– Я могу все объяснить, – успокаиваю я ее. – Но сначала нам нужно убраться отсюда. Вы должны довериться мне.

Глаза Анны сужаются.

– С кем ты только что разговаривала?

Я провожу рукой по волосам.

– Я все вам объясню. Но сейчас нужно загрузить Зиану в джип и бежать…

Вот только слишком поздно.

Издалека до нас доносится тихий гул, от которого у меня сводит живот. Этот звук я слишком хорошо запомнила за последние несколько месяцев. Тихий рев с каждой минутой становится все громче, а значит, «Комокс» приближается к долине.

И команда, которую Дакс отправил за нами, уже здесь.

Цзюнь Бэй

Мато откидывает голову на спинку кресла, а затем медленно и протяжно выдыхает. Лампы дневного света мерцают на потолке, вырисовывая белые полосы на черном стекле его кодирующей маски. Вдалеке раздается взрыв, который эхом разносится по коридорам. Солдаты «Картакса» скоро взломают двери и проникнут на базу Новак.

Нам нужно выбираться отсюда, вот только нет смысла бежать, пока мы не отключим маячок Мато.

– В глазу, – уставившись в потолок, повторяет он.

– Похоже, маячок находится прямо за роговицей. Мне очень жаль, – говорю я.

Должно быть, пока его держали в плену в «Картаксе», ему вкололи какой-то наркотик, после чего вживили маячок. По дороге сюда он вытащил один из них из запястья, но мне даже не пришло в голову, что может быть второй. И теперь «Картакс» объявился на базе Новак.

Мато судорожно втягивает воздух и задерживает дыхание, пытаясь успокоиться. Я понимаю, что он сейчас чувствует. Нечто подобное я испытывала перед каждым экспериментом в лаборатории и перед тем, как выжечь кожу на своей щеке в надежде, что рана зарастет клетками с моим ДНК.

– Что ж, ладно, – наконец выдыхает он. – Но маска тебе помешает. Не думаю, что у меня получится снять ее, не причинив себе вреда, но зато я могу приподнять ее настолько, чтобы ты смогла провести операцию. Вот только будет не очень удобно.

Я пробегаю пальцами по множеству блестящих хирургических инструментов, лежащих на тележке.

– Я могу попытаться вытащить маячок, не вырезая глаз.

Но Мато качает головой:

– Это опасно… у нас нет на это времени, к тому же ты не знаешь, что это за маячок. Это может быть стеклянный жучок, как тот, что я вытащил из руки, а может и вредоносный модуль, который копируется в организме, когда его пытаются извлечь. Так что единственный способ обезопасить нас – извлечь глаз целиком.

– Ты прав, – соглашаюсь я и тянусь за миниатюрными щипцами.

Издалека доносится странный грохот. Судя по звукам, это танк. Я оглядываюсь через плечо на дверь, но в коридоре не видно ни Новак, ни ее людей. Но и никаких солдат «Картакса» тоже. Вот только вряд ли мы сможем долго удерживать оборону.

Мато откидывается на спинку и вцепляется в подлокотники кресла.

– Хорошо, сейчас я подниму маску. Но будь осторожна… она все еще подключена, так что постарайся не касаться проводов. И сделай все как можно быстрее.

В блестящей черной маске отражаются лампы на потолке, а на боку высвечивается ряд значков. Затем раздается хлюпанье, она вздрагивает и медленно отсоединяется от лица Мато. Изогнутое стекло поднимается вверх, обнажая десятки черных кабелей, медленно вытягивающихся из отверстий, просверленных в его лбу. Под маской кожа еще бледнее и покрыта белым мелким порошком. Моргнув, он открывает левый глаз, радужная оболочка которого закрыта защитной линзой, а на веках нет ресниц, потому что они мешают под маской. Стекло поднимается сантиметров на пять над глазом, а затем застывает, поддерживаясь на весу множеством черных кабелей.

– Уверен? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня, а его пальцы все сильнее стискивают подлокотники кресла.

– Я готов.

Я поднимаю миниатюрные щипцы и застываю, когда из погрузочной площадки снова доносится грохот. В коридоре раздаются шаги, но трудно понять, приближаются они или отдаляются. Я проталкиваю щипцы под маску, стараясь не задеть черные кабели. Мато инстинктивно моргает, когда металл касается его глаза. Его челюсти сжимаются, но ему все же удается собраться с силами и вновь открыть глаз. Я сжимаю изогнутый инструмент в руке, пока кончики не оказываются в паре сантиметров друг от друга.

– Я перережу зрительный нерв, – пристально глядя в потолок, говорит он. Его голос дрожит, а кожа покрылась бисеринками пота. – Сейчас… Сейчас… Хорошо, я все сделал. Вынимай глаз… Это не причинит вреда нервам.

Я медленно выдыхаю, старательно сдерживая дрожь, а затем погружаю металлические щипцы в его глазницу и сжимаю кончики.

Мато застывает и резко выдыхает. Щипцы крепко стискивают его глазное яблоко, пока я вытягиваю его из глазницы. За ним тянется тонкая ниточка зрительного нерва длиной в пару сантиметров, окольцованная сверкающими контурами. С нерва капает кровь с серебристым отливом, которая растекается по моргающему веку Мато.

– Все кончено. Я сделала это, – успокаиваю я, а затем вытягиваю глазное яблоко между извивающимися черными кабелями и опускаю на металлический поднос. Я нервно оглядываюсь через плечо, но в коридоре никого нет. – Ты в порядке?

– П-просто дай мне минутку, – заикаясь, бормочет он и крепко зажмуривается.

Символы на его маске мигают, а провода начинают втягиваться в череп, плотно прижимая стекло к коже. Мато тут же закрывает лицо руками и начинает часто дышать.

– Я с тобой, – чувствуя, как сжимается грудь, говорю я.

Мне столько раз приходилось видеть, как страдают люди, что у меня практически выработался иммунитет, но почему-то страдания Мато задевают какие-то струны внутри. Поэтому мне тут же хочется утешить его и в то же время развернуться, выйти в коридор и уничтожить «Картакс» за то, что они сделали с ним. Я подхожу ближе и сжимаю его плечо, не зная, как лучше прикоснуться к нему.

– Мне очень жаль. Все закончилось.

Его дыхание замедляется.

– Спасибо.

Мато тянется к моей руке, но тут в коридоре раздаются шаги, и он резко выпрямляется. В комнату, запыхавшись, протискивается Новак. Ее волосы покрыты пылью, а на виске кровь.

– Вам нужно уходить отсюда, – выкрикивает она. – «Картакс» высылает истребители. Вам нужно убраться подальше и остановить все это.

– Истребители? – Я с ужасом смотрю на нее. – Этого не может быть. Они не могут взорвать базу… а как же Леобен?

– Я лишь знаю, что они летят сюда, – говорит Новак. – Ты нашла маячок?

Я киваю и показываю на глазное яблоко Мато, лежащее на подносе. Новак подходит к тележке и, схватив его, засовывает в карман.

– Мы отправим его на машине-приманке. Я не могу дать вам вертолет, но вам нужно убраться как можно дальше отсюда прямо сейчас, иначе все будет напрасно.