– Я попрошу вас подумать об интересных вещах, – говорила она, пока мамаши укладывали в сумки бутылочки, соски, резиновые кольца, салфетки для вытирания отрыжки, одеяльца, накидки, которыми прикрываются, если случается кормить в людном месте, и мягкие игрушки. – На следующий раз мы попросим специалиста по сну из Службы 911 рассказать нам, как и когда приучать малышей к режиму. Пожалуйста, пишите на мою почту, придете вы или нет. Как всегда, я вами восхищаюсь! Хорошей вам недели! – На этом Лори вышла, дав женщинам спокойно пообщаться.

Едва дверь закрылась, Энди расслышала чей-то явственный стон облегчения.

Бетани пробормотала:

– Неужели ее реально восхищает, что мы сидим здесь в спортивных шмотках, покрытых детской рвотой и поносом? Вот как вы думаете?

– Вы видели ее лицо, когда я сказала, что мы обнимались? Она определенно подыскивала подходящую цитату, – добавила Софи.

Энди запеленала Клементину и попрощалась с женщинами, ставшими ей почти подругами.

Она не заметила, что Макс дома, пока не вкатила коляску в гостиную и не начала разбирать вещи.

– Кто к нам пришел! – воскликнул муж, целуя Энди в щеку, и тут же направил все внимание на Клементину. В ответ Клем одарила папашу широкой беззубой улыбкой, при виде которой Энди всякий раз тоже невольно улыбалась. – Посмотрите на эту счастливую девочку, – сказал он, вынимая Клементину из коляски и удобно пристраивая на сгиб локтя. Легонько поцеловав дочку в нос, он передал ее Энди.

– Хочешь подержать немного сам? Она с удовольствием побудет с папой.

– Слушай, мне надо прилечь на минуту, – сказал Макс, идя в спальню. – Неделя выдалась длинная и очень напряженная.

Энди пошла за ним.

– Сочувствую, конечно, но можно мне полчаса времени – принять душ и съесть тарелку хлопьев? – Она поцеловала дочь и положила ее на подушку к Максу.

– Энди, – произнес Макс тоном, который иногда позволял себе в разговоре с женой. Было очевидно, что он вот-вот потеряет терпение. – У меня на работе сплошной стресс!

– А лучшее лекарство от стресса – гульканье младенца. На, поиграй с дочкой! – ответила Энди и закрыла за собой дверь спальни.

Она быстро ополоснулась в маленькой ванной и снова натянула спортивные штаны и флисовую кофту. Молока в холодильнике не осталось, но она сделала себе бутерброд с арахисовым маслом и бананом, открыла диетическую колу и рухнула на диван. Сколько же времени прошло с тех пор, как она смотрела телевизор и ребенок не сосал ее грудь? А когда удавалось спокойно поесть? Какое же это счастье! Должно быть, она отключилась, потому что разбудил ее Макс, стоявший у дивана с Клементиной на руках. Он расстегнул малышке пижамку и щекотал животик, и Клем улыбалась прелестной нежной улыбкой.

– Ты в порядке? – спросил Макс.

– Теперь да, – сказала Энди, чувствуя себя совершенно отдохнувшей. Вот так в эти дни скачет настроение: то восторг, то слезы, то хорошо, то плохо.

Клем подкрепила беззубую улыбку звуком, похожим на визг удовольствия.

– Это что, смех? – удивился Макс. – Я думал, она еще маленькая, чтобы смеяться.

Энди сжала его локоть.

– Похоже, это все-таки был смех.

Она всегда представляла, что будет любить свое дитя больше жизни, но никак не ожидала, что муж тоже влюбится в Клем по уши. Из Макса получился прекрасный отец – заинтересованный, заботливый, любящий и веселый, и Энди обожала смотреть на общение Клем с папашей. Все было хорошо, несмотря на мелкие попытки отстаивать территорию, вроде той, которую она только что отбила. Все наладилось впервые за много месяцев. Дочка росла здоровой и довольной, муж проявлял понимание и в основном помогал, Энди наслаждалась скоротечными и неповторимыми месяцами общения с новорожденной. Письмо миссис Харрисон и встреча Макса с Кэтрин, которую он скрыл, превратились в туманные воспоминания. Непонятная тревога, мучившая Энди, была вызвана всего лишь буйством гормонов, или недостатком сна, или всем сразу. Она думала о своей семье. Они с Максом были вместе – усталые, счастливые, обожающие своего ребенка, – и Энди не хотелось упустить ни мгновения этого счастья.

– Ты там почти готова? – спросил Макс из гостиной, где, Энди не сомневалась, он тянул из бутылки корневое пиво. Она так и видела мужа, разлегшегося на диване в темном костюме и дорогих итальянских лоферах, попивая мускатную шипучку и без нужды проверяя айфон. Волосы недавно подстрижены, щеки выбриты, и пахнет от него шампунем, мятным лосьоном после бритья и отчего-то шоколадом. Макс обрадовался вечеринке как возможности пообщаться с людьми, которых он знал и любил. Возможно, сейчас он даже нетерпеливо постукивает ногой. Клементину в холле кормила Айла, двадцатидвухлетняя няня-австралийка, которую Энди наняла по рекомендации молодых мамаш из своей группы после проверки по «Гуглу» – иными словами, совершенно незнакомый человек.

В дверь позвонили. На мгновение Энди показалось, что это в телевизоре, но тут залаял Стэнли. Быстрый взгляд на детский монитор позволил убедиться, что Айла с Клем сидят в обнимку на диване-качалке. Доставка пиццы, решила Энди. Видимо, Айла заказала. В этот момент зазвонил телефон, и Энди взяла трубку.

– Пусть поднимаются, – быстро сказала она.

– Андреа, извините, я только хотел предупредить, что…

Пронзительный голос из коридора перебил швейцара:

– Эй! Есть кто дома? Эй!

– …миссис Харрисон поднимается. Она сказала, вы ее ждете.

– Да, конечно. Спасибо, – сказала Энди, вспомнив, что до сих пор не одета. Она слышала, как Макс здоровается с матерью в коридоре. Через секунду он просунул голову в дверь спальни.

– Тут мама пришла, – произнес он почти вопросительно. – Она была поблизости на открытии галереи и решила зайти поздороваться с малышкой.

Энди взглянула на мужа, говорившего все это с робкой улыбкой.

– Вот как?

«Нужна мне сейчас твоя мать, как две сломанные ноги», – подумала она.

– Прости, милая, галерея буквально за углом. У нее через полчаса еще одно мероприятие, она действительно на минуточку. Я подумал, может, мы выпьем чего-нибудь перед нашими вечеринками?

– Я еще даже не одета, Макс, – сказала Энди, махнув в сторону узла полотенец, разложенных черных платьев и поддерживающего белья на кровати.

– Ничего-ничего, она пришла к Клем. Не торопись! Я по-ка налью тебе шампанского. Выходи, когда будешь готова.

Энди хотелось накричать на мужа, который не посоветовался с ней насчет столь неприятного сюрприза, но она лишь кивнула и жестом попросила его закрыть дверь. Она слышала, как Макс знакомит Барбару с Айлой – «О, Австралия, говорите? Какое ин-те-рес-ное место!», – затем голоса стали тише – мать с сыном ушли в гостиную. Энди снова занялась утягивающими шортами размера «S», не предназначенными для кормящих. Дюйм за дюймом она надевала их на колготки. Шорты отчаянно сопротивлялись. Когда Энди дотащила их до паха, уже можно было кричать «ура», осталось только запихнуть в них живот и задницу. Спандекс больно врезался в тело где только можно, и когда Энди наконец рывками натянула их до талии, по спине и между грудей от напряжения бежали ручейки пота. Волосы, в первый раз после рождения Клементины уложенные мастером, теперь свисали на лицо и шею. Энди схватила журнал и принялась обмахиваться им. Случайно посмотревшись в зеркало, она расхохоталась: чересчур тесные утягивающие шорты и сверхпрочный бюстгальтер для кормящих, из которого выпирала грудь. Нечего сказать – сексуальная красотка!