Солдат и офицеров регулярной армии среди повстанцев было примерно 18-20 тысяч, партизан – 5-7 тысяч (к концу восстания – 12 тысяч). На территории, занятой повстанцами, была проведена мобилизация, которая дала еще 20-25 тысяч бойцов, в основном тоже не имевших боевого опыта.

Немцы сначала наступали небольшими и надерганными из разных соединений силами. С юго-запада продвигалась упомянутая выше группа «Шилль», с северо-запада – группа полковника Олена (примерно 6 тысяч человек), которую, скорее для устрашения противника, окрестили дивизией «Татра». Неудивительно, что с такими силами немцы в течение первой недели восстания не смогли достичь серьезных успехов. Однако частям вермахта удалось быстро локализовать очаг восстания и избежать самого неприятного – вспышки восстания в Чехии и Моравии. Несмотря на значительное численное превосходство повстанцев, немцы с первого дня владели инициативой.

Красная армия вместе с частями 1-го Чехословацкого корпуса перешла в наступление на Дуклу 8 сентября 1944 года, но натолкнулась на ожесточенное сопротивление. Свобода обратился к солдатам корпуса с речью: «– Воины! – Чувствую, как дрожит мой голос. Нет, мне нельзя выдавать свое волнение. Это может произвести нехорошее впечатление. Усилием воли беру себя в руки и продолжаю:

– Через несколько часов вы вступите на землю своей родины, где сможете рассчитаться с преступниками, которые причинили нашему народу бедствия и страдания. Будьте судьями справедливыми и строгими. И знайте: за все зло, причиненное нашему народу, несет ответственность не только Гитлер, но и его банда фашистских заправил…»[312]

В первый день операции стрелковые соединения главной ударной силы – 38-й армии под командованием генерала-полковника Москаленко – вклинились в оборону противника на глубину до 12 км. Однако к исходу дня сопротивление немцев возросло. Особенно ожесточенные бои развернулись за Кросно. Командование вермахта начало спешно перебрасывать в полосу 38-й армии соединения и части с других направлений, в том числе 1-ю пехотную дивизию и отдельные части из Словакии. Всего в ходе операции на кросно-дуклинское направление было стянуто до 18 вражеских дивизий, включая три танковые. Немцам удалось задержать продвижение советских войск. В сражение в полосе 38-й армии были введены 25-й танковый, 1-й гвардейский кавалерийский и чехословацкий корпуса, а затем, из резерва 1-го Украинского фронта, – 4-й гвардейский и 31-й танковый корпуса. В ходе упорных семидневных боев войска 38-й армии прорвали две оборонительные полосы противника и вышли на рубеж Важице, севернее Дукли, Ивонич.

К 14 сентября 1944 года войска 1-й гвардейской армии[313] также прорвали вражескую оборону на фронте до 30 км и продвинулись на глубину до 15 км. Преодолевая упорное сопротивление и отражая контратаки вермахта, передовые части 38-й армии совместно с чехословацкой танковой бригадой 20 сентября овладели сильно укрепленным населенным пунктом Дукля. В тот же день правофланговые соединения 1-й гвардейской армии первыми вступили на территорию Словакии восточнее Медзилаборце.

Горный рельеф Карпат не позволял в полной мере использовать танки, и наступающие части несли чудовищные потери. Если в начале операции части 38-й армии имели двукратное превосходство над противником в живой силе (танков было примерно поровну), то уже на седьмой день Красная армия и вермахт сравнялись по живой силе, а танков и САУ у немцев стало в два раза больше, чем у Москаленко.

Не добился особого успеха и чехословацкий корпус, в котором было много необстрелянных новобранцев. Поэтому Москаленко решил снять с командования корпусом Кратохвила и назначить на этот пост Свободу. Соответствующий приказ гласил:

«1. Командира 1 ЧАК бригадного генерала Кратохвила, как несправившегося с командованием корпусом, не умеющего организовать бой и твердо руководить войсками, освободить от занимаемой должности и отправить в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования.

В командование корпусом с 6:00 10.9.44 г. вступить командиру 1 бригады – бригадному генералу Свобода.

2. Командиру корпуса генералу Свобода приказываю навести порядок в корпусе, взять твердо управление войсками корпуса в руки и решительно выполнить боевую задачу.

3. Исполнение донести»[314].

Однако министр оброны в Лондоне генерал Ингр был не готов отдать корпус «ненадежному Свободе». Поэтому 19 сентября из Англии прибыли два генерала – Клапалек и Сазавский. Сазавский принял 1-ю бригаду корпуса, Клапалек – 3-ю.

Кратохвил признавал, что операция Красной армии на Дукле не имела успеха именно из-за фактического предательства словацкой Восточной армии, которая не оказала немцам никакого сопротивления. Фирлингер сообщал из Москвы министру иностранных дел Масарику: «Кратохвил сам во время своего первого визита 21-го сентября объяснил, что неудача была обусловлена и тем обстоятельством, что обе словацкие дивизии подвели… С советской стороны мне было подтверждено, что действительно рассчитывалось на то, что в заключительной стадии боев в действие будут введены и обе словацкие дивизии…»[315].

Бенеш и Ингр всячески пытались полностью взять под контроль и восставшую Словакию, стараясь умалить значение СНС. 11 сентября 1944 года Бенеш в радиограмме руководству восстанием требовал, чтобы все вопросы политического характера предварительно согласовывались с лондонским правительством. СНС 24 сентября ответил, что готов сотрудничать с Бенешем, но все вопросы будет решать только с точки зрения их влияния на ход восстания. Эту позицию разделял и Шробар, которого Бенеш считал «своим человеком» в Словакии. Бенеш в тот же день, 24-го, ответил радиограммой, в которой опять требовал полного повиновения на основе чехословацкой конституции 1920 года, не предусматривавшей для Словакии даже автономии. Он ультимативно требовал принять в Словакии правительственного делегата по управлению освобожденными территориями на основании советско-чехословацкого соглашения от 8 мая 1944 года. Этот делегат должен был иметь в своих руках верховную власть на удерживаемой повстанцами территории.

29 сентября СНС на тайном заседании принял резолюцию, что готов признать за Бенешем право сноситься от имени всего чехословацкого Сопротивления с правительствами союзников, однако себя считает высшим революционным органом Сопротивления в Словакии. Что касается приезда делегата из Лондона, то СНС счел этот вопрос неактуальным, сославшись на то, что политическое и военное руководство восстанием уже находится в руках совета. Власть никем не выбранного делегата над сформированными демократическим путем национальными комитетами СНС назвал противоречащей нормам демократии. Но против самого присутствия в Словакии делегата как связующего звена с Лондоном СНС не возражал и даже «приветствовал» это[316]. Резолюция была принята СНС единогласно.