Видимо, что-то случилось, если генерал поменял свои привычки.

Следуя в трех шагах позади Танжера, дежурный проводил его до нужного кабинета и вернулся на пост лишь тогда, когда вызванный офицер вошел в кабинет начальника.

– Ага, вот и вы! – произнес генерал, поднимаясь из кресла. Он был бодр и собран, а значит, прибыл на службу давно. Может быть, ночью.

– Доброе утро, сэр.

– Да, утро и впрямь хорошее. Люблю, когда солнце такое, знаете ли, весеннее. Осенью тоже бывают погожие деньки, но как-то уже все в миноре, понимаете меня?

– Да, сэр. Осень совсем не то, что весна.

Генерал остановился перед Танжером и смотрел на него внимательным взглядом, почти как тот контролер внизу.

– У меня для вас хорошая новость, – сказал он вдруг.

– Наш расчет подтвердился? – попытался угадать Танжер.

Последние две недели они в страшной спешке проводили планирование очередной операции по захвату большого подземного комплекса. Разведданных не хватало, они добавлялись в процессе планирования, и время от времени приходилось пересчитывать какие-то этапы.

Потом оказывалось, что где-то снова накосячили с данными, поскольку пришла отмена предыдущих сведений, и опять все расчеты перечеркивались, и вся операция планировалась заново.

– Это не был чистый расчет, полковник, скорее только ваши предположения.

– У нас не хватало сведений, сэр.

– Я понимаю. Тем не менее вы предугадали развитие ситуации вот уже… в четвертый раз. У нас есть сведения, что противник просто ошарашен, они полагают, что у нас есть какой-то источник в их рядах.

– А такое может быть, сэр?

– Увы, пока только теоретически. Не могу представить, чтобы кто-то мог завербовать нороздула или фризонтала. Дикого зверя приручить проще.

– А если заслать к ним инсайдера?

– Инсайдера? А за кого он сойдет? Разве что за фризонтала…

– Так точно, сэр.

– Ну, идея, конечно, интересная, но пока это не актуально. Все, что нам по-настоящему нужно, это некое подобие войсковой разведки, а с этим у нас пока не здорово. – Генерал вздохнул и замолчал, снова становясь похожим на хитрюгу контролера из вестибюля.

– Теперь о хорошем. Ваше звание утверждено, теперь вы полноценный полковник министерства обороны и можете надевать мундир.

– Спасибо, сэр. А как насчет моих подчиненных?

– А что с ними не так?

– Хотелось бы, чтобы их тоже утвердили.

– Ну, капитана это вашего…

– Руперта.

– Да, Руперта. Его наверняка тоже утвердят, а всяким там сержантам – им это зачем?

– Но они учтены вне штата.

– И что? Денежки им платят по полной категории, звания оставили, мундиры новые пошили. Чего еще?

– В общем, все так, сэр, но, если будет такая возможность, пусть введут их в штат, ведь никаких хлыщей у меня не водится, только высококлассные специалисты.

– Но некоторые вовсе без образования…

– А зачем им образование, сэр? У них золотые руки и светлые головы. Таких людей нигде не учат.

– А не случится так, что сегодня мы введем в штат ваше бюро, а вы потом потребуете ввести в штат и ваших головорезов из оперативного подотдела?

– Нет, сэр, этого не будет. Такой практики не было ни у арконов, ни у тардионов. Вводить оперативников в штат бессмысленно, в оперативке большая текучка.

В бюро уже было полно народу – весь комплект из двадцати четырех специалистов. Работу они любили, приезжали все вместе на спецавтобусе и еще полкилометра топали через лес. Но, разумеется, этот лес был под присмотром.

Начальники отделов и бюро заходили, как им полагалось по статусу, с парадного входа, остальные довольствовались служебными, однако и там не обходилось без контролеров. Дня не проходило, чтобы кто-то не жаловался на обыск или слишком нахальные расспросы стражей порядка. Впрочем, ничего серьезного не происходило, и за два месяца работы лишь у сержанта Бремера была конфискована клубничная жвачка, в которую, совершенно случайно, влипла стальная скрепка.

Когда разобрались, что это не жучок и не детонатор, Бремера отпустили, однако жвачку все же конфисковали.

Едва завидев шефа, к нему бросились трое подчиненных, но всех опередил капитан Руперт.

– Что у тебя? – спросил Танжер, заходя за свою загородку из дымчатого стекла.

– Операция «Четыре холма», – ответил Руперт, шлепнув на стол средних размеров папку.

– Даже не заглядывая, вижу, что там нет файла рабочей схемы, – заметил Танжер, тяжело опускаясь в кресло.

– Вот, сэр! О чем и речь! Тыклинский занят выше крыши, проверяет три других файла, а на «Четыре холма» у него, видите ли, нет времени!

– Ну так покажи схемы капралу Лондайку! Он прекрасно видит ситуацию, я даже подозреваю, что в цвете и со звуковым сопровождением.

– Но, сэр… – Руперт оглянулся на тонкую дверь. – Он же тардион…

– Эй, старина… – Танжер пощелкал в воздухе пальцами. – Ты вменяем или как? У нас в бюро треть – бывшие тардионы и две трети – бывшие арконы. Ключевое слово здесь – «бывшие», понял?

– Так точно, сэр, – вздохнул Руперт.

– Посмотри на свой мундир и на мундир Лондайка, вы оба военнослужащие министерства обороны.

– Так-то оно так, сэр, но… Не могу я им сразу довериться, – настаивал Руперт.

– Не сразу, Руперт, не сразу! Мы уже рассчитали и спланировали вместе четыре успешные операции! Четыре, Руперт!

– Четыре? Значит, предположение, что выявленная эхолотом полость является казармой, было правильным?!

– Да, Руперт, все сошлось. Я был у начальника, нас похвалили, тебя, возможно, скоро утвердят в штате.

– Правда? А вас, сэр?

– Меня утвердили сегодня. Завтра приду при погонах.

– Это хорошо, сэр, я все никак не привыкну, что вы в штатском.

– У тебя какие-то проблемы с привыканием, Руперт, забирай папку и заканчивай идиотничать.

– Сэр, я проработал в контрразведке четыре года, отсюда и особенная осторожность.

– Подозрительность, Руперт, и даже паранойя. Ты вспомни, как я собирал этих тардионов, нам же рисковать приходилось, ведь мы с тобой перлись на джипе прямо к тардионским позициям!

– Да, – улыбнулся Руперт. – Когда нам навстречу вышел «гасс», я думал – всё, приехали…

– Не это главное, друг мой, а то, что я спешил переговорить со всеми этими специалистами потому, что уже был приказ о приостановке боевых действий.