Мне следовало заметить это раньше. Я должна была все понять.

– Она… она была моей подругой, Агнес, – говорю я, расхаживая по лаборатории.

Мне хочется развернуться, вбежать по лестнице и унестись в лес. Хочется схватить один из лабораторных стульев и запустить им в стену. Я доверила Агнес свою жизнь. Да. Она исчезла и больше не звонила, но я не сомневалась, что у нее есть на то причины.

Конечно есть. Она распространяла вирус среди голубей, а теперь вызывает приступы гнева у людей. Именно Агнес стояла за множеством смертей и разрушений последних нескольких месяцев, а я даже не догадывалась об этом.

– Вы тоже с ней знакомы, – продолжаю я, стараясь сделать так, чтобы голос звучал спокойно. – Вы оба. Она была в Энтропии во время введения протокола «Всемирного потопа»… Помогала нам остановить атаку.

– Как давно ты ее знаешь? – спрашивает Коул.

– Мы познакомились через несколько месяцев после вспышки, – отвечаю я. – Это она жила в том разбомбленном доме, мимо которого мы проезжали.

– Ну, теперь понятно, почему это произошло, – бормочет Анна.

– Она помогала «Небесам», – добавляю я. – И уговорила меня присоединиться к ним. Она всегда заботилась обо мне… и никогда не причиняла боли. Лишь готовила мне еду и стирала мою одежду. Но я не могу понять, чего она хотела и почему так заинтересовалась мной.

Не могу совместить образ доброй седовласой женщины, которую помню, с тем, кто запер Зиану в резервуаре.

– Но зачем она оставила здесь Зиану? – спрашивает Коул. – И эти коробки?

Он наклоняется к одной из коробок и вытаскивает папки с логотипом проекта «Заратустра».

– Не знаю, – признаюсь я, ведь резервуар и коробки попали сюда всего несколько дней назад. – Может, Агнес собиралась провести какое-нибудь исследование, для которого требовалось ДНК Зианы? Вполне возможно, она решила устроиться здесь, потому что от ее дома ничего не осталось.

– Предлагаю подождать ее, – говорит Анна, опуская голову Зианы на пол.

Она все еще не пришла в себя, а ее маленькое тело укрыто полотенцем.

Анна встает и вытирает руки о штаны.

– Если она Гадюка и вызывает у людей гнев, то мы должны убить ее. И проблема решится. Мы сможем сами закончить эту войну.

– Как у тебя все просто, – бормочет Коул. – Убить Цзюнь Бэй. Убить Гадюку.

– И не забудь про Лаклана, – скрестив руки на груди, добавляет Анна. – Будто ты сам не знаешь, что без них мир станет безопаснее.

Она смотрит на меня, словно ждет, что я начну спорить. И я даже открываю рот, но не знаю, что сказать. Если Агнес действительно Гадюка – если она создала голубей и стоит за атаками одичалых, – то ее руки запятнаны кровью множества людей. Она подтолкнула нас к грани войны, которой нам вряд ли удастся избежать, но мне все еще трудно понять ее мотивы. Да, Агнес ненавидела «Картакс», но мне не верится, что она настолько безжалостна.

Но если Регина рассказала мне правду – о том, что Гадюка заразила ее дочь, чтобы заставить работать над вакциной, – то, возможно, Агнес, с которой я подружилась во время вспышки, была всего лишь маской.

– Но зачем она втерлась тебе в доверие? Зачем ей помогать дочери Лаклана? – прищурившись, спрашивает Анна.

– Не знаю, – опустив глаза, отвечаю я.

Анна с Коулом не знают, что я делю тело с Цзюнь Бэй. Но, видимо, именно поэтому Агнес нашла меня. Это единственное, что делает меня особенной. Может, она хотела провести надо мной какой-нибудь эксперимент?

Но она никогда не делала ничего подобного. Мы дружили на протяжении двух долгих лет. Что, черт возьми, это за игры?

– Нужно убираться отсюда, – складывая папки в стопку, говорит Коул. – Скорее всего, она следит за этим местом. А Зиана выглядит достаточно стабильно, чтобы увезти ее отсюда.

– Но мы все еще не знаем, почему она находилась в резервуаре, – возражаю я. – Может, лишь благодаря ему ей удалось выжить. Я не могу провести полное сканирование, потому что у нее нет панели, да и вряд ли я что-то пойму по отчету, потому что ее ДНК не такая, как у всех. Я даже не знаю, какие у нее стандартные показатели.

Коул поднимает папку, показывая мне исписанные данными листы.

– У нас полно данных по ДНК Зианы. Давайте найдем место, где сможем остановиться и проверим ее. Мы можем даже вывести танк на джипе. Я просто, черт побери, хочу убраться отсюда.

Он закрывает папку, но что-то в записях привлекает мое внимание, заставляя нахмуриться.

– Подожди-ка… можешь показать мне данные еще раз?

– Конечно.

Он раскладывает листы на полу, чтобы я могла их прочитать. Я опускаюсь на колени и изучаю записи с результатами анализов ДНК Зианы и других детей. Геном Зианы не похож ни на один из тех, что мне доводилось видеть раньше – у нее шестьдесят хромосом, в нем явно присутствуют гены из ДНК гидры. Вот только здесь не пять отчетов, а восемь, сгруппированных по парам. Результаты анализов Леобена, Зианы и Цзюнь Бэй скреплены с анализами других испытуемых, а к отчету Коула приложены данные Анны. У каждой из пар общий номер резервуара и шестнадцатеричный код. Лаклан рассказывал, что дети созданы в резервуарах, но, похоже, они росли в них не одни. А парами.

– Что там? – интересуется Коул.

– Данные с экспериментов проекта «Заратустра», – отвечаю я. – Вы все росли парами, по два ребенка в одном резервуаре.

Анна встречается взглядом с Коулом.

– И мы с ним росли вместе?

Я киваю, а затем подаю знак Коулу, чтобы он перевернул листы.

– Вы… думаю, все пары были связаны родственными генами, но большинство из них не выжило.

– И у Зианы… – спрашивает Анна.

– У нее была сестра, – покачиваясь на носках, говорю я. – Затем перехожу к отчету Ли. – Леобен рос с братом. Думаю, они были близнецами, но один из детей погибал после эксперимента по заражению гидрой. Вы единственные, кому удалось выжить.

Я быстро просматриваю записи и замечаю отчет о резервуаре Цзюнь Бэй. Она не ошиблась, когда говорила, что у нее была сестра, которая умерла. Она выросла, разделяя один резервуар с другой девочкой, которая не пережила инфицирования. Сводной сестрой. Я просматриваю данные и чувствую, как в венах стынет кровь. Это моя ДНК, ее основа.

Но как это может быть правдой?

В ушах шумит от бушующей крови. Как данные моей ДНК могли попасть в отчет за много лет до того, как Лаклан меня создал? Я пристально смотрю на записи, пытаясь уложить все в голове. Погибшая девочка так же была дочерью Лаклана, но ее мать не Регина, а другая женщина с темными волосами и серыми глазами.

Цзюнь Бэй оказалась не единственным ребенком, которого создала Гадюка, чтобы управлять им.

Я закрываю глаза руками, а в голове вспыхивает фотография Лаклана рядом с женщиной, которую я считала своей матерью. Регина сказала, что он был женат на другой, когда она забеременела. Должно быть, на снимке его жена. Но зачем тогда Лаклан использовал при моем создании ДНК второй дочери, если планировал потом уничтожить меня? Зачем так мучить себя?