– Говорил. Он сказал, что брат уже сделал выбор, и это не я.

Похоже на правду. Глаша даже догадывалась, кого предпочёл долговязый очкаристый принц – профессоршу Киприс. И это было большой проблемой. Ведь только одной девушке-претендентке можно будет остаться в Дарлите.

– А что насчёт того, что, как только конкурсы закончатся, по закону тебе нужно будет вернуться к себе?

– Он сказал, что найдёт, как решить эту проблему.

Глаша чувствовала, что Зурим безоговорочно верит Сильвию, но у самой всё же были сомнения. Она помнила разговор с Крайсом о том, как строги эмиграционные законы ООМ. Ситуацию усложняло ещё и то, что Сильвий не одинок – у него дочь и он не может сбежать с любимой на край света и прятаться там в шалаше от правосудия.

После бессонной ночи утро показалось тяжёлым. Глаша с трудом разлепила глаза. Хотелось подремать ещё хотя бы полчасика. Прогулять, что ли, зарядку? Уж за один-то прогул поди на конюшню не сошлют. Мысль показалась такой заманчивой, что Глафира тут же блаженно откинулась на подушки. Но в следующую секунду снова подскочила как ужаленная. До сознания пробился звук, раздающийся из ванной комнаты.

Глаша стрелой метнулась в санузел. Открыла дверь и увидела Зурим с лицом серо-зелёного цвета, склонившуюся над умывальником. На немой Глашин вопрос, она ответила:

– Ничего страшного. Просто немного мутит.

Глава 43

Болезнь

Глафира ходила по комнате из угла в угол и с беспокойством поглядывала на сжавшуюся в комочек в кресле Зурим. Утреннее недомогание подруги окончательно убедило в том, что с её здоровьем не всё в порядке и надо срочно действовать. У Глаши сердце разрывалось от жалости, но приходилось разговаривать строго, потому что восточная красавица отказывалась показаться врачу.

– Глаш, – жалобно тянула Зурим. – Может, не надо доктора, а? Уже всё нормально. Это всё от волнения и недосыпания.

– Хорошо, если так. Но я не успокоюсь, пока доктор этого не подтвердит.

– Нет, Глаш, пожалуйста, давай подождём хотя бы денёк.

– Никаких «денёк».

– Глаш, ну, Глаш. А вдруг доктор решит отправить меня в лазарет просто так, на всякий случай? И я не смогу видеться с Бриусом и Лайми.

– Никто не отправит тебя в больницу, если с тобой всё в порядке.

– Но девочек-то отправили. С обыкновенным ОРХ.

Глаша пока не хотела пугать Зурим записями, которые видела в блокноте Сапфиры. Может, мулатка и не имеет никакого отношения к недомоганиям конкурсанток. Во всяком случае, до тех пор пока восточная красавица чувствовала себя хорошо, причастность любительницы змей к заболеваниям была под большим вопросом. Но теперь подозрения Глаши усилились. И если это действительно Сапфира устроила сафари на претенденток, то где гарантия, что под ОРХ не маскируется какая-то более серьёзная болезнь. Ведь Барбу и Ядалину пока так и не выписали.

– В общем, так. Доктора мы по-любому вызовем, – выдала свой вердикт Глаша.

Выражение лица Зурим сделалось ещё более затравленным, поэтому подруга поспешила добавить:

– Но если медики не найдут у тебя ничего серьёзного, попытаюсь договориться с Крайсом, чтобы тебя оставили во дворце под моим наблюдением.

После этих слов Глаша велела Зурим лечь в постель, не думать ни о чём плохом и спокойно дожидаться возвращения подруги. А сама направилась к Крайсу договориться насчёт врача, а заодно рассказать о подозрительном блокноте Сапфиры. Галочка напротив имени восточной красавицы и ухудшение её здоровья – достаточные аргументы, чтобы забыть о том, что донос – это нехорошо.

Глаша шагала по коридору и думала о том, что, вообще-то, вчера после экскурсии в пещеру в очередной раз решила всеми способами избегать общения с Крайсом. И уже даже не по той причине, что чем больше привяжется к нему, тем тяжелее будет расставание. Вчера она впервые почувствовала, что совершенно не уверена, что хочет расставаться. Вернее, совсем, категорически, не хочет. При этом желание вернуться домой меньше не стало. Она не успела настолько привыкнуть к Дарлиту, чтобы перечеркнуть предыдущие двадцать пять лет жизни совсем в другом мире, который кажется родным и таким останется навсегда. Но каким бы милым ни казался дом, Глаша забывала о нём, когда находилась рядом с Крайсом. Она забывала абсолютно обо всём. С ним ей было спокойно и трепетно одновременно, страшно и беспечно, умопомрачительно до мурашек, захватывающе, весело, легко. Если бы вчера вечером при расставании он спросил, останется ли она с ним в Дарлите навсегда, не задумываясь бы ответила: останусь. Вот это её, собственно, и напугало. Рядом с Крайсом она не может рассуждать логично. За неё говорят её бешеные эмоции. Решение, которого Крайс так ждёт, нужно принять на свежую голову, когда его рядом не будет. Поэтому твёрдо решила держаться пока на расстоянии, но не прошло и нескольких часов, уже опять сама идёт к нему. Что делать? Здоровье подруги важнее.

Глаша подошла к двери и постучалась. Приготовилась ждать. Скорее всего, Крайс ещё спит, ведь лёг вчера не раньше трёх. Но ответил он моментально. Выглядел свежим, как будто и не было ночной экскурсии. Глаза вспыхнули, стоило ему увидеть, кто это явился с утра пораньше. Но Глафира с порога объяснила, что разговор серьёзный, и села в кресло, чтобы быть как можно дальше от Крайса и не отвлекаться на мысли, которые к теме беседы никакого отношения не имеют. Он почувствовал, что гостья встревожена и выслушал внимательно.

– Обвинения серьёзные, – сделал вывод Крайс, когда Глаша выложила всё, ради чего пришла. – Сегодня же за Сапфирой будет установлено наблюдение. Но всё же думаю, к болезни девушек она не причастна. Доктор уверен, что у них обычное ОРХ.

– Почему же они до сих пор в больнице? И, кстати, можно их навестить?

– Навестить можно. Хочешь, прогуляемся в лазарет после обеда? – впервые за время разговора на лице Крайса промелькнула улыбка.

– Посмотрим.

Навестить девушек было хорошей идеей, но опять же это означало общение с Крайсом, чего Глаша пыталась избегать.

– Насчёт Зурим, – продолжил он. – Не беспокойся. Сейчас же распоряжусь прислать доктора.

Результатом разговора Глаша осталась довольна. Поднялась с кресла и быстренько выскочила из комнаты – торопилась вернуться к себе. Не хотелось оставлять подругу одну без присмотра надолго. В коридоре столкнулась со спешившим к апартаментам Крайса мужчиной в длинном камзоле. Тот постучался и, услышав разрешение, вошёл. Дверь закрыть не потрудился. Глаша была уже метрах в пяти от комнаты, однако услышала поставленный голос служащего:

– Ваша Светлость, Его Светлость принц Сильвий просил передать, что ждёт вас в кабинете юристов.

Светлость??? Это он к Крайсу так обратился? Да нет, не может быть. Хотя, к кому же ещё. Глаша точно знала, что, кроме хромейстера, в комнате никого нет. Только, выходит, и никакого хромейстера нет – там принц. Мысль покрутилась и так, и этак, но никак не хотела укладываться в голове. Глафира уже привыкла думать, что у королевской четы двое сыновей. Но, выходит, их три? Три брата-принца: Эндрю, Крайс и Бриус, то есть Сильвий. Хотя чему она удивляется? Если младший прикинулся фитнес-тренером, то почему бы среднему не изобразить из себя хромейстера. Хорошо, однако, очкаристый принц пристроился. Ходит такой весь из себя интеллигентный, а братьев, значит, снарядил в театральном искусстве поупражняться. Они для него, выходит, сведения добывают о его невестах. В непосредственной, так сказать, обстановке. Ну, как добывают? Добывают-то – добывают, только вот двух претенденток из-под носа увели.