Его первой операцией могло быть обнародование через Катар и британский кабинет Картера-Рака досье Сезара: 55 000 фотографий сирийского министерства обороны, задокументировавших преступления джихадистов. Однако в этих преступлениях Бюро за глобальную юстицию обвиняет Дамаск, хотя на самом деле палачи сами тщательно фотографировали свои преступления, забывая лишь установить личности жертв.

Чтобы придать этому обвинению хотя бы малость правдоподобия, Картер-Рак привлек трех бывших международных судей. Но в этом была проблема: за каждым тянулся груз тяжелого прошлого. Первый из них, сэр Десмонд Лоренц де Сильва — британский адвокат, который был прокурором на процессе Чарльза Тейлора, бывшего президента Либерии. Но он несколько раз исподтишка играл на руку правительству Дэвида Кэмерона, точнее — в деле об убийства службами МИ-5 ирландского лидера Пэта Финукана, скрыв тогда личности полицейских. Второй эксперт, сэр Джеффри Найс, был помощником прокурора на процессе над Слободаном Милошевичем. Он два года обвинял его в финансировании преступлений против человечества; наконец бывшего югославского президента нашли мертвым в камере, а еще через два года Международный уголовный суд признал его невиновным. Третий — американец. Он, еще до первого, был прокурором на процессе против Чарльза Тейлора, потом работал на ЦРУ и стал юридическим консультантом «Дефанс Интернейшлн Эдженси»(DIA). В самом начале войны он создал «План ответсвенности Сирии» (SAP), чтобы подпитывать SJAC.

Вторая операция — это выдуманная «бойня» в Седнайе, о которой заявило «Эмнести интернейшнл». 13 000 людей, имена которых никто не называет, якобы были повешены в этой тюрьме недалеко от Дамаска.

Учитывая, что свидетелей, видевших это своими глазами, не существует, а рапорт, разоблачающий массовые казни, полон противоречий, столь смехотворное обвинение принято к производству лишь потому, что выдвинула его престижная неправительственная организация «Эмнести интернейшнл». Если забыть еще и том, что все основатели этой ассоциации объявили о своей отставке еще в 2010-м, после назначения нового директора. «The Observer», принимавший участие в ее основании, тут просто употребил слово «крушение». В конце 1970-х годов вступил в «Эмнести интернейшнл» и я. Защищавшее тогда права узников совести, жертв кошмаров холодной войны, это объединение выбирало их по принципу равновесия: одна жертва в Соединенных Штатах, другая — в СССР. Выдумать какой угодно случай и при этом не нанести ущерба своему лагерю было невозможно. Мы долгими вечерами сочиняли письма, больше всего — руководителям Латинской Америки или стран Восточной Европы с требованием освободить такого или такого-то из узников. Когда директором стал Салиль Шетти, он уволил экспертов и набрал рекламных агентов и казнокрадов. Он превратил ассоциацию в выгодную аферу. Он ухитрился еще и предложить более полумиллиона ливров отступных своему предшественнику. Сегодня он утверждает, что права человека стали проблемой маргинальной для развитых стран и необходимо реформировать страны третьего мира. 80 000 человек, замученных правительством Буша, 3 миллиона жертв развязанных Западом войн для него не в счет. А чтобы быть еще и пожалованным субсидией Американских фондов, он без колебаний подписал — без малейших признаков доказательной базы и вопреки всякой логике — обвинение в этой самой «бойне».

В конце 2014 года правительство Обамы само уже считало обвинения против современной Сирии такими же, какие выдвигались против нее в 2005-м: то есть чистой выдумкой. Теперь оно прекратило и финансирование «Сирийского института за правосудие и ответственность». Однако под напором Джеффри Фельтмана его деятельность возобновилась на собрании в нидерландском посольстве 6 октября 2016 года. Германия. Бельгия, Дания, Италия, Норвегия, Соединенное королевство, Швеция, Швейцария и, разумеется, Соединенные Штаты снова были готовы открыть ему финансирование.

Международное уголовное право по большей части трансформировалось очень медленно. По окончании Второй мировой войны как на Нюрнбергском, так и на Токийском процессах союзники доказывали преступления побежденных, чтобы получше скрыть свои собственные. Это было правосудием победившей стороны. Ныне же международные уголовные суды стремятся a posteriori узаконить развязываемые союзниками войны, по ходу дела придумывая преступления, совершенные побежденными, чтобы потом их же и обвинить. Такая эволюция согласуется с видением мира, по которому война есть преступление сама по себе и не может быть начата без веских юридических оснований. Теперь союзники уже не объявляют войн; они через псевдо-некоммерческие организации в Совете по правам человека в Женеве обвиняют свои жертвы в реальных или вымышленных преступлениях, после чего уверенно вторгаются туда на правах международной полиции, призванной помочь населению, подвергающемуся реальному или вымышленному угнетению. А когда война заканчивается, международное осуждение бывших правителей этих стран придает их свержению видимость законности.

После того как президент Обама отверг план Фельтмана, конец его первого срока ознаменовался настоящей внутренней войной. Поддержавшие Фельтмана, представлявшего «правительство преемственности», госсекретарь Хиллари Клинтон и директор ЦРУ Дэвид Петреус сами оказались сперва объектом расследования, а затем и дичью, на которую расставили силки. Тем не менее ничего не просочилось наружу за время избирательной кампании.

На следующий день после переизбрания президента Обамы госсекретарь сказалась «тяжелобольной» и сожалела о невозможности исполнять свои обязанности в переходный период между Обамой I и Обамой II.

ФБР не удалось сыграть на отношениях, которые генерал Петреус завязывал с малолетками во время заграничной службы. В конце концов его арестовали, и на следующий день после переизбрания Обамы надели наручники. Конечным результатом сделки было признание его вины лишь в передаче сведений о своей биографии, предназначенных для внутреннего пользования, Паоле Бродвелл (агенту разведки пехотных войск, допущенному в его постель) и приговором — штраф в 100 000 долларов.

Петреус близок к фонду частных инвестиций ККР (Кольберг — Крэвис — Робертс) Генри Крэвиса. Этот миллиардер и его жена, экономист Мари-Жозе Друэн — единственная супружеская пара в Бильдербергской группе. В отношениях с турецким банком «Кувейт Турк Катилим Банкаси» ККР начал играть роль, до этого исполнявшуюся пакистанским банком BCCI: речь о финансовой поддержке джихадистов. Тогда Петреус начал путешествовать, объясняя всем своим собеседникам, что «негр [имеется в виду президент Обама] лижет русским задницу» (sic), настоящий враг вовсе не джихадисты, а Иран, и вследствие этого следует поддерживать «Аль-Каиду» и ИГИЛ. В публичных выступлениях он ограничивался мыслью о возможности переубедить некоторых отдельных членов этих террористических организаций, но никогда не договаривал до конца.

Вокруг Петреуса выстроились многие транснациональные корпорации, уже вовлеченные в войну в Сирии — например, «Лафарж и Холсим», строившая подземные бункеры джихадистов. Участие этой компании тем очевиднее, что в 1980-е годы на процессе о выбросах в штате Алабама «Лафарж» защищала знаменитый адвокат Хиллари Родхэм-Клинтон. Ей удалось скостить штраф, затребованный «Агентством защиты окружающей среды», до 1,8 миллиона долларов. В президентство Джорджа Буша-старшего «Лафарж» послужил и ЦРУ, незаконно перевезя в Ирак оружие. В дальнейшем предназначенное для восстания, когда международная коалиция пришла на помощь Кувейту. В этот же период Хиллари Клинтон стала руководительницей мультинациональной корпорации, — она оставила эту должность, когда ее мужа избрали в Белый дом. Президент Билл Клинтон тогда свел к 600 000 долларам сумму штрафа, — его супруге не удалось избежать его уплаты «Лафаржу». Добрые отношения продолжаются и по сей день — в 2015 году компания перевела 100 000 долларов «Фонду Клинтон», а ее новый гендиректор Эрик Ольсен как ни в чем не бывало сфотографировался с Хиллари Клинтон.