Пока что я плохо понимал, как собираюсь вернуть Инесс к жизни, о ритуале должен был знать ее друг Клим Кострицкий, которого убил Каин. Но времени у меня было немного, я должен был пробовать, иначе у меня ничего не выйдет.

Первым я нашел большой пузырек с живой ойрой, после взгляд наткнулся на подпространственный карман — эта штука как раз очень кстати, в нее можно было спрятать и весь сундук, но я этого делать не стал. Карман могут украсть, или банально его можно потерять, а вместе и с ним все добро графини Фонберг. Куда надежнее отдать сундук на сохранение Матери-Земле.

Пока я рылся среди зелий и артефактов, мозг бездумно отмечал их названия, ценность, некоторые были совершенно неизвестными, другие и вовсе не были артефактами, а просто драгоценные, пусть и весьма дорогие, украшения.

Нашел я шар памяти — не активированный, тоже пригодится. После наткнулся на артефакт морока, который без раздумий повесил на шею. Наконец, отыскался и пузырек с мертвой ойрой, его вместе с живой я положи в карман и по инерции пошарил рукой в его бездонных просторах. Рука наткнулась на что-то теплое, гладкое и округлое, и кажется, оно пульсировало, словно бы живое.

Я извлек это нечто наружу и озадаченно уставился на находку. Странная вещь — формой напоминала хрустальное яйцо, а внутри пульсировало и переливалось серым как ртуть сиянием. Было в этом яйце нечто завораживающее и одновременно отталкивающее. Безупречное и в то же время безобразное, я вернул его обратно в карман. Оно мне напоминало Кассея.

Мне пора было уходить. Но сначала я должен был закопать сундук. Используя силу земли и палку, которую нашел неподалеку, я принялся рыть яму и продолжать прокручивать в голове план.

Я не смогу внятно объяснить следствию, как именно погиб мой отец. Не смогу рассказать про Инесс и ее тайник, как и нельзя рассказывать, что мы с отцом выпустили Кассея. И если я начну лгать, все подозрения падут на меня. Род бы меня проклял за убийство папы, лишил силы, но для следствия это не доказательство. Все что у меня было только следы от укуса вурда, но и они мало что объясняли.

Но я уже знал, как действовать. К тому моменту, когда сундук был закопан, у меня уже был план.

Те решения, тот план действий, который я упорно прокручивал в мыслях и продолжал выстраивать уже был готов, осталось продумать последние детали, осталось сложить последние действия в общую картину. Одно я знал наверняка. Теперь у меня нет выбора, мне нужна Инесс.

И еще мне нужен Кассей с его желаниями.

Переместившись, я снова вернулся к особняку Инесс.

Вдалеке у лодки, где я оставил отца, уже суетились люди. Всмотревшись, я не увидел среди них ни одного знакомого лица — только защитники в красных мундирах. Активировав артефакт морока, я покинул пляж и направился в Дубарецк.

Через полчаса я вошел в ворота нового города. Небольшой курортный городок казался пустынным, хотя день был в разгаре. Лишь изредка проносились мимо тетраходы и встречались редкие прохожие.

Где именно искать древнего вурда я пока не знал. Мог только предположить, что после такого долгого заточения он весьма проголодался и едва ли насытился Каином с его помощниками. А значит он отправится на охоту и наверняка найдет место, где можно без лишних свидетелей уединится с жертвами.

Вот только под подобное дело подходило почти все, что могло попасться на глаза вурду. К тому же Кассей владел ментальными чарами в совершенстве. Полагаю, он бы мог с помощью гипноза подчинить всех жителей этого города.

Первым делом я решил прочесать развлекательный сектор. Он буквально пестрил своими красочными даже в светлое время вывесками и манил замысловатыми зданиями. Кассей пролежал во мраке саркофага немало веков, наверняка изменившийся мир должен вызвать в нем любопытство, и он мог отправиться его изучать.

Я заходил во все магазины, салоны, кафе и рестораны, которые попадались мне на пути. Я искал хоть какие-то следы Кассея: странное поведение персонала, посетителей или же следы на запястьях и шеи от укусов, возможно, даже трупы.

Битый час я бродил по городу в поисках бессмертного и мои попытки не увенчались успехом. Древнее зло, которое мы выпустили с отцом, вело себя на удивление прилично и осмотрительно. А ведь я уже морально приготовился к тому, что увижу горы трупов по всему городу.

В конце улицы развлекательного сектора я увидел тетраход защитников, припаркованный у входа в зеркальный театр. Я решил заглянуть и туда.

Но стоило мне только подойти, как на входе в проходе увидел двух защитников, перекрывших любую возможность войти внутрь незамеченным.

Я отошел немного, так, чтобы не попасть в их поле зрения и переключил артефакт морока из невидимости в изменение внешности. Теперь к защитникам шагал не я, а рыжий, бледный субтильный паренек.

— Можно? — вежливо спросил я, указав взглядом за их спины, и сделал шаг вперед.

— Нельзя, — сказал один из них, довольно грубо упрев руки мне в грудь и заставив отступить на шаг.

— Почему? — спросил я, снова сделал шаг вперед, пытаясь заглянуть за спины защитников.

— Театр закрыт. Сюда нельзя, — снова сказали мне.

Лица защитников были безразличными, а взгляды пустыми и безучастными. Мне не составило труда определить, что оба находятся под гипнозом. И это значило только одно: Кассей или недавно был здесь, или ещё находился там.

— Ладно, — протянул я, делая вид, что собираюсь уйти. Снова отступил на несколько шагов, а затем рванул вперед, расталкивая защитников плечами.

— Нельзя, сюда нельзя! — закричали они и бросились за мной, но я оказался быстрее.

Я пролетел через весь холл, краем глаза заметил несколько человек без сознания, привалившихся к стене. Я не смог определить, мертвы они или просто в отключке, да и не было у меня на это времени. Позади раздались несколько выстрелов мне вслед, но ни один из оболваненных гипнозом защитников в меня не попал. Я успел скрыться за большой дверью, ведущей в зеркальный зал театра.

Громкие звуки представления доносились из огромного театрального зеркала во всю стену сцены. Кажется, этот спектакль я уже видел: молоденькая симпатичная актриса плакала на груди мужчины, который стойко ее успокаивал, гладил по волосам и говорил о том, что они не могут быть вместе, потому что их семьи враждуют.

Зал был пуст и только в центре были заняты три места для зрителей. Эти трое сидели рядом, высокую тощую фигуру в центре я сразу определил, как Кассея. По левую и правую руку от него сидели девушки, одна из них положила голову на плечо вурду, а вторая сидела неподвижно и немигающим взглядом таращилась на театральное зеркало.

«Я знал, что ты скоро вернешься», — раздался в голове голос Кассея, хотя он даже не повернулся в мою сторону, а сам я находился довольно далеко от них.

«Проходи присаживайся, незачем топтаться в проходе», — пригласил он меня таким тоном, словно бы я пришел к нему в гости.