Элен присела рядом с котом, рассеянно погладила его по спинке и взяла распечатанную из Интернета анкету, которую нужно было заполнить и послать в лабораторию вместе с собранными образцами. Первые пункты анкеты касались юридической стороны вопроса. Далее перечислялись условия, на которых лаборатория предоставляет необходимые данные. Ниже было написано, как пересылать собранные биоматериалы.

Пакеты с образцами необходимо подписать, предварительно вырезав приложенные этикетки. Имя испытуемого, дата сбора биоматериала, степень родства. Предполагаемая мать. Предполагаемый отец. Предполагаемый дедушка (с отцовской или материнской стороны). Иная степень родства. Она подписала образчик Кэрол: «Предполагаемая мать». Образчик Билла — «Предполагаемый отец». Образчик Уилла — «Ребенок». Затем она вырезала этикетки, как требовалось в инструкции, наклеила их на бумажные мешки и конверт с ушными палочками. Как на уроке труда… в аду.

Затем она осторожно уложила два бумажных мешка, конверт и заполненные анкеты в фирменный конверт «Федерал экспресс» с защитной «пузырьковой» внутренней прокладкой. Надписала адрес, запечатала конверт и положила на тумбочку рядом с кроватью. Она опустит его в почтовый ящик после того, как отвезет Уилла в школу, а до тех пор о конверте лучше всего просто забыть.

Элен снова села на кровать и погладила Орео-Фигаро, но кот почему-то не замурлыкал. Возможно, через три дня выяснится, что Уилл не имеет никакого отношения к Брейверманам, и они будут вместе счастливы до конца своих дней. Три дня: с одной стороны — целая вечность, с другой — очень короткий срок. Ведь может статься, что Уилл все же имеет отношение к Брейверманам, и тогда…

Элен приказала себе перестать думать об этом. Она дала себе слово еще в самолете.

А Орео-Фигаро упорно отказывался мурлыкать.

На следующее утро подморозило, небо было непроницаемо серым, в воздухе чувствовалась изморось. Элен сидела в машине на стоянке перед местным торговым центром. По оживленной Ланкастер-авеню туда и обратно проносились машины; покрышки побелели от противогололедных реагентов. Задние стекла у многих машин еще не оттаяли от образовавшейся за ночь наледи. Элен рассеянно провожала машины взглядом. В салоне становилось все холоднее; обогрев она выключила. Она высадила Уилла возле школы всего полчаса назад, но ей казалось, что прошло гораздо больше времени. Рядом с ней на пассажирском сиденье, как насильно навязавшийся попутчик, лежал фирменный конверт «Федерал экспресс» с образцами ДНК.

Элен понимала, что тянет время. И все же не могла заставить себя приступить к действию. Ей всего-то и надо опустить стекло, поднять крышку ящика с надписью «Федерал экспресс» и протолкнуть в щель конверт. Как только она избавится от конверта, от нее больше ничего не будет зависеть. Все завертится без ее участия. В лаборатории получат деньги, которые она перевела со своей карточки, произведут необходимые тесты, а результаты вышлют ей по электронной почте. Да или нет. Чей он — ее или их.

Элен сама себе удивлялась. Почему она медлит? Она ведь уже столько всего сделала! Шпионила за Брейверманами, поставила под угрозу свою карьеру и почти потеряла человека, к которому ее ужасно влечет, хотя у них пока не было ничего серьезного. И потом, она вовсе не обязана ничего предпринимать после того, как придут результаты тестов! Даже если окажется, что Уилл — ребенок Брейверманов, она не обязана сообщать об этом ни единой душе. Тайна происхождения Уилла так навсегда и останется тайной. Так почему она сидит и тянет время? Неужели ей хочется себя помучить?

Она перевела взгляд на почтовый ящик с эмблемой «Федерал экспресс» и в сотый раз перечитала наклейку с часами забора почты. Магазины в торговом центре еще не открылись, даже за стеклянными дверями закусочной «Сабвей» было темно. Витрины и кассы казались снаружи бесформенными тенями. Элен отпила глоток кофе из дорожной кружки, но вкуса не почувствовала. От кружки поднимался пар — крышка куда-то задевалась. Она осторожно поставила кружку в специальный держатель. Сегодня ей не до поисков крышки. Голова занята другим, и ей очень страшно.

А можно взять и плюнуть на все… и просто жить дальше!

Элен включила зажигание, и мотор ожил. Поверхность кофе пошла рябью. Никто не заставляет ее посылать злополучный конверт в лабораторию! Она сейчас уедет, и с таким трудом собранные образцы сгниют, устареют, испортятся. Надо выкинуть эти бредни из головы, и никто ее не осудит — ни адвокат Рон, ни отец. Более того, отец убил бы ее, если бы узнал, чем она сейчас занимается!

Мотор работал на холостых оборотах; в салоне постепенно теплело. И все же Элен не нажимала на педаль газа.

Я не могу оставить все как есть!

Она нажала кнопку стеклоподъемника. Ледяной ветер ожег лицо. Элен рывком подняла козырек почтового ящика «Федерал экспресс» и протолкнула в щель конверт. Козырек упал на место с металлическим лязгом.

Значит, так тому и быть!

Элен выехала со стоянки и покатила навстречу новым неприятностям.

Элен приказала себе забыть о лаборатории и экспертизе ДНК. Она ехала на похороны Эми Мартин. Как странно, как нелепо все получилось!

Похоронное бюро находилось в старом пригороде Стоутсвилля, на бывшей заводской окраине. После того как закрылись одно за другим расположенные здесь промышленные предприятия, жильцы разъехались и район обветшал. Элен ехала по безлюдным улицам, замечая пустые витрины магазинов и дешевые забегаловки на перекрестках. Элен поворачивала то налево, то направо и наконец увидела нужное ей здание. Похоронное бюро располагалось в бывшем жилом доме. На фоне брошенных домов оно выглядело вполне пристойно: фасад цвета слоновой кости недавно заново оштукатурили. Похоронные бюро всегда выглядят пристойно, даже в самых бедных кварталах. Как грустно! Жителям бедных кварталов нужно умереть, чтобы очутиться в более или менее приличной обстановке.

Она отыскала у тротуара свободное место, припарковалась и вышла из машины, ежась на промозглом ветру. Чтобы не замерзнуть, она застегнула черное легкое пальто и быстро зашагала по улице, цокая каблуками по тротуару. Вот и вход в похоронное бюро. Сбоку от двери золоченая вывеска. Стеклянная дверь заляпана грязью. Элен перевела дух и толкнула дверь.

В холле было тепло. Здесь стояли дубовые стулья с высокими спинками и комод под орех. На комоде — красно-коричневая ваза с пыльными искусственными цветами и большая книга записей в дерматиновом переплете. Ни души… К запаху пыли примешивается слабый аромат цветочного освежителя воздуха. На полу — темно-красный ковер. Такого же цвета ковровая дорожка положена в длинном коридоре слева, ведущем к двум зарешеченным дверям. Открыта была только вторая дверь; из нее лился свет. Никаких сообщений о том, где проходит прощание с Эми Мартин, Элен не обнаружила, но, скорее всего, гроб с ее телом именно там.

Элен подошла к комоду и прочитала имена тех, кто расписался в книге записей: Джерри Мартин, доктор Роберт Вильерс и Черил Мартин-Вильерс, Тиффани Лебов, Уильям Мартин. Элен задумалась. При жизни Эми почти не общалась с родственниками, но сейчас они собрались вместе, чтобы оплакать ее. Смерть положила конец ссорам, спорам, разногласиям, обидам, злым словам, оскорбленным чувствам. Сердце у нее дрогнуло. Она тоже связана с этими людьми — хотя и не узами родства. Элен взяла лежащую рядом длинную белую ручку и вписала в книгу свою фамилию.