Справившись со своим чувствами, я козырнул в ответ:

– Майор Копьёв. Зовут меня Илья Андреевич. Как вас по именам?

– Сергей Александрович.

– Андрей Андреевич.

Ну точно, он. У моего отца было отчество Сергеевич. Это что, я уже изменил ход истории? На всякий случай уточнил:

– У вас семья есть, товарищ Силаев?

– Есть, товарищ майор, – удивился он вопросу. – Жена и сын трёх лет. Они сейчас в Куйбышеве.

– Сына как зовут?

– Сашкой, – ещё больше удивился вопросу мой (теперь уже точно) дед.

– Ну а у вас как с семейным вопросом, товарищ Губин?

– Я ещё не успел, товарищ майор. Теперь только после войны разве что.

Моё возвращение отпраздновали вечером в столовой. Всем «старичкам» я вручил знаки «Гвардия». Новичкам решили вручить их после первого боя. Ну, и первым тостом помянули Санчеса. Я привёз с собой несколько бутылок коньяка, так что было чем.

Свою «кобру» я тоже успел всю облазить. Кузьмич, как всегда, не подвёл. Истребитель просто сверкал новенькой краской. На фюзеляже были нарисованы десять крупных красных звёзд, в каждой из которых в белом круге стояла цифра 10, и две крупные Звезды Героя. Оконечности крыльев были в уже традиционной нашей красной расцветке. Ну и на борту красовался номер 13. Я дал команду на каждый истребитель нанести знак «Гвардия».

С технической точки зрения истребитель был безупречен, насколько это вообще возможно. Спецы из ЦАГИ[75], расположенного здесь рядом, поработали на славу. Похоже, они очень внимательно изучили рекомендации, которые я писал ещё в Англии.

С самолёта сняли кислородный дыхательный баллон, убрали кодовые огни, ракетный пистолет, броню за мотором и защиту редуктора, а также поменяли бронезащиту маслобака и карбюратора на более лёгкую. Сам маслобак заменили на меньший по объёму на четверть, поменяли дюралевые трубки бензосистемы на медные. Так как импортного бензина марки Б-95 могло и не оказаться под рукой и пришлось бы использовать наш, то бензобаки изнутри обработали специальным клеевым раствором, предотвращающим разъедание резины баков.

Несмотря на установленный в носу фюзеляжа небольшой балласт, масса самолёта уменьшилась почти на двести пятьдесят килограммов, что положительно сказалось на скороподъёмности, манёвренности и позволило сократить длину разбега и пробега. Конечно, неплохо было бы усилить хвостовую часть фюзеляжа, но это уже совсем кардинальная переделка. Пока же просто ограничились предписанием воздержаться от сильных и резких перегрузок, а при возникновении вибрации рекомендовали изменить режим полёта.

Вооружение тоже изменилось. 37-миллиметровая пушка M4, стреляющая через вал винта, осталась, а вот два 12,7-миллиметровых синхронных пулемёта «Браунинг» и четыре крыльевых 7,62-миллиметровых пулемёта демонтировали. Вместо них установили два синхронных 12,7-миллиметровых пулемёта Березина УБС и два крыльевых 12,7-миллиметровых пулемёта Березина УБК. При этом и сохранилась ударная мощь истребителя, и снизилась зависимость от иностранных боеприпасов. В целом это был уже не совсем самолёт Bell P-39D «Аэрокобра», а что-то несколько превосходящее его.

К моему возвращению из госпиталя «старички» уже успели облетать своих птичек, пока без элементов высшего пилотажа и без стрельб. Инструкторов как таковых ещё почти не было, и нам их просто не выделили, решив, видимо, что такие профи смогут и сами освоить эти машины. Они и осваивали, предварительно наизусть, как «Отче наш», выучив написанное, опять же мной, наставление по пилотированию.

Вначале, как уже было опробовано ранее, просто садились в кабину и с открытым наставлением на коленях до автоматизма отрабатывали различные ситуации, в том числе и вывод машины из плоского штопора. Потом начали производить рулёжки и подлёты на аэродроме, и только после всего этого поднялись в воздух. Новички пока лишь знакомились с элементами управления, расположением приборов и зубрили теорию.

Пообщался и с новичками. Интересная картина получилась. Силаев действительно едва не погиб в сорок первом. При сопровождении бомбардировщиков его на возврате подбили зенитным огнём, и он на горящем истребителе чудом смог дотянуть до линии фронта и там выбросился с парашютом. Тогда и получил ожоги. Потом госпиталь, новый полк, переформирование – и вот он у нас. На счету шесть сбитых. Губин воюет с сентября сорок первого, на счету три «лаптёжника».

Со следующего утра учебный процесс продолжился с новой силой. Я наконец-то смог подняться в воздух на новеньком самолёте. Сделал несколько кругов над аэродромом и пошёл на посадку. По первым впечатлениям истребитель хоть и не сильно, но отличался от того, что я пилотировал в Англии: он был более чутким в управлении, и это ощущалось, всё же на четверть тонны легче.

После приземления машину, под руководством старшины Федянина, тщательно осмотрели. Да, теперь у нас за каждым истребителем закреплены техник, моторист, оружейник, и на каждую пару самолётов – один электрик-приборист. По поводу оружейников лётчики лишь горестно вздыхали: у нас они были исключительно мужского пола, а вот в двух полках, которые проходили переформирование и переучивались на Як-1 на одном с нами аэродроме, почти половина оружейников были молодыми девчонками. Наши орлы лишь издали облизывались, но близко не подходили: там и своих не менее орловистых орлов хватало.

Слетал в паре с Силаевым, а затем и с Губиным. Схватывают всё на лету, ведущего при маневрировании не теряют. Ну, посмотрим, как они запоют, когда прогоним их по своей методике обучения, включая учебную стрельбу боевыми над фонарём кабины. Все уже предвкушали это зрелище, как будто позабыв при этом, как сами шарахались в стороны от пролетающих над головой трассеров.

Учёба была интенсивная, досталось и экипажу нашей «дуси». Транспортник изображал «армаду» бомбардировщиков, а мы, соответственно, либо атаковали, либо, наоборот, прикрывали. Кстати, и капитан Ермолаев, и его второй пилот лейтенант Бугаев теперь красовались новенькими орденами Красной звезды. Заслужили.

Ну а мы учились прицельно бомбить, благо была возможность подцепить 227-килограммовую авиабомбу. Нам для этого даже инструктора из лётчиков-штурмовиков прислали. Бомбили учебными цементными бомбами макеты техники, окопы, макеты огневых позиций артиллерии. Не сразу, но кое-что начало получаться.

Самолёты лётчикам очень понравились, несмотря на свой крутой норов. Хороший обзор, мощное вооружение, прекрасная радиосвязь, большая дальность полёта, особенно если использовать подвесной бак.

Огневое крещение новички прошли с честью, а Силаев так вообще удивил всех. Едва подкравшийся к нему на малой высоте Князь (капитан Юсупов) открыл огонь, как он резко ушёл вниз, сделал змейку и оказался точнёхонько за хвостовым оперением оппонента. И что бы Юсупов ни делал, стряхнуть его с хвоста так и не смог.

Пристрастили новичков и к нашей традиционной забаве – стрельбе по тарелочкам. До нас им, конечно, далеко, но прогнозы довольно оптимистичные. Парням такой досуг явно понравился.

Не остался без работы и Гайдар.