– Вы его отравите, доброхоты! – прошипел капитан. – Он, может быть, никогда не ел нашей пищи…

Маугли, не отрывая головы от плеча, искоса посмотрел на него карими глазами и завопил:

– Внимание! Внимание! Говорит капитан. Экстренная посадка! Всем зашнуроваться!

Произнеся все это, он вдруг наклонился вперед, закружился на месте с такой скоростью, что мертвые птицы в его руках образовали мутные диски, словно лопасти летящего геликоптера. При этом малыш отчаянно свистел и стонал. Не прекращая кружиться и подвывать, он отчаянным женским голосом прокричал:

– Пауль! Пауль! Сделай что-нибудь! Наш малыш… – И тут же мужским голосом перебил самого себя: – Внимание! Отстрел пассажирского отсека! Ууууу, грыххх!

Маугли вдруг опрокинулся на спину, выпустил птиц, и те разлетелись в разные стороны.

– Чего это он? – спросил Майк, ошарашенный, впрочем, как и все остальные.

– Это последнее, что он услышал во время катастрофы межпланетного лайнера, – объяснил Гагарин. – Видимо, этот парнишка единственный, кто остался в живых после отстрела пассажирского отсека.

– Да уж, – проговорил Крэпс. – И кто только придумал эти отстреливающиеся отсеки… Там перегрузки под двенадцать единиц… Большинство пассажиров в лепешку…

– Так, может, он с «Преображения»?! – вскинулась Даяна.

Князь покачал головой.

– На «Преображении» не было детей, – сказал он. – Да и женщин – тоже.

– Откуда вы знаете! Они могли взять кого-нибудь из колонистов…

– Корабли этого типа не имеют отстреливающихся отсеков, – добавил младший двигате- лист.

– К тому же, мне кажется, что так намертво врезаются слова и звуки лишь в младенческую память, – продолжал князь. – Мы слышим голоса людей, погибших лет двенадцать-тринадцать назад. А следовательно, место катастрофы, куда мы стремились все эти дни, не имеет ни малейшего отношения к судьбе экспедиции профессора Зайчика.

– Вы предлагаете повернуть назад, сэр? – осведомился молчавший до сих пор Юджин.

– Разумеется, нет, мистер Гант, – откликнулся Гагарин. – Мы не повернем, пока окончательно не убедимся, что снова напали на ложный след.

– Маугли мы возьмем с собой! – потребовал Майк. – Я хочу сказать – на борт «Феллигана».

– Попробуем, мой юный межпланетник, но…

– Вот здорово! – воскликнул рыжий сорванец, не дослушав капитана. – Мы будем играть с ним в лунарей и колонистов!

Даяна присела на корточки перед мальчишкой, который все еще лежал, зажмурившись и раскинув руки.

– Вставай, маленький, – попросила она. – Пойдем с нами.

Не открывая глаз, Маугли вытянул губы трубочкой и тоненько, с переливами засвистел. Потом – защелкал языком. Потом засвистел снова.

– Ах ты шалун! – умилилась девушка. – Дразнишься!

– Это он с вами разговаривает, мисс, – отозвался Юджин. – В книжке было написано… Аборигены Титана общаются при помощи свиста и щелчков.

– Почему же он мне отвечает по-лунарски?

– Потому, мисс Зайчик, – вмешался капитан, – что он не понимает ваших слов.

– Но как? Он же только что прекрасно говорил по-английски!

– Звукоподражание, не более… Но нам пора идти.

Путешественники вернулись к своей временной стоянке, стали собирать остатки трапезы. Водрузив рюкзаки на спины, они посмотрели на Маугли. Малыш уже не лежал, он ползал среди молодой поросли псевдобамбука, собирая разбросанных птиц. Майк подошел к нему, потянул за руку.

– Пойдем, Маугли!

Малыш разразился серией щелчков, ноги и плечи его заходили ходуном. Наконец он сунул Сандерсу-младшему пойманную птицу и стремительно сорвался с места. Майку показалось даже, что этот полуинопланетянин-получеловек оставил после себя чернильное облачко, какое выстреливают земные каракатицы. Облако несколько мгновений сохраняло силуэт Маугли, а затем начало расплываться.

– Стой! Куда ты! Держите его! – завопил Майк.

Подстегнутые его криком путешественники принялись ловить мальчишку, но натыкались лишь на чернильные миражи. Когда неудачливые ловцы отдышались, то обнаружили, что Маугли и след простыл.

– Удрал, – приуныл Сандерс-младший. – Где же мы теперь будем его искать?

– Мы не будем его искать, Миша, – мягко произнес Гагарин. – Вряд ли Маугли обретет счастье в нашем мире. На Земле нередко находили детей, воспитанных дикими животными, и ни одного из них не удалось вернуть в человеческое общество. Так что предоставим Маугли его собственной судьбе.

Нет худа без добра. Поиски оказались безуспешными, зато люди наконец-то вернулись к кораблю. Помыться, переодеться, немного отдохнуть в достойных условиях – разве это не подлинное счастье после путешествия по джунглям? Из последних сил добрести до яхты, где есть ванная, свежие полотенца, столовые приборы, чистые салфетки.

Левшин ждал отряд у входа в корабль. Гагарин сразу отметил, что механик при кобуре, и это капитану сильно не понравилось. Спутников тревожить не хотелось, и Гагарин сделал вид, будто желает выкурить напоследок папироску на свежем воздухе.

– Случилось что, Федор? – спросил князь, когда последний из несостоявшихся спасателей исчез в шлюзе.

– Вроде и нет. Только кажется, будто над нами несколько раз кто-то пролетал. На самой границе атмосферы, чтобы звуковой волны не было. Последний раз, когда вы из джунглей выходили…

К своему стыду, князь не заметил ничего. Но он смотрел на корабль, а не на небо. Почему-то сразу вспомнилась случайно перехваченная радиопередача. А уж о том, что никакое постоянное наблюдение за поверхностью Титана не ведется, Гагарин знал всегда.

– Больше ничего не заметил?

– Нет. Но вроде бы там не один корабль, а два. Я из-за этого внимание и обратил. Звездочки попарно не летают.

– Говоришь, в последний раз пролетели только что?

– Да. Но и для круговой скорость великовата. От одного появления до другого полчаса. Не иначе здесь замедляются, а над остальной территорией проскакивают чуть ли не на полной.

– Ну что ж, – Гагарин затянулся и элегантным щелчком отбросил окурок, – здесь нас больше ничего не держит. Надеюсь, успею умыться и переодеться. А ты пока прогрей двигатели. Старт через пятнадцать минут.

Капитан прикинул: если с момента пролета неизвестных кораблей прошло минут десять, значит, остается целых пять минут форы. Или еще сократить хотя бы на треть? Несмотря на аристократическое происхождение, князь умел все делать быстро. Вот только от пассажиров, особенно тех, кто шесть титанийских суток брел по джунглям, требовать такой оперативности было бы жестоко.

Гагарин был в рубке спустя четыреста двадцать секунд – семь минут, иначе говоря, успев смыть с себя пот странствий и надеть полетный комбинезон. Лишь побриться времени уже не хватило.