– День добрый!

– Добрый! – ответил хозяин и вытер платком пот с толстой шеи. – Только жаркий.

– Как и всегда в это время, – кивнул Ворон. – Но у тебя здесь оазис.

– Это что такое? – насторожился Николай.

– Хорошее место, – успокоил его Ворон.

В это время из летней кухни вышла жена Николая – Лена – миловидная, ещё только начинающая полнеть женщина лет тридцати. В руках у неё была тарелка с борщом.

– Принимай гостя! – сказал ей муж.

– Здравствуйте! – улыбнулась Лена. – Присаживайтесь, пообедайте с нами!

– Спасибо, с удовольствием! – поблагодарил Ворон. – А это вот вам подарок из солнечного Тиходонска. – Он показал на принесенные дары. – Куда поставить?

– Ой, спасибо, у меня как раз масло заканчивается! Да и икры немного осталось… Не беспокойтесь, я сама отнесу!

Она поставила тарелку на стол, схватила подарки и исчезла.

Мужчины сели за стол. Хозяйка быстро принесла ещё одну тарелку борща, поставила перед гостем, расставила на столе тарелку с хлебом, банку сметаны, перец, разложила ложки и салфетки.

– Приятного аппетита! – пожелала она и развернулась, чтобы уйти.

– А вы не с нами? – спросил Ворон.

– Не, не, я худею! – замахала руками женщина.

– Да вы и так стройная! – выдал незаслуженный комплимент гость. И тут же заподозрил, что Лена в положении. Но больше говорить ничего не стал.

– Спасибо! Кушайте, отдыхайте… Может, вам вина принести? Я сама делаю. Просто Коле же сегодня на работу ещё…

– Спасибо, ничего не нужно! – приложил руку к груди и чуть склонил голову Ворон. – Мне же границу пересекать, да плыть, да в Карне столько дел накопилось…

– Тогда не буду мешать!

Хозяйка снова ушла на кухню, а мужчины приступили к обеду.

– А где же малой? – спросил Ворон, накладывая в борщ сметану. – Спит что ли?

– Гляди же, будет он днём спать! – засмеялся Николай. – Умотал уже с пацанами купаться.

– Не боитесь одного отпускать?

– Да сколько же его за ручку водить?! Ему уже в школу в этом году. Да и не один же он, с ним соседские пацаны, они постарше и нормальные, не балбесы, присмотрят.

– В этом году уже в школу?! – изобразил приятное удивление Ворон. – Вот время летит!

Они познакомились три года назад. Николай тогда только начинал работать на паромном комплексе, телосложением напоминал удочку, не отличал тиходонское подсолнечное масло от красногорского, а осетровую икру и вообще не пробовал. Так что можно сказать, что это Ворон и другие клиенты раскормили его, добросовестно и старательно, как подготавливаемого к закланию праздничного хряка.

– Это – да, время летит… Вот дом постепенно вывожу.

Николай замолчал и принялся жевать.

– Машину себе получше взять не хочешь? – спросил Ворон, глядя на «Запорожец». – Говорят, из Карны можно шикарную иномарку привезти, и недорого…

– Да есть у меня и получше – «Форд-Мустанг», слышал? Только не здесь, у тестя. И домик там побогаче… Это в… Не в Партизанске, короче… А тут мне «ушастого» хватает. Зачем завистливые глаза колоть, да объяснять на какие шиши купил?!

– Тоже правильно!

Некоторое время ели молча.

– Чай, или компот будешь? – спросил хозяин, когда тарелки опустели. – Просто я после жидкого ничего не пью и так потею много.

– Нет, спасибо, полный желудок набил! Очень вкусный борщ твоя Лена готовит, не мог оторваться!

– А ты не женился ещё?

– Да вот, думаю.

– Ну и правильно, жинка заботиться будет, кормить, поить…

Николай вытер салфеткой пот со лба, потом обтёр ею губы, скомкал и бросил в пустую тарелку.

– Сколько сегодня? – спросил он.

– Три фуры!

Ворон положил на стол пачку перехваченных аптечной резинкой долларов.

– Здесь тысяча двести. Все правильно?

Николай кивнул.

– Когда будешь перевозить вагонами, цена удвоится.

– Знаю, – улыбнулся Ворон. – За вагон восемьсот. А сколько за состав?

– Вначале дорасти до составов! – остро глянул хозяин. – А людей с тобой сколько?

– Шестеро. Вот для погранцов. – Он положил рядом с тарелкой еще один пакет. – По двести с носа, как и было?

– Пока так.

Когда обед был окончен, Ворон попрощался с хозяйкой, сел к Николаю в «Запорожец», и они выехали со двора. Лена помахала вслед рукой и закрыла ворота.

Пацаны уже заждались, некоторые нервничали. Но дальше все пошло, как по маслу. Николай быстро провёл Ворона и компанию через все формальности, и фуры беспрепятственно зашли на паром.

– Ну что, до встречи?! – протянул Николаю руку Ворон.

– Удачи! – по-деловому коротко ответил тот и побежал дальше по своим делам. Дел у него было много!

Ворон помахал рукой Ящеру и Оскаленному, потом по железной аппарели поднялся на борт. Всё свободное место между железнодорожными составами было занято фурами. Их набили на паром, как селёдку в консервную банку – борт к борту, практически без просвета. Во всяком случае, так казалось сверху, с пассажирской палубы. Ну, что ж, так даже лучше – и захочешь, а внутрь не влезешь! Он распределил дежурства между пацанами, приказав и днем, и ночью не спускать глаз с машин. Сам пошел в каюту – день выдался длинный и нервный, поэтому заснул он сразу, как только лег в койку.

Через сутки фуры Ворона выгрузились в Карне и беспрепятственно выехали за пределы порта. Через пять дней прибыли еще трое бойцов нового набора с оружием. Канал на границе работал бесперебойно.

* * *

Двухэтажный, похожий на старинный замок, каменный дом Стояна Левко утопал в зелени. У выложенного из такого же камня забора, слева и справа от ворот, росли большие кусты белых, жёлтых и алых роз. Виноград оплёл стены выше первого этажа, крупные гроздья среди его резных листьев в лучах заходящего солнца отсвечивали рубиново-красным.

К назначенному времени стали подъезжать гости. Русские «Волги» и «Жигули», а иногда даже немецкие «БМВ» и «Мерседесы» высаживали пассажиров у входа и заезжали на большую асфальтированную парковку на противоположной стороне улицы напротив дома. Калитка была открыта. Со стороны могло показаться, что гости съезжаются на свадьбу. Только женщин среди них было почему-то мало.

Ворон приехал с Корягой и Чалым. Встречать их вышел сам хозяин – крупный, дородный мужчина лет сорока пяти с загорелым холеным лицом, в белом костюме из тончайшего шелка и белых туфлях из кожи какого-то экзотического животного. Ворон тоже был во всем белом, и хотя летним пиджаком еще не обзавелся, чувствовал себя вполне комфортно.