предпочитая не обращать внимания на межнациональные проблемы, вместо того чтобы пытаться их разрешить или хотя бы сгладить. В конечном итоге рассуждения о едином народе стали рассматриваться как проявление сербского унитаризма — сербы, дескать, хотят подстричь всех под одну гребенку. Центральная власть не принимала мер для исправления положения. Более того — чуть ли не первым о «сербском унитаризме» заговорил словенец Эдвард Кардель, бывший до 1967 года правой рукой Тито. Его теория преобразования Югославии в конфедерацию на принципах экономической, а не этнической общности нашла одобрение у Тито, который рассчитывал таким образом решить ряд серьезных экономических проблем.

Первый тревожный звонок прозвенел в 1968 году. В июне Белграде прошли выступления студентов Белградского университета, недовольных положением дел в стране. Белградских товарищей поддержали студенты из других городов. Осенью того же года в Косове и Метохии произошли волнения албанцев, которые требовали предоставить этому автономному краю статус республики, а албанскому населению — ряд привилегий, вплоть до создания албанского университета. Прозвучали и призывы к объединению с Албанией (надо сказать, что Тито был бы не против подобного объединения, при условии что Албания стала бы седьмой югославской республикой)[215]. В середине следующего года состоялась демонстрация албанцев в приграничном черногорском Ульцине.

В Хорватии тем временем поднимал голову местный национализм. Началось с публикации «Декларации о названии и положении хорватского литературного языка» в 1967 году, а закончилось волнениями 1971–1972 годов, которые получили название «Хорватская весна». Были приняты жесткие меры, началась чистка партийного и чиновного аппарата от националистов, в каких-то мелочах власть пошла на уступки и на том посчитала проблему решенной.

У сербов была своя причина для недовольства — в июле 1966 года на IV пленуме ЦК СКЮ был исключен из партии и снят со всех постов вице-президент СФРЮ и руководитель службы государственной безопасности Александр Ранкович, представлявший сербский народ в высшем югославском руководстве. Ранковича традиционно обвинили во вредительской деятельности и превышении властных полномочий, припутав к этому великосербские идеи и великодержавный централизм, однако истинная причина отставки заключалась в том, что Тито опасался конкуренции со стороны своего более молодого соратника[216].

После смерти восьмидесятисемилетнего Тито (4 мая 1980 года) пост президента страны был упразднен. Власть перешла в руки коллегиального руководства, которое очень быстро показало свою несостоятельность. Нарастающий экономический кризис привел к еще большему обострению главной национальной проблемы Югославии — противоречий между албанцами и сербами в Косове, где в марте и апреле 1981 года шли бои между албанскими отрядами и частями Югославской народной армии.

Восьмидесятые годы ХХ века запомнились гражданам Югославии частыми отключениями электроэнергии, дефицитом товаров первой необходимости (в частности сахара и стирального порошка) и горючего, ростом безработицы, снижением заработной платы на фоне растущей инфляции и прочими «прелестями» экономической рецессии. Титоизм не смог пережить своего создателя. Его преемники пытались спасти положение с помощью косметических мер, таких, например, как создание ненужных рабочих мест или непродуманныe дотации проблемных отраслей, но следующий день оказывался хуже вчерашнего и скоро стало ясно, что существующий порядок ведет страну к пропасти.

«Меморандум» Сербской академии наук и искусств

Манифестом сербской национальной политики стал пространный «Меморандум», написанный шестнадцатью членами Сербской академии наук и искусств, который был опубликован 24 и 25 сентября 1986 года в белградской газете «Вечерние новости». «Меморандум» был разделен на две части — «Кризис югославской экономики и общества» и «Положение Сербии и сербского народа».

«Меморандум» рассматривал СФРЮ в качестве «темницы сербского народа»[217], который был единственным титульным народом Югославии, не имевшим возможности для реализации своей государственности и обреченным на экономическое и культурное отставание. Конституция 1974 года, предоставившая автономным краям Воеводина и Косово широкие полномочия, сравнимые с республиканскими, признавалась ущемляющей законные интересы Сербии. Констатировалось, что сербское население Косова находится в «биологической опасности», поскольку там в его отношении проводится геноцид, и что в других субъектах, начиная с Хорватии и заканчивая Воеводиной, проводится активная антисербская политика.

Для исправления сложившегося положения авторы «Меморандума» считали необходимым пересмотр союзной конституции в сторону удовлетворения законных интересов Сербии и «установление полной национальной и культурной целостности сербского народа вне зависимости от того, в какой республике или области он находится».

«Меморандум» произвел в югославском обществе эффект разорвавшейся бомбы. В переносном смысле. Но очень скоро дело дошло до настоящих взрывов.

Рухнул миф об идеальном в своей праведности коммунистическом обществе, основанном на постулате «мы идем своим путем».

Рухнул миф о едином югославском народе.

Глядя на пугающее настоящее, люди начали подвергать прошлое критической переоценке. Каждая нация в целом и каждый политик в отдельности получали те выводы, которые были им нужны. У любой монеты, как известно, есть две стороны. Свободолюбие сербов, имеющее множество исторических подтверждений, можно представить как тягу сербского народа к внутренним раздорам и вывести отсюда мысль о том, что распад Югославии и все последующие события в первую очередь объясняются некими негативными качествами сербов… И так далее.

В следующей главе не будет никаких оценок происходящего — только факты. Во-первых, факты говорят сами за себя, а во-вторых, события, о которых пойдет речь, воспринимаются обществом крайне неоднозначно — каждый пропускает происходящее через призму своих личных убеждений и оценивает согласно собственному менталитету. Комментариев тоже не будет почти, потому что в них легко можно увязнуть. Все происходившее обуславливалось множеством факторов и сопровождалось разнообразными политическими интригами, тайные ходы которых понятны лишь посвященным. Проще будет оценивать каждое событие с помощью вопроса: «Кому это выгодно?», а вместо «Почему?» использовать более удобное: «Для чего?».

Глава седьмая. Сербия — государство в Европе

Слободан Милошевич

В 1986 году председателем Президиума ЦК Союза коммунистов Сербии стал сорокапятилетний председатель белградского городского комитета компартии Слободан Милошевич.

Звездным часом Милошевича стало 24 апреля 1987 года, когда он находился в Косовe на переговорах с местным руководством. Выйдя к сербским демонстрантам, избитым албанскими стражами порядка, Милошевич произнес знаковые слова, выразившие суть его политики: «Никто не смеет вас бить. Этот народ никто не смеет бить!» Двумя годами позже, 28 июня 1989 года, в годовщину битвы на Косовом поле, Милошевич, только что избранный президентом Сербии, выступил на Газиместане с речью, в которой сказал о Косове следующее: «Это — ваша земля, это — ваши домашние очаги, ваши поля и сады, это — ваша история. Вы не должны оставлять эту землю только потому, что жизнь здесь трудна, потому что вы подвергаетесь унижениям. Сербы и черногорцы