— Она никогда там не была. — Реутов вдруг понял, что Никита едва сдерживается. — Слышите, эта тварь лгала на суде! Дарине совершенно незачем было это знакомство. И она никогда бы не стала ни о чем просить Викторию. И никогда не была в гримерке этого актера.

— Но на суде была свидетельница, Наталья Балицкая. И она показала, что Дарина не просто бывала в гримуборной Осмеловского, но у них был роман.

— Она лгала, говорю я вам, эта тварь лгала!

— Но почему нельзя допустить, что у Дарины был роман с актером? Вполне может быть. И она вам не сказала, потому что вы не подружка, а брат, и…

— У Дарины не было подружек! — Никита уже кричал. — Не было романов! У нее был спорт и был я, у нас ни на что больше не было времени!

Реутов понимал, что состояние Никиты позволяет сейчас спрашивать его о чем угодно, и он ответит.

— Никита, что ты сделал с Натальей Балицкой?

— Ничего. — Никита вдруг успокоился, и только взгляд его продолжал гореть яростью. — Я ничего с ней не делал. Она лгала на суде о Дарине, я спросил у нее, зачем она солгала, а она посмотрела на меня своими поросячьими глазками и сказала: потому что так было нужно.

— Ты пришел к ней в дом?

— Это не дом был, а конура. Грязная конура, как раз для такой свиньи. — Никита презрительно искривил тонкие губы. — Я потребовал, чтобы она перестала мне лгать и сказала правду, а она засмеялась и ответила: правда делает свободным, но ей не нужно, чтобы кто-то стал свободным, а Дарине уже все равно, ложь это или правда.

— И ты убил ее?

— Кого?!

— Наталью. — Реутов в упор смотрел на Никиту. — Что ты сделал?

— Ничего. Уложил ее в чемодан, отвез на Остров и бросил чемодан со скалы в воду. — Никита вдруг вскочил. — Она мне лгала! Лгала о Дарине, лгунья! Дарина никогда ни с кем не была, ей никто не был нужен, она просто хотела…

— Кто помог тебе с телом Балицкой?

— Никто. — Никита забегал по комнате. — Ничего не было, какая глупость — прийти сюда и спрашивать, я ничего не знаю.

— Где ты сбросил чемодан?

— Какой чемодан? — Никита непонимающе уставился на Реутова. — У меня нет никакого чемодана. Здесь, видите ли, не разрешают чемоданы, все мои вещи забросили в шкаф, а чемодана нет. Мяч на поле, левый крайний бежит к воротам…

Реутов кивнул и поднялся. Никита кругами ходил по комнате, что-то бормоча себе под нос, парень его уже явно не видел.

— Боюсь показаться излишне любопытным, но работа такая. — Реутов наклонился к девушке за стойкой. — Что с Никитой? Какой диагноз? Поймите, я не из праздного любопытства спрашиваю.

— Шизофрения. — Девушка вздохнула. — Наркотики и стероиды спровоцировали развитие болезни.

— И какой прогноз?

Девушка покачала головой, и Реутов понял: Никита больше никогда не будет играть в футбол. Он теперь играет в другой лиге.

* * *

Назаров решил, что больше он отступать не станет.

Когда Вику выписали, он не смог встретить ее: она категорически отказалась. Она снова отгораживалась от него, прячась за своими бедами, словно за стенкой. А потому он позвонил Нике, и они поехали в ювелирный салон.

— Нужно что-то такое, что ошеломит ее. — Ника с видимым азартом ринулась к прилавкам, наполненным блестящими кусками металла. — Не обязательно бриллианты, но нечто такое, от чего она просто обалдеет. Жень, она очень непростая девушка, и то, что с ней произошло, не сделало ее проще. Она не доверяет миру, не доверяет людям, и у нее есть для этого причины, конечно. И твоя задача сейчас… Вот оно, Женя! Девушка! Девушка, идите сюда!

Назаров с удивлением рассматривал небольшое колечко с прозрачным камнем каплевидной формы. Продавщица ринулась на призыв Ники, и они заговорили об огранке, каратах, бог знает, о чем еще — и скоро кольцо, упакованное в синюю бархатную коробочку, оказалось в кармане Назарова, а его счет в банке в ужасе содрогнулся.

— Если это не растопит ее сердца, тогда я уж и не знаю, что растопит. — Ника смеялась. — Да я тогда сама выйду за тебя, раз такое дело.

И сейчас Назаров шел через соседский огород, по тропинке посреди кукурузы, сжимая в руке синюю коробочку. Днем он поговорил с Викой, и она просила подождать еще неделю.

— Ага, а лучше год. — Назаров понимал, что Вика рассердится, но отступать был не намерен. — Нет, дорогая, мне безразлично, насколько пострадало твое лицо, у меня уже была барышня с идеальным лицом, и что, это ей помогло?

В окнах Викиного дома темно, только в спальне виден свет, но не электрический — Вика зажгла свечи.

Назаров толкнул дверь, она оказалась заперта.

— Вика!

Шаги за дверью напомнили ему зиму, босые Викины ноги на ледяном полу. Вика ненавидит комнатные тапки и всегда ходит босиком.

— Жень, я… Давай не сейчас.

— Или ты немедленно откроешь эту чертову дверь, или я высажу ее! И все соседи это услышат.

— Ты не посмеешь.

— А давай проверим? — Назаров чувствовал какой-то небывалый кураж. — Хочешь поспорить?

Щелкнул замок, темнота наполнилась запахом сиреневого мыла и Викиных духов.

— Свет зажигать не надо.

— Да как же! — Назаров вытащил из кармана коробочку и щелкнул выключателем, Викины ладони взметнулись к лицу. — Виктория, прекрати, я все это уже видел.

— В Интернете?

— Да. — Назаров отвел Викины руки от лица и опустился на колено. — Виктория Станишевская, ты выйдешь за меня замуж?

— Жень, посмотри на меня, — попросила Вика измученно. — Мало того, что все вот это, и неизвестно еще, что будет с лицом, так у меня ко всему прочему нет трех зубов, и я сидела в тюрьме, там я подстроила несколько драк со смертельным исходом. И вообще я не та, за кого себя выдаю.

— Я знаю, — Назаров взял Викину руку. — Но я ни с кем не хочу быть в этой жизни, только с тобой.

Вика взяла кольцо и повертела его в руках.

— Да, такой камень нужно показывать при хорошем освещении. Назаров, ты решил сразить меня наповал?

— Ника сказала, что если это не растопит твое сердце, она сама за меня выйдет.

— Ну уж нет!

— Что они тебе сказали?

Реутов с видимым наслаждением отпил из своего стакана пиво. Обычно он не позволял себе пить спиртное во время работы, но сейчас ему казалось, что, если он не выпьет, его разорвет на мелкие кусочки, до того жутко случившееся с Никитой Станишевским. А потому он купил по дороге пакетик с кусочками вяленого лосося и сейчас пил пиво, наслаждаясь каждым глотком.

— Станишевские? — Виктор понюхал рыбу и отправил прозрачный кусок в рот. — Ну, конечно, они тут же мне ненавязчиво поведали о своей дружбе с Ладыжниковым. Потом Раиса долго расписывала просчеты полиции и суда, позволившие убийце их дочери выйти на свободу. Когда я спросил, правда ли, что у Никиты и Дарины была связь… Дэн, они реально испугались, но теперь я точно знаю, что это правда. Потому что они в два голоса орали, что это измышления убийцы, что если я стану распространять эту гнусную, грязную, извращенную ложь, то очень пожалею, а мою семью Коля-Паук утопит в реке. В общем, все записано, и на видео тоже, потом посмотришь. Но они не знают главного: кто убил Дарину, они твердо уверены, что это Виктория.