вскрыл бутылку с Колой, двухлитровую, отлил сколько-то, потом вскрыл чекушку и начал доливать водку. Долил под горлышко, перевернул, еще раз перевернул – как бармен. Но несильно, чтобы остатки газа не вышли…

А мне какая-то мысль не давала покоя, но я никак не мог ее поймать. Но все-таки поймал.

– Слушай, братан – обратился я к Ларину – а вот чо ты сейчас делаешь?

Ларин настороженно посмотрел на меня.

– А чо?

– Да ничо. Вот чо ты сейчас делаешь?

– Напиток мешаю для дам.

– Кола с водкой, так?

– Ну?

– Скажи, а что нам мешает этим торговать? Уже готовыми коктейлями. Зачем каждый сам будет мешать, если можно будет уже готовый купить? А?

Ларик задумался, потом лицо его просветлело.

– Да ты молоток, братан. Пацаны, харэ, сворачиваемся!

– Шашлык же… – недовольно сказал кто-то

– На базе доешь! Все, погнали, погнали!

Мышление бизнесмена – у меня проявлялось уже тогда.

***

Фомин умер в девяносто пятом. Не знаю, платил ли он кому… наверное, платил, но и платить можно по-разному, некоторые бизнеры были настоящими рабами тех кому платили, а некоторые сохраняли значительную степень свободы. Понятно, что Фомин относился ко второй категории – депутат областного совета, как-никак, с таким на пальцах не разведешь. Но после его смерти все пошло наперекосяк. Сын Фомина сидел понятное дело, директором торгового дома при ЛВЗ – но он имел много понтов, а вот авторитета – не имел. Он понятное дело попытался стать директором, начал мутить мутки в трудовом коллективе – а предприятие было приватизировано «на трудовой коллектив» что само по себе было проблемой. Убили и его и всю его семью. После чего – ЛВЗ полетел кувырком – коммерческий директор, главный инженер, пара начальников цехов – сцепились в лютой схватке за завод, привлекая на свою сторону рабочих. Точнее привлекая… это громко сказано. Как и бывает в таких случаях – первым делом перестали платить людям зарплату. Зато открылись сразу несколько точек по скупке акций предприятия.

Точки между собой конфликтовали…

А пока шли разборки – мы тихо и скромно, не привлекая внимание с помощью Льва Игоревича – зашли на никому не нужный ЗМВ – завод минеральных вод. И быстро выяснилось, что линия розлива – это не только для вод, все что угодно можно разливать.

Покупатель у нас был свой. Мы работали не на алкашей – а на тех, кто хочет красиво посидеть с подругой и подпоить ее. Потому мы разработали целую линейку напитков с разными вкусами и крепостью – от пяти до восемнадцати. Взяли за основу этикеток – не смейтесь – сериал Санта-Барбара. Тогда про авторские права знать не знали.

Товар пошел. Как нам объяснил один врач – газ в минеральной воде очень здорово усиливает быстроту наступления опьянения. Так что напиток получился очень коварным – как раз для дам. Влил в нее пару бокалов – и она уж точно не продинамит.

С гарантией.

Товар разлетался со скоростью света, теснил пиво и даже водку – многие точки в очередь вставали. В итоге – пошли деньги, на бухле вообще деньги быстро оборачиваются. И это создало проблемы – так как мы считались тогда недостаточно крутыми для таких дел.

На любой лакомый кусок – сразу находились претенденты.

***

Как я уже говорил, у меня тогда были отношения… своеобразные. То есть, я спал то с Линой, то с Олесей по очереди. Ничего такого в этом не было, обе из совсем глухой провинции, приехали в город, Олеся в торговом училась, Лина поступила на медицинский – но обе в общем то оставались еще там, в своем усть-Жопинске. Дело тут не в деньгах. В деревне совсем другое отношение к любви. Чувства мало имеют значения. В ходу другие категории – нормальный вроде, не пьет или по крайней мере до усрачки не напивается, сильный, здоровый, работа в руках кипит. То есть, женщина подбирает себе спутника жизни, оценивая его перспективы по жизни, как хозяина, как главы семьи. А про любовь… стерпится – слюбится, так говорят. С изменами в селе тоже проще – в каждом есть разведенка, или еще кто, к которой мужики ходят – и все жены это знают. Но молчат. Общественное мнение по умолчанию считает это нормальным, но вот к примеру, если такая женщина мужа из семьи уведет – вот тут уже все село восстанет… могут и дом поджечь. Семья – это святое, потому что одной бабе без мужа детей поднимать тяжело, и если происходит такое…

Эти две – приехали из глубинки, жили у какой-то родственницы дальней, поставили себе цель – устроиться. А со мной чем не устройство – езжу на Тойоте, крутой, денег подкидываю. Ну а то, что я с ними с обеими – они явно решили, что уж одну то я точно выберу…

Вторая будет искать дальше. Кроме того, тогда все по вечерам сериалы смотрели. Интернета то не было – потому как только вечер, так все шли смотреть сериал. Марианна, Санта-Барбара, Дикая Роза. Тогда это было как… спасательный круг что ли. Пусть все плохо – но хоть одним глазком можно глянуть на то, чем там живут. В нормальной стране. А там все время любовные треугольники – значит все нормально…

***

В тот день все нормально было, я еще запомнил – была месячная летучка, и моя тема с коктейлями готовыми – набрала такой размах, что могла конкурировать с самыми крутыми точкам по выхлопу. Причем получалово – там где ты получаешь штуку, там десять ты никогда не получишь, это надо понимать. А выторг с коктейлей рос и рос и в принципе – ничего не мешало эту тему и дальше педалить. Наша продукция появилась уже в Москве.

Получил я прилично, по пути заглянул в магаз, купил цветы –конфеты, короче все как у людей. Вышел из машины, лыба на все тридцать два, поднялся…

Звоню – не открывают. Звоню – не открывают.

Потом дверь открылась на цепочке. За ней эта карга старая. И слышно, как на заднем фоне кто-то рыдает…

Это еще что.

А эта карга – она раньше училкой что ли работала.

– Я… как бы в гости.

– Александр…. Как вас…

– Иванович.

– Так вот, Александр Иванович. Больше попрошу не приходить. Вам здесь не рады.

Первый раз в жизни мне такой от ворот поворот дали…

***

Лина и Олеся были настолько разными, что иногда я сомневался в том, а сестры ли они.

Олеся –