“Цветы существуют для того, чтобы обеспечивать нас пыльцой и нектаром”, – могли бы сказать пчелы. Даже они были бы не совсем правы. Но если люди думают, что цветы созданы исключительно им на радость, то у пчел гораздо больше прав на такое мнение. Можно было бы даже сказать, что цветы – во всяком случае, самые яркие и красивые— такие яркие и красивые именно по той причине, что за ними “ухаживают” пчелы, бабочки, колибри и другие труженики лугов. В основу этой главы легла моя лекция, которую я назвал “Ультафиолетовый сад”. Это аллегория. Ультрафиолетовый свет невидим для нас. Его различают пчелы, причем как определенный оттенок – так называемый пчелиный фиолетовый. Глазам пчел цветы предстают в ином цвете (рис. 8.1). И чтобы выяснить, какой же прок от цветов, мы тоже будем изучать их с точки зрения не человека, а пчелы.

Рис. 8.1. (а) фото энотеры, Oenothra, сделанное при естественном (для человека) освещении; (b) тот же цветок, сфотографированный в ультрафиолетовом свете (видимом для насекомых и не видимом для нас), – в середине появился узор в виде звезды. Вероятно, этот узор указывает насекомым, где искать нектар и пыльцу.

“Ультрафиолетовый сад”, играющий на “странностях” пчелиного зрения, – это просто аллегория, которая помогает нам взглянуть под другим углом на вопрос о том, кто (или что) получает пользу от существования цветов и вообще всех живых созданий. Цветы, будь у них глаза, видели бы еще более ненормальный в нашем понимании мир, чем пчелы с их недоступным нам ультрафиолетовым фильтром. Какими видели бы пчел растения? Какая, с точки зрения цветов, польза от пчел? Пчелы – это самоуправляемые ракеты для переноса пыльцы с одного цветка на другой. Этот тезис требует объяснений.

Начнем с того, что преимущества перекрестного опыления основаны на общих принципах генетики. Если у растений происходит самоопыление, то пропадают все плюсы полового размножения – какие именно, можно обсудить отдельно. Если женские цветки дерева опыляются пыльцой с его же мужских цветков, ему тоже не имеет смысла волноваться об опылении. В этих случаях наиболее эффективный вариант размножения – производство вегетативных клонов. Разумеется, многие растения так и живут, и можно выдвинуть аргументы в пользу такого способа. Однако, как мы уже знаем, иногда находятся еще более веские аргументы в пользу перетасовки генов разных растений одного вида. Чтобы объяснить это подробно, нам пришлось бы надолго отвлечься от основной темы, но, очевидно, игра в половую рулетку сулит немалый куш, иначе естественный отбор не подогревал бы так страсти в животном и растительном мире. Но если перетасовать свой набор генов со вторым таким же, взятым у себя самого, а не у стороннего партнера, выигрыш практически обнулится.

Для растений цветки ценны только своей способностью обмениваться генами с другим растением, которое имеет отличный от их собственного набор генов[26]. К примеру, травянистые растения часто прибегают к помощи ветра. Воздух перенасыщен пыльцой, лишь малая часть которой благополучно достигает женских органов цветков своего вида, а все остальное достигает носов и глаз многострадальных аллергиков. С определенной точки зрения, бессистемный метод опыления крайне неэкономичен. Зачастую гораздо целесообразнее использовать крылья и мускулатуру насекомых или других живых опылителей, таких как колибри. Тогда пыльца с большей вероятностью попадет к “целевой аудитории”, а следовательно, ее понадобится меньше. С другой стороны, придется потратиться на привлечение насекомых. Часть средств идет на рекламу – яркую окраску лепестков и манящие ароматы. Часть – на взятки нектаром.

Рис. 8.2. Мимикрия орхидеи под насекомое. Ophrys vernixia.

Для насекомого нектар – это первоклассное авиатопливо, и его производство дорого обходится растениям. Некоторые растения прибегают к рекламным хитростям и тем самым сокращают расходы. Лидеры в этой области – орхидеи, чьи цветки и видом и запахом напоминают самок насекомых. Самцы пытаются совокупиться с цветком (рис. 8.2) и незаметно для себя либо принимают груз – комочки пыльцы, либо сбрасывают эти комочки в конечном пункте путешествия. Существуют “пчелиные” орхидеи, цветок которых мимикрирует под самку пчелы, а также орхидеи, специализирующиеся на имитации самок мух или осы. Одна из орхидей, мимикрирующих под осу, называется очень правильно – молоточковая орхидея (дракея). У нее (не зря она называется молоточковая!) на определенном расстоянии от той части цветка, где формируется пыльца, на изогнутом пружинистом стебельке висит, покачиваясь, своеобразное чучелко осы (рис. 8.3). Самец садится на чучелко, и сразу срабатывает пружина. Эта пружина начинает ритмично, с силой, раскачивать самца и бить его о “наковальню” цветка, где и хранится запас пыльцы. Когда ему наконец удается вылететь на свободу, оказывается, что к его спине прикреплены два пыльцевых мешочка.

Орхидея кориантес – не менее коварное растение, она действует примерно так же, как насекомоядная саррацения, но с одним существенным отличием. Ее цветок выделяет солидную порцию душистого нектара, аромат которого напоминает половой аттрактант, феромон, выделяемый самками пчел определенного вида. Самцы летят на призывный запах и падают в цветок, рискуя потонуть. Единственный путь к спасению – узкий туннель. Не желая расставаться с жизнью, пчела наконец находит его и пробирается к выходу. На дальнем конце туннеля, у выхода, располагается самая труднопроходимая его часть. Пройдет несколько минут, прежде чем самец проползет сквозь этот участок. В последнем рывке он получает ровно себе на спину два шарика пыльцы. Дальше он улетает – и, битый, но не поумневший, снова падает в другую орхидею. Снова едва не тонет, отчаянно карабкается по туннелю и задерживается на выходе. За это время вторая орхидея разгружает его – процесс опыления завершен.

Не стоит переживать из‐за того, что пчела не извлекла урока из печального опыта. Мы снова должны побороть соблазн приписать животному сознательный умысел. С растениями это, пожалуй, даже труднее. В обоих случаях более корректно говорить о неосознанно разработанном механизме. Пчелы переносят пыльцу, в которой содержатся гены, необходимые для развития орхидей, способных управлять повадками пчел. Если под влиянием набора генов, который был получен с пыльцой, сформируются цветки, которые не так умело руководят пчелами, менее вероятно, что пчелы станут таскать на себе их пыльцу. Поэтому, по мере смены поколений, орхидеи вырабатывают способность контролировать поведение пчел – хотя надо признать, что орхидеям не всегда удается обдурить пчел и принудить их к спариванию.