да и то сказать, всё равно ж удачно как получилось, сразу и узнаем, чего пожаловали! – тотчас нашёлся он. – Эвон, как богато идут, самому королю новому впору!

Конный кортеж и впрямь был хорош. Рослые восточные скакуны, в богатой сбруе, действительно – под королевскими штандартами владыки Терлинга, уже успевшего произвести себя в законные наследники арнорских королей.

Но нет, пожаловал, конечно же, не сам правитель Аннуминаса; перед собравшимися хоббитами натянул поводья какой-то знатный истерлинг, судя по роскоши доспеха и оружия. Держался он надменно, но с седла всё-таки сойти соизволил.