Ольга не пыталась что-либо изменить. Влюблённые женщины проходят через подобное, когда их покидает любимый мужчина. За резким всплеском негатива последует депрессия. Место утихшей боли займёт стылая пустота. Именно в это время лучшим выходом станет новое увлечение, будь то разучивание модного музыкального произведения или рисование.

Ольга вспомнила себя: что позволило ей с наименьшими душевными потерями пройти подобную стадию? Стремительная смена значимых событий, а также перемена места жительства. Она постоянно находится в движении и в её жизни не остаётся места для депрессии.

Когда Ольга в очередной раз увидела, что Лоис безответственно подошла к выполнению домашнего задания, безобразно наложив штриховку на простенький натюрморт, не выдержала и спросила:

— Вы уже не хотите учиться рисованию? Скажите честно и мы закончим уроки. Ничего страшного в этом нет. Для вас отыщется иное занятие по душе.

— Вы меня учите не тому, — невозмутимо ответила Лоис. — Я не буду рисовать чашки, кувшины и стаканы. Я хочу рисовать вот так.

Она подвинула знакомый Ольге журнал с образцами узоров для росписи вееров:

— Здесь же нарисованы цветы и птички, а не посуда. Вот, посмотрите, я подобное уже рисую, — достала она из папки лист со срисованными из журнала цветами.

Ольга оценила старание ученицы на троечку по пятибалльной системе:

— Неплохо, но этого мало. Не имея понятия об основах рисования, вы не сможете изобразить что-то самостоятельно.

— Я открою журнал и срисую оттуда.

— И всё? Вас в рисовании больше ничего не привлекает? Вы хотите научиться копировать готовый рисунок? Я вас правильно поняла?

Лоис кивнула, а Ольга не удивилась. Её ученица из-за нестабильного настроения находится в сложной фазе метаний, желая как можно быстрее заглушить сердечную боль. В скором времени она успокоится. Возможно, появится что-то новое, и она охотно сменит интерес, увлёкшись чем-нибудь другим. Или кем-нибудь.

— Хорошо, я покажу вам, как нанести на имеющийся рисунок сетку и увеличить его до нужного вам размера, сохранив пропорции. Научу вас пользоваться акварельными красками.

Лоис повеселела, а Ольга подумала, что, возможно, именно ярких красок так не хватает не только в её жизни.

После часа занятий, они менялись ролями. Став ученицей, Ольга садилась за пианино и выполняла все рекомендации своей наставницы.

Лоис бесцеремонно хватала её за руки и хлопала по спине. Высокомерно-поучительным тоном указывала:

— Сядьте удобно… Расслабьте руки и плечи… Наклонитесь слегка вперёд… — неприятно гудело над ухом. — Не опускайте запястья… Играйте кончиками пальцев.

Недостаток воспитания женщины чувствовался во всём. Отсутствие такта и обходительности лишало общение удовольствия. Ольга морщилась и… терпела.

Но она была довольна. Она не ожидала, что после неудачной попытки игры на пианино в поместье графа Малгри, сможет что-то вспомнить. Однако стоило правильно поставить руки, повторить за Лоис некоторые приёмы игры и извлечь первые аккорды знакомой мелодии, как тело вспомнило всё. Только следовало бы подучить ноты.

— Спину ровнее, локти выше, — касалась её рук наставница, и Ольга снова морщила нос.

Первый урок музыки вверг Лоис в недоумение.

— Вы меня обманули, сказав, что не умеете играть, — укорила она ученицу.

Та возразила:

— Я говорила вам, что когда-то давно играла на пианино. До сих пор думала, что забыла, как это делается.

Она не без радости быстро справилась с нахлынувшим волнением — она может играть! Если бы у неё была возможность заниматься на пианино в доме генеральши, она бы вспомнила всё гораздо быстрее. Ей уже нет особой нужды контролировать нажим ноги на педаль и смотреть на клавиши — руки легко летают над ними, извлекая волшебные звуки. Просить миссис Макинтайр пользоваться её инструментом Ольга не хотела. Да и времени на игру оставалось всё меньше и меньше.

***

Ольга снова отложила перо и задумалась. Сегодня пятница и она с нетерпением ждёт очередного воскресенья. В столице множество музеев и картинных галерей, которые хочется посетить. Среди них Британский музей с мраморными статуями и древностями из самых удалённых уголков империи, музей естественной истории Баллока, а также национальная картинная галерея на Трафальгарской площади.

Практически не опасаясь встречи с кем-нибудь из знакомых Шэйлы, Ольга может пройтись по мелким арабским и китайским магазинчикам или по антикварным лавкам, находящимся в удалении от центральных улиц. А вот в большой и модный магазин «Хауэлл и Джеймс» на Риджент-стрит она в ближайшее время заглянуть не рискнёт. Как и в знаменитые пассажи — крытые галереи с рядами магазинов, соединяющие параллельные улицы, или в универсам в районе Бейсуотер, в недрах которого можно исчезнуть на целый день.

Пусть она сменила внешность, но… бережёного Бог бережёт. Да и что там делать без гроша в кармане, не имея возможности ничего купить?

Вот и вчера…

Ольга выпрямилась на банкетке, вспоминая, как чудом избежала нежелательной встречи.

Готовясь к открытию лавки, которое было намечено на вторник, Ольга и Эшли перебирали старые книги, помещённые до ремонта в ящики. Сортировали по жанрам и складывали в стопки на книжных полках. Между стеллажами в рядах стояли такие же ящики с новой книжной продукцией и канцелярскими товарами. Финальную выкладку книг на стеллажи они произведут завтра и послезавтра, когда уборка помещения будет полностью завершена и оно как следует проветрится.

После ленча к запаху краски и свежей древесины примешался аромат жареного мяса. В этот раз Эшли превзошла себя. Она предложила домочадцам отведать пряные колбаски из рубленой свинины — полуметровой длины, закрученные в спираль, — потратив уйму времени на их приготовление. Настороженно поглядывала на Ольгу в ожидании реакции. Дождавшись не только выражения удовольствия на лицах всех присутствующих, но и самоличной похвалы леди, засмущалась.

В последние дни из меню исчезли блюда, которые могли вызвать бунт желудка леди, ставшего чувствительным, а на столе в кувшине постоянно пополнялся запас клюквенного морса. Ольга поняла, что таким образом женщина желает ей угодить и была ей благодарна за заботу.

*** 

В открытую настежь входную дверь задувал сырой ветер. Между стеллажами сквозило. Новые подвесные керосиновые лампы, обгорая, издавали неприятный запах.

Ольга, облачившись в меховую безрукавку мистера Уорда и повязав на цыганский манер платок, сидела у ящика на низкой скамейке. Подавая Эшли очередную книгу, указывала, в какую стопку её поместить.

Поверх частично пустующих полок невысоких стеллажей отлично просматривалось всё помещение лавки. Её хозяин стоял у окна и, любуясь витриной, тасовал колоду пригласительных карточек. На его морщинистом лице блуждала задумчивая улыбка.