Треболь набычился. Не знаю, поверил ли он мне или нет, но пока не рыпался. Видимо, тянет время и ждет удобного момента для атаки.

Я тем временем обвел взглядом кабинет и произнес:

— Неплохая берлога. Уютная. Я вот еще несколько часов назад все думал, как бы мне сюда попасть. Строил планы штурма. А ты взял и сделал мне подарок: сам открыл двери и провел через охрану. Что тут скажешь? Спасибо!

На каменной роже Треболя не дрогнул ни один мускул. А вот в глазах промелькнуло что-то такое… Похожее на осознание.

— Кто ты? — наконец, спросил он.

— А вот это очень хороший и правильный вопрос, — похвалил я его. — Мое имя тебе уже известно. И поверь мне — оно настоящее. Я — Максимилиан Ренар. Хотя я прекрасно понимаю суть твоего вопроса. Особенно после того, что ты увидел только что. Я не похож на того Макса, которого ты знал. Того недалекого разбалованного столичного дворянчика, которого твой верный шакал де Невер заманил в твой игровой дом, и которого, как тебе ошибочно показалось, ты взял в оборот.

Я, конечно, блефовал, но мои слова падали на благодатную почву. Особенно после демонстрации моих возможностей.

Треболь продолжал сидеть с каменным лицом, но его глаза выдавали его все больше и больше. Кажется, он начинал понимать, с кем его свела судьба.

— Слушай, не мне тебя судить, — продолжил я. — Каждый добывает свой кусок хлеба, как умеет. Видимо, твоя схема за много лет неплохо обкатана. Кто ж мог знать, что со мной она даст сбой? Думаю, это де Невер облажался.

Наконец, в каменной маске Треболя появилась трещина.

— Что имеешь в виду? — слегка подался он вперед.

Хех… Какие же вы все предсказуемые. Как только услышал, что можно кого-то сделать крайним, сразу же заинтересовался. Еще одно косвенное доказательство того, что предо мной сидит самодур, который ненавидит быть неправым. Жук, сам того не подозревая, в разговоре с ответственным за безопасность букмекерской конторы, который я подслушал, дал мне подсказку.

Треболь, чувство собственной непогрешимости которого прилично завышено, очень ревностно ищет виновных в провалах, а затем жестоко их наказывает. Хотя на самом деле это всего лишь боязнь признания собственных промахов и ошибок. В моем мире почти каждый руководитель имеет этот грешок. Не думаю, что в этом мире как-то по-другому обстоят дела. Собственно, именно на эту слабость Треболя я и намерен давить.

— Ну как же? — притворно удивился я. — Вот, смотри… Ты, ведь наверняка приказал де Неверу хорошо меня проверить. Кто я, что я, откуда прибыл и так далее… Верно?

Треболь машинально кивнул. Морщины на его лбу постепенно начали разглаживаться. Он даже медленно откинулся на спинку своего кресла.

— И он тебя наверняка уверил, что проблем со мной не будет. Что я всего лишь бастард какого-то столичного графа, казненного за измену королю. И что я никому оказался не нужен. Родной дядя выгнал меня из моего собственного дома, приказав больше не возвращаться в столицу. Правда, есть еще другие родственники по материнской линии, очень богатые, но они тоже не хотят ничего знать обо мне. Так?

Треболь снова кивнул. Сейчас он был задумчив.

— Далее, — спокойно продолжал я. — Ты, как человек опытный и повидавший многое на своем пути, справедливо рассудил, что столичная буря постепенно уляжется, и никому ненужный бастард снова может понадобиться своим родственникам. Тем или другим — не суть важно. Родная кровь все-таки. И когда это произойдет, бастард уже будет полностью с потрохами в твоей власти, в долгах как в шелках.

Треболь больше не кивал, но мне и так было ясно, что я кругом прав.

— Отличный план, — похвалил я. — Но подвели исполнители… Схема много лет работала без перебоев. Вот твои подчиненные и расслабились. Но ты не виноват. Ты же не можешь быть везде одновременно и делать за них их же работу.

Какой самодур не любит, когда его хвалят. Вот и Треболь не устоял. Он обреченно покачал головой и тяжело вздохнул. Кроме того, кажется, до него, наконец, дошло, что я пришел говорить, а не убивать.

— Вы правы, — произнес он, переходя со мной на «вы». — Никому ничего нельзя доверить. Одни бестолочи кругом. Сейчас я вижу перед собой совершенно другого человека, и он очень отличается от того Макса, которого притащил сюда этот идиот де Невер. В чем он просчитался? Кроме того, что не распознал в вас мага.

Я усмехнулся.

— Интересно, как бы этот болван смог распознать во мне мага?

— Да уж, — усмехнулся в ответ Треболь. — Что это я говорю… Видать, нервишки шалят. Встряхнули вы мое сонное царство.

Я оскалился.

— Обращайтесь еще.

— О, нет! — нервно вздрогнул Треболь. — Мы как-нибудь сами.

— А по поводу просчетов… — я задумчиво помял подбородок. — Всего, как вы понимаете, я сказать не могу, но несколько общеизвестных фактов о себе я озвучу. Заметьте, де Невер знал об этом, но вам по какой-то причине не доложил.

Я решил потешить самолюбие местного босса и тоже перешел с ним на «вы». Он мне еще может понадобиться. Особенно меня интересует контрабанда магических предметов. Надо наводить мосты.

Кроме того, я продолжил закапывать в его глазах де Невера, хотя уверен, что тот обо всем доложил начальству. Последнее слово всегда за боссом. Но я его понимаю — Макса-то он правильно просчитал. Откуда он мог знать, что его тушку займет иномирное и крайне опасное существо?

— Например, — продолжил блефовать я, жонглируя фактами. — Возьмем, к примеру, моего отца графа де Грамона. Все знают, что его казнили за измену королю. А вот меня почему-то оставили в живых и зачем-то отправили в эту глушь. Хотя моих старших братьев тоже обезглавили. Никого этот факт не насторожил. А должен был. Де Невер обязан был копнуть глубже. Если бы он это сделал, то узнал бы, что де Грамоны участвовали плечом к плечу с принцем в том самом легендарном первом походе в Тень, и что мои предки издавна защищали фронтир от нашествия теневых тварей. Теперь понимаете, к чему я клоню?

— Древняя кровь, — прошептал Треболь и, зажмурившись, покачал головой. — Как я мог это пропустить…

Бертран много рассказывал мне о роде де Грамонов. О том, что в этой семье частенько рождались одаренные. Кстати, именно поэтому старого слугу не сильно удивило мое признание.

— Отец понял, что вы — одаренный, потому и признал, — продолжил говорить Треболь. — А его величество…

— Молчать! — резко прервал я его. — Ни слова больше. Иначе мне придется сделать то, чего я не хочу делать.

От моего голоса повеяло могильным холодом. По крайней мере, я очень старался достигнуть именно такого эффекта.

Судя по испуганной физиономии Треболя, у меня неплохо получилось. Он вжался в свое кресло, отчего его крепкая тушка визуально уменьшилась чуть ли не в два раза.

Я мысленно усмехнулся. Готов. Не знаю, что он там себе нафантазировал, но наблюдать ужас в его глазах мне понравилось.