Последующую неделю полк не летал. Низкая облачность, снегопад и обледенение исключили какие-либо полеты.

На новогоднем ужине, когда командир дивизии Антошкин и комиссар Черноусов поздравили личный состав полка и пожелали полку боевых успехов в новом году, командир полка Саломаха конфиденциально обратился к Черноусову:

— Товарищ комиссар, наш полк успешно воюет и летом, и зимой, личный состав второй раз представляем к правительственным наградам, а меня, командира полка, опять обходят и забывают. Почему? Не понимаю.

— Крепче бейте фашистов, а награды вас не обойдут, — похлопывая по плечу, успокаивал Саломаху Черноусов.

В середине января 1943 года командир полка Саломаха убыл из полка в распоряжение отдела кадров ВВС.

Временное исполнение обязанностей командира полка было возложено на Куфту.

Куфта был хороший комиссар. Он прекрасно знал личный состав и имел большой опыт политработы. Во взаимоотношениях с начальниками и подчиненными был настойчив, но не агрессивен. При возникновении спорной проблемы или вопроса он сразу же намечал допустимые границы, в которых собирался действовать, и действовал настойчиво и по-партийному принципиально. Отличный летчик, Куфта мог бы стать хорошим командиром полка.

5 января начальник штаба полка Стороженко приказал вылет полка на задание возглавить мне и после выполнения боевой задачи произвести посадку на аэродроме Сарычи. Летели к цели без прикрытия истребителей.

Выйдя на Ново-Марковку, войск противника в указанном районе мы не обнаружили.

— Ищи запасную цель, — приказал я Желонкину.

Целей на дорогах и в населенных пунктах было много, но все они были незначительными — пять-семь автомашин, и то на значительных дистанциях.

Наконец, Желонкин доложил:

— Командир, давай посмотрим большую рощу юго-восточнее Терновской. Смотри, сколько следов по снегу с дороги ведет туда.

Разворачиваю группу на Терновскую, и нас сразу же начинает обстреливать зенитная артиллерия. В роще и на ее опушке мы обнаружили значительное скопление немецких танков и автомашин. Танки начали расползаться в стороны, но поздно. Зайдя с юга, мы нанесли бомбовый удар по обнаруженной цели, уничтожив два танка и три автомашины[121].

На новом аэродроме в Сарычах нас встречали комиссар полка Куфта и начальник штаба Стороженко. Все летчики на новом аэродроме приземлились отлично и отрулили на указанные им стоянки. Аэродром был большой, с хорошо укатанной взлетно-посадочной полосой и большой землянкой для экипажей, ожидающих вылета.

Хутор Сарычи, где мы разместились, на самом деле был большим селом, раскинувшимся вдоль реки Хопер.

Меня адъютант Рябов поместил в хате председателя колхоза.

Снегопад и бураны перемели все дороги, сделали их трудно проходимыми для автотранспорта. На новом аэродроме стало не хватать горючего и боеприпасов.

Несколько дней сидим в готовности к боевым действиям, а боевой задачи нам не ставят, нет погоды.

Утром заместитель командира полка по политчасти Куфта зачитал личному составу Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года о введении погон.

Хотя воинские звания офицеров в Красной Армии были введены в 1936 году, а генералов — в 1940-м, введение ношения погонов вызвало в первое время у кого смущение, а у кого и короткий шок. Очевидно, сказывалось впечатление от довоенных фильмов и книг, в которых все золотопогонные офицеры в большинстве случаев показывались как беляки, контрреволюционеры, мучители народа, а солдаты и младшие чины — как революционеры, патриоты и носители лучших традиций правды, чести и свободы.

Летный состав, расположившись на нарах, покрытых соломой, и вокруг длинного стола, обсуждал эту новость:

— А это здорово, что вместо треугольников, кубарей и шпал теперь на погонах будут звездочки, — сказал Рябов.

— За погонами пойдут белые перчатки, денщики, офицерская честь, а потом и до дуэлей дойдет, как у беляков, — мрачно заметил старший техник Белов.

— До дуэлей не дойдет, они были строго запрещены еще в царской армии, а ординарцы у командиров давно уже есть, их надо только узаконить, — возразил Рябов.

— Жаль, что отменили дуэли, а то я бы давно вызвал на дуэль Черепнова, — сказал Рудь.

— Нам с тобой сначала звездочки на погоны надо заработать, а потом уже защищать офицерскую честь, — добродушно огрызнулся Черепнов. — Сержантам «дуелеф» не положено.

— А как же говорят: «Береги честь смолоду»? — не унимался Рудь.

— Не дергайся, тебе пока беречь нечего, — усмехнулся Черепнов.

— Ну, это ты врешь. Чести у меня много. Об этом весь полк знает.

— У тебя много честолюбия, а не чести. Ты рвешься заработать еще один орден да известность. Это мы все знаем.

— А хочешь, я сейчас без дуэли набью тебе морду за такие слова? — сказал Рудь, грозно надвигаясь на Черепнова.

— А ну, петухи, разойдитесь, — приказал Рябов, встав между спорщиками.

Когда все снова улеглись и уселись, штурман, младший лейтенант Чернышов, ни к кому не обращаясь, спросил:

— А что такое все-таки честь?

— Непорочность девушки! — крикнул Монзин.

— Хороший авторитет!

— Уважение!

— Честь-честью провести вечерок.

— Хорошо выполнить боевое задание, с честью.

— Тесть любит честь.

— Честью просить, вежливо, без рукоприкладства!

— Приветствовать, отдавать честь! — выкрикивали со всех сторон.

— Штурман Орлов, ты бывший прокурор, объясни, пожалуйста, этим крикунам, что такое честь, — попросил Чернышов.

— Сразу и не найду определение, но честь — это духовные качества и принципы поведения человека, которые заслуживают уважения у окружающих и которыми можно гордиться. Честь и достоинство каждого в нашем государстве охраняется законом.

— Ну вот, товарищ капитан Рябов, зря вы не позволили мне дать по морде Черепнову для защиты чести, потому что честь надо защищать самому, — выпалил Рудь, обращаясь к Рябову.

— Успокойся, Рудь, Орлов тут в основном правильно рассказал о чести, но главное в воинской чести заключается в личной ответственности каждого за защиту Родины, и такая честь была и до Указа о введении погон, — ответил Рябов.

Когда в землянку вошел и присел у печки комиссар полка Куфта, еще не остывший от предыдущего спора Рудь обратился к нему:

— Товарищ комиссар! Меня Черепнов обвиняет в честолюбии, а я считаю, что быть честолюбивым неплохо.

— Честолюбие, товарищ Рудь, — это желание быть известным и получить почетное положение в коллективе.