ЭШТИН СЧИТАЕТ, что мне нужна цель. И теперь она у меня есть – правда, не совсем цель, а, скорее, миссия. Решил до отъезда разобраться в сарае. Когда я приехал сюда, он был грязный и заброшенный, но моими стараниями приобрел новую жизнь. Я покрасил его и починил сломанные перекладины в крыше и стенах. Сегодня утром решил разобраться внутри, так что сарай будет как новенький. Я все оттуда выгреб и отправился в строительный магазин за новыми полками, чтобы не срывались со стен, да еще фанеры прихватить на новый пол. Я даже выложил плиткой рабочую поверхность стола, так что здесь теперь чисто и раздолье для работы.

Утром за Эштин заехал Виктор, и они укатили на тренировку. Со мной она не разговаривает. Да и Джулиан тоже. Я пообещал ему приезжать раз в несколько месяцев – бесполезно. Сказал, чтобы я отстал, и не смотрит в мою сторону. И так уже два дня. Отойдя на шаг, я осматриваю, что уже сделано.

– Неплохо для одного дня работы.

Рядом со мной Фалькор – тяжело дыша и усиленно виляя хвостом, он, естественно, соглашается.

– Господи, что ты делаешь, Дерек? – кричит бабушка с веранды. Она идет ко мне по траве, которую опять пора стричь. Ну, хотя бы задний двор уже не похож на поляну с сорняками, а выглядит более-менее прилично.

– Привожу сарай в порядок.

– Найми кого-нибудь.

– Зачем мне кого-то нанимать, если я сам могу?

Она поднимает властный палец.

– Потому что это развивает экономику. Когда ты кого-то нанимаешь, у этого человека появляются деньги, чтобы покупать товар. Дерек, это простая экономика.

Надо отдать должное бабушкиной фантазии. Она на самом деле верит в чепуху, которая срывается с ее губ.

– Просто я делаю сам, – говорю я.

Она вздыхает:

– Ну ладно. Только… потом помойся, чтобы не выглядеть человеком с улицы.

Она уходит, я смеюсь ей вслед. Если честно, бабушка чертовски забавная и частенько делает какие-то вещи, которые напоминают мне маму, – например, спит на самом краешке кровати и прикрывает ладонью рот, когда смеется. С другой стороны, когда она ведет себя как сноб, это ужасно раздражает, и мне за нее стыдно. Хотя она и планирует за следующие девять месяцев до окончания школы, пока буду жить у нее, сделать из меня свое подобие, я намереваюсь за это время выбить из нее снобизм. Задачка не из легких, это как пить дать.

В пять часов бабушка заявляет, что приглашает всю семью в город на ужин. Оказывается, она зарезервировала стол в «Памп-рум» – ресторане, который считается очень модным местом, и там обедают все знаменитости Чикаго. За последние пару дней Гас смекнул, что лучше следовать бабушкиным указаниям, чем спорить с ней. Я думаю, что ему как раз и не хватало такой сумасшедшей дамы, вынуждающей его общаться с членами своей семьи, а не избегать их. Я бы, конечно, тоже пошел, но, честно говоря, весь ужин смотреть через стол на Эштин, зная, что вскоре уезжаешь от нее, – такое не назовешь весело проведенным вечером.

Я как раз заканчиваю с сараем, на улице вдруг стемнело. Взяв из дома фонарик, я прибиваю полки и развешиваю по стене инструменты.

– Прекрати, или я вызову полицию! – раздается за спиной знакомый женский голос.

В дверях Эштин с привычным оружием в руках в виде вил. Темно, только металл поблескивает в свете фонарика. Чуть улыбаясь, я подхожу вплотную, так что зубцы вил в паре сантиметров от моей груди.

– На самом деле ты не хочешь меня пырнуть, – заявляю я.

– Ты прав. – Она опускает оружие.

Взяв вилы у нее из рук, я выбрасываю их на улицу, подальше он своих ног.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, ты со всеми уеха ла в город.

– Решила остаться. – Обольстительный тон ее голоса ни с чем не спутаешь.

Она подходит ближе. В тусклом свете я различаю, что на ней лишь хоккейный свитер, больше ничего. Полуодетую, я буквально пожираю ее глазами, не в силах оторваться.

Судорожно сглатываю. Темно, батарейка в фонарике стремительно садится. Когда я познакомился с Эштин, понятия не имел, что она со мной сделает. Каждый раз, находясь рядом с ней, я хочу одновременно оттолкнуть ее и притянуть к себе. Рот откроет – спортсмен, а тело под стать ангелу. Она знает, что я уезжаю, но сейчас она здесь, со мной…

– Почему ты сегодня осталась дома? – спрашиваю я.

Фонарик, мигнув напоследок, гаснет. И тогда она тянется ко мне.

– Из-за тебя, – шепчет она мне прямо в ухо.

Я ЦЕЛЫЙ ЧАС СИДЕЛА на кровати – набиралась смелости пойти в сарай. Да, Дерек уезжает, но пусть он помнит, что его беззаветно любят. Сама себя убеждаю, что надо не расстраиваться, а вобрать в себя счастье этой одной последней ночи вместе. Никогда не думала, что втрескаюсь в кого-нибудь с такой силой, особенно учитывая короткий срок нашего знакомства, но произошло именно это.

И в любовь с первого взгляда я не верила, пока не встретила Дерека. Эта любовь всепоглощающая и восхитительная, дивная и волнующая. В то же время она вызывает переживания, заставляет легко смущаться и обостряет чувства. Любовь есть. Я знаю, так как сама безумно, серьезно и безнадежно влюблена. Обвив его шею руками, чувствую его ладони на своей талии, и он привлекает меня к себе. Мы целуемся, и я открываю рот, чтобы усилить ощущение близости. Его язык у меня во рту, мой – у него.

– Вот начнем, и я не захочу останавливаться, – хриплым низким голосом говорит он.

– И я не захочу.

Не говоря больше ни слова, я закрываю глаза, а он, взявшись за низ моего свитера, медленно, словно дразня, снимает его – ткань скользит по моей сверхчувствительной коже – и отбрасывает в сторону.

В сарае темно. Я ничего не вижу, зато слышу возбужденное дыхание Дерека и ощущаю медленные чувственные движения ладоней. Протянув руки, я пробегаю пальцами по его бицепсам и крепким очертаниям безупречных рельефных кубиков на животе и мышц груди.

– Я соврала, – признаюсь я, запуская пальцы под резинку трусов-шортов и двигаясь вдоль ведущей вниз линии волос.

– М-м… когда?

– Я сказала, что мне твое тело до лампочки и что оно на меня не действует. – Я целую его шею, почувствовав терпкий мужской запах. Мои поцелуи перемещаются ниже: на грудь, на живот и дальше. – Я соврала.

Откинув назад голову, он запускает руки мне в волосы, пока я демонстрирую, как люблю его тело. Судя по его прерывистому дыханию, ему нравится. Даже очень.

– Моя очередь, – напряженным голосом говорит он. Я удивленно вскрикиваю, когда он, приподняв, усаживает меня на новую поверхность рабочего стола.

Он целует меня как безумный, и я двигаюсь навстречу, желая, чтобы этой ночи не было конца. Мы потные и тяжело дышим, изо всех сил стараясь продлить удовольствие, но, похоже, уже на волоске. Водя руками по его великолепному телу, я пробую на вкус его рот, а он – мой. Потом указательным пальцем он проводит по моим губам и ныряет мне в рот.