ноту, — сказал министр иностранных дел. — Они тоже возмущены нашей спецоперацией. Называют это нападением на Польшу и требуют немедленно всё прекратить.

— Эти тоже не удивили, — горько усмехнувшись, произнёс кесарь. — Англия всегда возмущается больше всех. Даже когда ситуация её вообще не касается.

— Они считают, что касается — переживают за Польшу.

— Пусть переживают, лишь бы гадостей никаких не делали, — сказал кесарь и обратился к Валуеву: — А как там наши эльфы, Игорь Денисович? Какая обстановка в Петербурге?

— Пока тишина, Александр Петрович, — ответил глава КФБ. — Седов-Белозерский пока слово держит.

— А зачем ему сейчас нарушать перемирие? — не сдержавшись, произнёс граф Салтыков. — Он это сделает позже. Напасть на нас сейчас — это подтвердить, что именно он рассказал всё немцам. Он преступник и сепаратист, но не дурак!

— Осмелюсь высказать свою точку зрения, господа, — вступил в разговор Милютин. — Но я считаю, что это не Седов-Белозерский предупредил немцев. Всё же он эльф чести, и он обещал держать информацию в тайне.

— Вы полагаете, Иван Иванович, что предателя надо искать среди нас? — спросил кесарь. — Среди тех людей и орков, кто знал о готовящейся спецоперации?

— Нет, Александр Петрович, — ответил глава столичного КФБ. — Я склоняюсь к тому, что это дело рук старой интриганки — старухи Белозерской. Я тут собрал про неё информацию. Она с давних времён дружит с императором Вильгельмом Пятым и, вообще, не так проста, как может показаться на первый взгляд.

— Кто бы это ни сделал, мы рано или поздно его вычислим и покараем, — сказал Романов. — Но сейчас нам надо признать, что операция «Возмездие» провалилась. Надо уходить из Польши, а то не хватало ещё наших людей и орков там потерять.

— Это можно расценивать как приказ о сворачивании операции? — уточнил Салтыков.

— Да, — подтвердил кесарь. — Я приказываю завершить операцию «Возмездие». Не вижу смысла дальше её продолжать. Уже понятно, что подростков из этих центров увезли или, что ещё хуже, заставили под руководством немецких офицеров отражать наши атаки. Мы собирались взять подростков сонными и перевезти домой, захватить их в бою будет сложно. Ещё не хватало, чтобы наши дети погибали от наших действий. Надо уходить. Будем их по-другому вызволять, раз уж этот план сорвался.

— Разрешите выполнять? — спросил министр обороны.

— Начните выполнять через два часа, чтобы немцы не подумали, что мы испугались их ультиматума. Вы, Василий Андреевич, увеличили в два раза группы поддержки со стороны министерства обороны?

— В два раза сразу же и потом ещё такое же количество бойцов отправил, после того как получил информацию о засаде.

— Благодарю Вас за такую предусмотрительность. Значит, два часа точно продержимся. А потом уходим и начинаем бороться за наших детей методом долгих переговоров. Это будет непросто, но другого выхода у нас теперь нет.

Глава 21

Мы с Тойво покинули территорию центра «Ост» и добежали до леса, чтобы спрятаться в кустах. На всё ушло не больше трёх минут, но я очень переживал, что за это время пикап отъедет достаточно далеко и я не смогу опознать местность, по которой везут Дьяниша. Пока я концентрировался и активировал взгляд друида, Тойво при помощи магии света создал вокруг нас зеркальную иллюзию. В лесу эта штука работала очень хорошо — нужно было подойти к нам очень близко, чтобы обнаружить эту иллюзию и, соответственно, нас.

Как только я снова смог видеть глазами Дьяниша, наставник опять моргнул пять раз и начал осторожно поглядывать по сторонам. Охранявшие его маги не обращали никакого внимания на то, что медведь крутит головой — это было нам на руку. Смотреть чужими глазами и при этом стараться узнать или запомнить местность — было трудно, но тренировки не прошли даром, и у меня более менее получалось. Всё, что видел, я шёпотом описывал Тойво, а он делал отметки в карте. Мой телохранитель предусмотрительно взял с собой как карту Польши, так и карту Подляского воеводства.

Сначала особых проблем с распознаванием маршрута не было — Дьяниша везли той же дорогой, что и меня на турнир несколько месяцев назад. В этом я окончательно убедился, когда я увидел дорожный знак, информирующий водителей, что до Белостока осталось десять километров. Когда въехали в столицу воеводства, ориентироваться стало труднее, но, к моей радости, пикап по городу долго не кружил — пункт его назначения находился на окраине.

Машина подъехала к серому трёхэтажному особняку, стоящему за высоким железным забором. Дьяниш тут же посмотрел на дом, расположенный напротив этого особняка, и зафиксировал взгляд на табличке с адресом. Пока я диктовал Тойво адрес, ворота открылись, и пикап въехал во двор. После этого моего наставника попытались вытащить из кузова, но он отмахнулся и знаками дал понять, что пойдёт сам.

— Лучше бы нормальный вид принял, чем лапами размахивать, — в сердцах прошипел один из охранявших Дьяниша магов.

Наставник лишь зарычал в ответ и аккуратно вылез из кузова. Всё это время с него не спускали глаз шесть магов. Логику Дьяниша я понял — лучше было идти самому и разглядывать всё вокруг, чем сопротивляться, размахивая лапами и головой, и максимально усложнить этим делом мне задачу. Да и толку от сопротивления не было — с ошейником и в кандалах против шести сильных одарённых не попрёшь.

Пока Дьяниш покидал кузов, из кабины вылез мужчина в плаще. Он подошёл к медведю и сказал на немецком:

— Хватит устраивать комедию! Примите нормальный облик!

Наставник в ответ лишь зарычал.

— Вы хотите со мной поиграть? — спросил мужчина в плаще, он подошёл к Дьянишу совсем близко и посмотрел ему прямо в глаза.

И я узнал его. Мужчина в кожаном плаще оказался доктором Штеблером. Он отрастил небольшие усы за время, прошедшее с нашей последней встречи, поэтому я его не узнал сразу. Да и темно было в Восточном, и Дьяниш его как следует тогда не рассматривал. А теперь наставник посмотрел доктору прямо в лицо, и я узнал Маркуса Штеблера.

Доктор бросил ненавидящий взгляд на Дьяниша и отдал приказ:

— В подвал его!

Один из магов подтолкнул наставника в спину, и медведь мелкими шажками, насколько позволяли кандалы на лапах, направился к зданию.

— Он у вас так до утра будет идти! — раздражённо прикрикнул Штеблер на своих помощников,