Невзирая на такие высокохудожественные изделия, репутация Мадам де Монтеспан в Версале не только не укреплялась, но таяла с потрясающей стремительностью. Весьма скандально выглядело то, что Людовик потребовал от нее вернуть жемчужное ожерелье из 21 зерна чрезвычайно высокой ценности[57] (как мы помним, Атенаис в свое время отказалась принять его в подарок, но согласилась взять взаймы). Правда, этот не совсем благовидный поступок отнюдь не дает нам основания скоропалительно счесть Людовика крохобором, ибо он тут же подарил ей 100 000 ливров, которые Атенаис употребила на покупку земель для своего законного сына.

Дальше – больше. В 1691 году король решил отправиться на осаду Монса и забрал с собой своего сына, графа Тулузского. У Мадам де Монтеспан отобрали также ее дочь, двенадцатилетнюю мадемуазель де Блуа, и вверили ее заботам Мадам де Моншеврёй, супруги воспитателя герцога Мэнского. Маркиза де Монтеспан увидела в этом умышленное лишение ее предлога, который еще позволял ей цепляться за придворную жизнь. Она подняла шум, заявив, что, если ее лишат детей, она удалится к своим «девушкам Св. Жозефа». Вопреки ожиданиям, король не стал уговаривать бывшую любовницу, но с благосклонностью принял ее уход и заявил, что передаст ее покои герцогу Мэнскому, а апартаменты малолетнего герцога – мадемуазель де Блуа. На самом деле герцог давно мечтал отделаться от своей родной матери, ибо от нее ожидать ему было нечего, а от теневой королевы в лице Мадам де Ментенон, своей воспитательницы, можно было получить многое. Сынок был настолько рад ее отъезду, что срочно отправил вещи мамаши в поместье в Кланьи, а мебель велел выбросить в окно (правда, Атенаис уже давно переселили на первый этаж, а окна были до пола, так что особого вреда драгоценным творениям лучших мебельщиков Франции причинено не было). Теперь, не имея места для проживания в Версале, Мадам де Монтеспан могла появляться там лишь периодически. Эта неимоверно разжиревшая толстуха (фаворитка всегда была поклонницей хорошей кухни) с обрюзгшим морщинистым лицом могла вызвать только злорадство, являя собой прекрасную иллюстрацию к известной мудрости – Sic transit gloria mundi[58]!

А жалеть ей теперь было о чем. В мае 1682 года король окончательно покинул дворец Сен-Клу, чтобы постоянно поселиться в Версальском дворце. К 1684 году окончательно сложился дворцовый этикет Версаля, самого роскошного воплощения абсолютной власти короля. Людовик ХIV исполнил свою мечту, укротил независимых мощных феодалов, заставив их искать место подле себя и возноситься на седьмое небо от счастья при малейшем знаке монаршей милости, снисходительно проявленном в отношении их персоны. Получение даже небольшого помещения для проживания во дворце считалось признаком великого благоволения короля. По оценкам историков, во дворце проживало до 6 тысяч человек. Но выше власти короля в Версале правил этикет, возведенный в догму Людовиком ХIV, которому он сам беспрекословно подчинялся. Единственным человеком, имевшим право следить за его выполнением и вносить какие-то изменения, был брат короля, герцог Филипп Орлеанский. Описания некоторых церемоний приводятся здесь умышленно со всеми подробностями, дабы читатель смог составить себе представление об этих добровольных оковах королевской власти.

Каждое утро в 7.30 для разбуженного камердинером короля начиналась церемония так называемого «малого подъема» в ограниченном кругу наиболее приближенных лиц. Здесь Людовика, собственно говоря, в течение часа готовят к проведению торжественного ритуала «большого подъема». Первый камердинер будит короля, но не раздвигает полог его ложа. Далее появляются первый лейб-лекарь и первый хирург, которые осматривают королевскую особу и, в случае необходимости, прописывают какое-то средство.

В восемь утра с четвертью входит первый камергер и распахивает полог королевского ложа. Камергеров – одна из самых завидных должностей – всего четыре, они поочередно выполняют свои обязанности, каждый в течение одного года. Дворец мгновенно наполняется шумом толпы придворных, которые в порядке иерархического старшинства заполняют прихожую.

Происходят так называемые большой и второй входы в опочивальню, затем вход знати. Право на большой вход имеют члены королевской семьи, принцы крови и высшие должностные лица дворцового хозяйства: обер-камергер, главный управляющий, хранители гардероба, первый камердинер гардероба, также выполнявший свои обязанности в течение года попеременно с другими тремя. Одновременно могут также присутствовать остальные три камергера и три первых камердинера. Первый камердинер приближается к королю и наносит на его руки несколько капель винного уксуса. В свою очередь, обер-камергер подносит королю кропильницу со святой водой. Король осеняет ее знаком креста. Далее все помощники направляются к кабинету совета, двери которого распахнуты. Там их ожидает капеллан. Служба длится всего четверть часа. Король, который наблюдает за ней со своего ложа, обычно добавляет несколько личных молитв.

Далее особы с правом большого входа возвращаются в комнату короля. Появляются парикмахер и камердинер кабинета париков, располагающегося рядом с гардеробной. Король выбирает парик из великого множества хранящихся там и кишащих насекомыми творений постижерного искусства. На часах уже половина девятого. Король поднимается с ложа, засовывает ноги в туфли без задников, набрасывает халат, который подает ему главный камергер. Затем он подходит к одному из двух кресел, установленных по обе стороны камина, и садится. Главный камергер снимает его ночной колпак. Первый парикмахер или один из его помощников начинает причесывать его. Малый подъем закончен. От двери лакей-привратник объявляет «второй вход» и тщательно проверяет знатность придворных, столпившихся там, чтобы проникнуть в спальню короля.

«Второй вход» является более многочисленным. На него имеют право обычный врач и хирург, четыре секретаря кабинета, четыре чтеца, интендант и хранитель серебряной посуды, первые камердинеры гардеробной. К ним также относятся привилегированные лакеи, которые имеют право входить в комнату короля, когда тот сидит на стульчаке.

Оправившись, король вновь садится в обычное кресло, его причесывают и надевают парик, менее высокий, чем тот, который он надевает днем.

Теперь начинается церемония «большого подъема», в котором принимает участие знать. Каждый из них называет свое имя привратнику, тот повторяет его первому камергеру, который, в свою очередь, сообщает его королю. Второй привратник распределяет людей в порядке иерархии. Последние устраивают давку, чтобы увидеть короля. Кое-кто остается у двери, и поскольку они находятся далеко, то разговаривают настолько громко, что их необходимо призывать к молчанию.

В девять часов с минутами король запрашивает свой завтрак, чашку бульона и чашку настоя из трав (шалфея или вероники), которые подаются согласно торжественному церемониалу.

Далее завершается его туалет. Цирюльник бреет его через день.