Для ликвидации Моравца из Великобритании была выслана парашютная группа ТИН, но ее участников убили после покушения на Гейдриха.

С 1943 года Моравец в своих многочисленных выступлениях призывал чехов сплотиться вместе с Германией в борьбе против большевизма, который якобы угрожает в одинаковой степени всем европейским странам. Например, в 1944 году он говорил: «Мы хорошо знаем немцев. Им нравится наша чешская музыка, чешские национальные костюмы, и если кто-то попадает в трудную ситуацию, то они ведут себя как хорошие люди». А вот русские, по Моравцу, столь же чужды чехам, как китайцы. Если они придут в Чехию, то вся чешская экономика будет работать на азиатскую Россию[297].

В феврале 1945 года состоялся первый набор чехов в полицейский полк СС «Брискен», который был включен в состав 31-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Богемия и Моравия» (31. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division).

В том же году чехи, в основном солдаты и офицеры кавалерии бывшей чехословацкой армии, сформировали вторую дивизию СС (900 человек) – 37-ю добровольческую кавалерийскую дивизию СС «Лютцов» (37. SS-Freiwilligen-Kavallerie-Division «Lützow»).

Оставшиеся в живых чешские эсэсовцы были взяты в плен советскими и американскими войсками. Часть солдат и офицеров избежали плена и вернулись в мае 1945 года в Чехословакию.

Во время немецкой оккупации Чехии и Моравии, а также существования марионеточного Словацкого государства были убиты 340-360 тысяч чехословацких граждан, в том числе 270 тысяч евреев и все цыгане. Чехов, в основном коммунистов, по политическим мотивам было уничтожено 30-35 тысяч.

Бенеша сильно разочаровал фактический паралич некоммунистического Сопротивления в протекторате. С целью его реанимации в апреле – июле 1944 года из Лондона были отправлены и высажены в Чехии и Моравии девять групп парашютистов (32 человека). Однако гестапо смогло обезвредить почти все группы, и некоторые из взятых в плен десантников были использованы немцами в радиоиграх с Лондоном.

Между тем 1-я чехословацкая бригада на советско-германском фронте приняла в январе 1944 года активное участие в окружении и разгроме немецкой группировки в районе Корсунь-Шевченковский. Чехословаки упорно обороняли внешнее кольцо окружения вместе с советскими частями. Всего в боях на Украине с 30 сентября 1943 года по 19 марта 1944-го бригада потеряла 283 человек (в том числе 11 офицеров) убитыми, 386 – ранеными, 101 боец пропал без вести[298].

В январе 1944 года Красная армия освободила Волынь, где издавна были чешские поселения (там жили примерно 45 тысяч чехов)[299]. Это позволило приступить к развертыванию чехословацкой бригады в корпус. Уже в марте 1944-го по просьбе Свободы бригада была переброшена на Волынь (город Ровно) с целью пополнения. Приток добровольцев превзошел все ожидания: уже за неделю численный состав бригады вырос с 2905 до 6817 бойцов. Из них чехами были 932 человека, словаками – 3027, украинцами – 2525. Всего откликнулось 12 тысяч человек, в том числе 600 женщин. Свобода вспоминал: «Чехи, проживавшие на Волыни, с радостью, даже с энтузиазмом, восприняли известие о возможности сражаться с гитлеровскими разбойниками на стороне Советской Армии»[300].

Волынские чехи ненавидели гитлеровцев. 13 июля 1943 года на Волыни фашисты уничтожили деревню Чешский Малин (деревня была построена в царской России в 1871 году выходцами из нескольких областей Чехии). За два часа погибли 374 человека. В тот день рано утром около 1500 карателей окружили деревню, загнали жителей в дома, стены которых полили и подожгли. Тех, кто выбегал наружу, расстреливали. До этого нацисты цинично объясняли испуганным женщинам, что вот-вот их отпустят.

В соседней деревне Украинский Малин в тот же день фашисты уничтожили 132 украинца. В чешской деревне выжили несколько десятков человек, которые были в то время на работе вне деревни. Один из выживших, Йозеф Алоис Мартиновски, ставший впоследствии бойцом чехословацкого корпуса, вспоминал: «Во второй половине дня (13 июля 1943 г.)… мужчин загнали в здание школы и православной церкви… а женщин с детьми в деревянные сараи… Потом эсэсовцы стали бросать вовнутрь ручные гранаты, а после полили здания бензином и подожгли. Позже сожгли все село»[301]. Деревня (102 дома) горела целую неделю.

«В огне погибли 374 чеха, 26 поляков и 132 украинца из соседнего Украинского Малина. В числе погибших были 132 детей в возрасте меньше 14 лет. С ними и моя жена и 12-летняя дочь Алиса. Спаслись только те, кого в тот страшный день не было дома, а также мужчины, отобранные сопровождать скот в Олиц (среди них и Мартиновски). И их ожидал расстрел, но по дороге они разбежались»[302].

Газета «Deutche Ukraine Zeitung», издаваемая тогда в Луцке, потом написала, что «при зачистке в Малине было ликвидировано около 500 бандитов». Немцы говорили также, что карательная акция была проведена якобы в отместку за нападение на них отряда бандеровцев недалеко от деревни.

Немцы отомстили жителям деревни за то, что те снабдили проходившее соединение Ковпака продуктами.

Чешский Малин был занят 1-й чехословацкой бригадой, которая задокументировала зверства нацистов. В честь деревни был назван один из танков бригады.

С апреля 1944 года после отдельных боев местного значения 1-я чехословацкая бригада перешла в ведение 18-й армии.

Пика и генерал Ингр пытались отправить чехов-добровольцев с Волыни в глубокий тыл (город Ефремов), в то время как Свобода настаивал на формировании корпуса рядом с фронтом, на Волыни. Здесь опять сказывалась разница в послевоенных планах эмигрантского правительства и большинства офицеров формируемого корпуса. Если Бенеш и Ингр всеми силами старались сберечь части как свою опору в послевоенной Чехословакии, то Свобода и его сторонники, в том числе и коммунисты, наоборот, стремились принять самое активное участие в боях на стороне Красной армии. Во всяком случае, Свобода заслужил очередной выговор от Ингра, так как приказал вернуть отправленный в Ефремов эшелон с добровольцами назад в Ровно[303]. «Сделайте генералу Свободе соответствующее внушение по поводу его действий. Он командир боевой части и не смеет вмешиваться в организационные дела. Предупредите его, что он не должен вступать в переговоры с советскими властями и что все возникающие вопросы обязан решать только через военную миссию».