В туалете мы поставили отдельный аппарат, способный зафиксировать любую радиоволну и определить, куда будет сделан звонок. Этот же аппарат выявит и волну, выходящую из маячка, что мы тоже предусмотрели. Есть же такие устройства: нажимаем на зашитую под кожей кнопку, и сигнал тревоги уходит в нужном направлении. А наш аппарат узнает, куда этот сигнал ушел. И это было не все: Кей задействовал еще несколько спутников-шпионов, покрывающих всю территорию Афганистана и соседних стран. Так что если раздастся сигнал о помощи, то мы узнаем, от кого он и кому направлен. Мы не сбрасывали со счетов и возможность нанесения ответного удара с помощью «куклы». Ну как не оценить провидческий дар Ганса, выбравшего местом проведения операции дворец шейха Насуры Хубара! Дворец представлял собой почти неприступную крепость. Кругом фортификационные сооружения: зарытые в землю танки, пушки, пулеметные доты. Единственная вьющаяся серпантином дорога к дворцу просматривалась отсюда сверху словно на ладони. Итак, все приготовления окончены, и, не желая терять времени даром, мы приступили к допросу.

На всякий случай мы захватили ампулы со специальным газообразным веществом. Поражение этим газом приводит к непроизвольному акту дефекации и мочеиспускания. Воспользоваться ампулами мы решили только в случае, если в течение первого часа никто не попросится в туалет.

Я осмотрел всех собравшихся в зале. Холеные лица, добротные костюмы, ручной работы рубашки доказывали, что передо мной сидят «хозяева жизни». Первым привели афганского генерала, довольно любопытного человека, бывшего главаря «договорной банды». На какие только ухищрения не шло в середине восьмидесятых афганское правительство, чтобы добиться национального примирения! Например, договаривались, что территории, контролируемые договорной бандой, не обстреливаются обеими сторонами – афганской и советской, но они не суют носа туда, куда не положено: это было одним из основных условий при подписании договора о примирении.

Этого генерала, тогда еще влиятельного полевого командира, назначили на руководящий государственный пост, а его подчиненные получили стабильную работу, которая ничем не отличалась от той, которой они занимались, будучи простыми бандитами. Только теперь грабежами и поборами они промышляли вполне официально, находясь на всевозможных КПП и блокпостах, которые сами же устанавливали там, где хотели. Длительное время банда безнаказанно грабила практически всех, кто передвигался по дороге, ведущей из Кандагара в пакистанский Бедабер. Поскольку банда перешла под покровительство МГБ Афганистана, главарю через пару месяцев присвоили генеральское звание. Бандиты, вернее, «государственные люди», одетые во все черное, опоясанные пулеметными лентами, с гранатометами наперевес мотались на своих лихих «Семургах» по дорогам Кандагарской провинции, наводя ужас на соплеменников.

Стычки с подразделениями государственной власти происходили у них едва ли не каждый день, но связываться с «договорной бандой» никто не хотел, чтобы не вышло себе дороже. Одна воинская команда во главе с капитаном министерства госбезопасности Афганистана, дежурившая на дороге, видимо по ошибке, все-таки решила выяснить отношения с бандитами во время небольшой аварии на трассе. Дело дошло до стрельбы, а потом об инциденте сообщили генералу. Он тут же приехал на место происшествия, и по его приказу раненых солдат добили, а оставшегося в живых капитана из местных отвели в сторону. Генерал приказал доставить его многочисленную семью вместе с детьми, поставить их всех на колени, а затем собственноручно перерезал офицеру горло. С членами семьи то же самое сотворили подчиненные. Происшествие стало показательным, и с того дня с генералом больше никто не хотел связываться. Ну а каким нарковоротилой стал наш генерал впоследствии, гадать долго не приходилось – крупным и безжалостным. И вот он передо мной… Допрос вел мой помощник по натовскому вопроснику.

Наш генерал-головорез назвал себя Мотой Маланга, командиром дивизии. Когда помощник уже не в первый раз напомнил ему о необходимости говорить только правду, иначе шансов на хороший конец не останется, генерал пообещал засунуть его поганый язык в задницу. Ответ последовал незамедлительно. Сначала мой помощник пообещал сломать ему шею, чтобы тот перестал мучиться земными желаниями.

– Смерть – лучшее лекарство от жажды и голода, – произнес он, лукаво глядя генералу в глаза. Затем он, видимо, передумал, оттолкнулся от пола, подпрыгнул, развернулся в воздухе и нанес удар кончиком ботинка в генеральское ухо. Вопль, вырвавшийся из генеральской глотки, наверное, напоминал крики невинных людей, когда он отрезал голову их мужьям и отцам. Никаких иных аргументов, кроме силы, подобные этому генералу персонажи не понимают.

Мой коллега продолжил допрос: теперь генералу следовало отвечать только «да» или «нет». И наш бравый вояка, разумно решив, что делать в данной ситуации нечего, начал отвечать.

Следующую фигуру пришлось доставлять под ручки, видимо, с ним случилось что-то неладное, и генерал (здесь других званий не было) просто обделался от страха.

На войне встречалось всякое. Бывало, что главари банды оказывались самыми настоящими садистами, которым война приносила моральное наслаждение. Их лозунг – «убивай кого и как хочешь, все равно спросу не будет». Таковых было не особенно много, но проблемы они создавали весьма серьезные.

В провинции Гильменду, наверное, только бессловесные ишаки не знали полевого командира Ралла Бихмандина. От одного упоминания имени этого монстра у людей стыла кровь в жилах. Его ненавидели не только русские, но и сами афганцы. Тридцатитрехлетний низкорослый мужичонка с кривыми ногами держал в страхе всю округу. О его садистских наклонностях в искусстве убивать людей ходили легенды, которые подчас дополнялись любовью этого злодея к животным.

Ралла Бихмандин разъезжал на скоростной «Тойоте», способной перевозить до десятка головорезов. В кузове машины постоянно лежала широкая доска, ее Бихмандин держал ее там, чтобы жертвы сами вытаскивали ее перед своей смертью. Доска пропиталась кровью неверных и тех афганцев, кого он считал изменниками. Людоедский ритуал казни Бихмандина был прописан четко, и редко кому доводилось уйти в мир иной без страшных мук. За ним долго и упорно охотились спецслужбы, его голову оценили в весьма круглую сумму, но все бесполезно: в последний момент Ралла таинственным образом исчезал. В 1986 году агентам афганского МГБ удалось вычислить место дислокации его банды, к ее уничтожению были подключены бойцы «Витязя». В ходе жестокого боя банду уничтожили, но Бихмандин вместе с телохранителем исчез. Словно недобитая гадюка, он уполз в Пакистан зализывать раны. Три месяца спустя он вновь объявился в провинции и с еще большим остервенением продолжил борьбу с «шурави». К этому времени относится и его страстное увлечение торговлей оружием против неверных – наркотиками. Такова история этого людоеда, наркобарона и генерала впридачу.

И вот эта обделавшаяся тварь, готовая отвечать на все наши вопросы, теперь тряслась от ужаса перед нами. Связывать «куклу» с таким античеловеком – все равно что присоединять Луну к Америке и объявлять ее пятьдесят третьим штатом США. Я попросил помощника окатить этого нелюдя из пожарного брандспойта и как следует заковать в наручники. Дальше на допрос привели настоящего красавца. Видно было, что он придает большое значение своей внешности. Но мой помощник и тут не оплошал и начал прямо-таки интеллектуальную беседу.