Я не хранила обиды.

Ведь, едва шагнув в двери Дома Наслаждений я почувствовала то, чего не могла ощутить раньше. Потому что не умела, потому что не верила. Я наконец-то все поняла. Всей душой ощутила, как где-то внизу каждую минуту страдает живое существо. Рвется, мечется, желая освободиться, избавиться от оков бесконечной боли, желая покоя. Но не может. Навьелия, Навьетта, Навью Скользящая. Шаласка.

* * *

Поесть я не успела, сразу же заснула, была абсолютно лишена сил. Как тот самый именитый выжатый лимон.

Мне снился удивительный сон.

В нем была рыжеволосая егоза Матильда, и изысканная до глубины души Элегия, а еще крошка Шерсиэль.

Матильда о чем-то спорила с Элегией, то и дело приправляя речь весомыми аргументами в виде отборных ругательств, Элегия не оставалась в стороне и со всей душой отвечала, а Шер металась между ними, стараясь растащить.

— Она едва не погибла, ей надо как следует отлежаться, — говорила рыжая.

— Ой-ой, вот выпьет бокальчик вина и отдохнет как следует, — отвечала Элегия. — Чтобы отдохнуть телом, сначала нужно отдохнуть душой!

— Ага, чтобы она потом копыта отбросила? — шипела Матильда, а банши деловито и безапелляционно гнула свою линию:

— Сама посуди: довели девочку, кожа да кости, на нежить похожа даже больше, чем я. Хотя из нас двоих нежить именно я. Шер, хватит меня за руки хватать!

Оркесса что-то щебетала себе под нос и то и дело ругалась, иногда даже похлеще Матильды. Та ли это Шерсиэль?

Я поняла, что проснулась, а услышанное очень даже не сон. Любопытно было наблюдать за старыми подружками, особенно, на их перебранки.

А потом вдруг раздался грохот, звон битого стекла и вой прислуги из соседней комнаты:

— А-а-а! Нападение! Покушение! Грабят-убивают-насилуют, памагитя-а-а-а!

Я удивленно приподнялась на локтях и высунулась из-под одеяла.

Следом дверь слетела с петель и в комнату вошла обнаженная и жутко злая Кристабель:

— Чуть крылья не переломала с этими вашими строениями! Где она? Жива? — а потом драконица, видимо, заметила меня. Она радостно улыбнулась и бросилась обниматься, затараторила с бешеной скоростью. — Я связалась с Барахастом и узнала, что он отпустил тебя одну через Мертвые земли. Одну! Додумался же! Думала сожру его и весь гномий народ со всеми потрохами! Жаль обернулась со злости и не влезла в их узкий проход. Ну ничего, я им после навела порядки, век разгребать будут. А уж как я хвосты приправила огнем местным вампирам и навкам — хоть душеньку отвела. Допыталась у одной скользкой особы, что моя маленькая фейр-ри улизнула через навь и кинулась следом! Только лететь пришлось очень далеко.

Закончив говорить, Кристабель повернулась к Матильде, Элегии и Шер, закрыла меня собой и зарычала.

— Девочки, познакомьтесь! — жизнерадостно объявила я и представила всех друг другу.

И было совершенно непонятно кто более настороженно отнесся к новому знакомству.

— Я слышала, что тебя обижают, — подозрительно спросила Кристабель, а Матильда иронично приподняла бровь:

— Не ты ли та драконица, у которой жила последнее время Ева? — сделав показательную паузу, рыжая выразительно закатила глаза и продолжила. — В эльфийском дворце она выглядела получше. Живее, что ли.

Драконица снова зарычала:

— Ее привез-зли полумер-ртвой! Где же хорошо?

Матильда смутилась, видимо чувствовала себя виноватой:

— По правде говоря, эльфы действительно уважают Еву. Она в сердце каждого, как справедливая судья и защитница обездоленных.

Драконица слезла с постели, сделала кружок по комнате и сложила руки на груди:

— Да? А почему же тогда эльфы так стараются ее найти? Уж не защитить ли?

Рыжая кивнула:

— Думаю, да. К чему ты клонишь?

Драконица лишь фыркнула.

— А что, не понятно? Ее хотят использовать для своих мерзких целей.

Тут в разговор встряла Элегия:

— Нет, ну тут я с вами не соглашусь. Данталион никогда бы не пошел на такие меры, он же зачах без Евы. Да, он влюбленный идиот, но никак не расчетливый садист.

Кристабель рассмеялась в голос, сгибаясь пополам. Все еще нагая, ей было абсолютно все равно, как она выглядит. А потом драконица посерьезнела:

— Тогда почему эльфийская армия старается окружить город? Почему вторглась на земли Орды? Я, конечно, сожрала по пути их посланника. Но не могу же я их всех сожрать.

— Что? — воскликнула Матильда и подпрыгнув на месте развернулась, кинулась к дверям. — Защищайте ее. Совсем скоро должен прилететь на своем металлическом драндулете этот демонов осел Данте, я живо все у него выясню.

Значит, в любое время может разразиться кровопролитная война.

Что ж, надо постараться разобраться со всем как можно скорее.

— Ева, давай я принесу завтрак, а потом ты как следуешь отдохнешь. Тебе нужно восстановить силы, — робко предложила Шерсиэль не переставая теребить накрахмаленный белоснежный передничек.

— Мы поступим лучше, — согласилась я и заговорщицки улыбнулась. — Я перекушу и пойду отмокать в термали.

Шерсиэль моментально заметалась, бубня что-то себе под нос, а потом попрощалась и бросилась организовывать мне досуг и пропитание.

— Ты ведь что-то задумала, егоза, — прищурилась Кристабель, соизволившая наконец накинуть на себя простыню. — Я нутром драконьим чую, что быть беде.

Я отвела взгляд и с самым невинным видом сообщила:

— Вовсе нет, я всего-то хочу немножко отдохнуть. Уж я ли не заслужила?

Драконица согласно кивнула:

— Заслужила. Вот только на тебя это совсем не похоже. Признавайся, в чем дело. И мне лучше говорить пр-равду, иначе покусаю.

И я сдалась. Рассказала ей. Но не всю правду, а лишь ее часть, остальное утаила. Это же ведь не вранье, правда?

— Кристабель, Мертвые земли, борьба с мавкой и экстренный переход через навь вытянули из меня все силы. Мощный силовой поток проходит через термали, я надеюсь восстановиться там. А еще хочу проверить парочку догадок насчет мироустройства Каэртина.

— И все равно ты говоришь не все, — задумчиво протянула драконица, но не стала меня отговаривать.

Я молча кивнула.

Я не сказала, что задумала совершить мерзкий поступок ради спасения мира. Впрочем, откровенно говоря, я все меньше верила, что останусь жива после вмешательства в потоки божественной мощи, а потому решилась использовать все карты.

* * *

Казалось, прошла всего пара часов. Я неспешно ела свой последний завтрак, размышляла о бренности бытия и наслаждалась последними минутами жизни. Как знать, что будет дальше, ведь я понятия не имела, что точно нужно делать.