11 февраля 2007 года я получил срочное сообщение от волонтера Тяньцзинской ассоциации защиты мелких животных. Группе удалось перехватить в пункте взимания платы за дорогу грузовик, в котором везли от четырехсот до пятисот кошек. (Есть такое знаменитое блюдо кантонской кухни — жаркое из мяса кошки и змеи под названием «Схватка дракона с тигром»). Я поспешил на помощь этим юношам, увидев в них милосердие и благородство, которых так часто не хватает старшему поколению.

К моменту моего приезда кошкам уже нашли временный приют в здании склада на окраине Пекина. Снаружи стояли ряды железных клеток, в каждой из которых везли по двадцать животных, и когда я вошел в здание, то был шокирован увиденным: испуганные кошки теснились по углам, на стропилах и везде, где могли приютиться. Некоторые из них получили травмы по время поимки и перевозки, и все они страдали от голода и обезвоживания.

В условиях китайских политических репрессий легко потерять способность к эмпатии и в итоге причинять другим боль. Вот почему я снял документальный фильм «Сань Хуа» (San Hua) об индустрии, связанной с употреблением и торговлей кошачьим мясом, и о программах защиты кошек от насилия. Я выложил этот фильм в интернет, надеясь вызвать открытую дискуссию, необходимую для действенной реакции на невежество и черствость.

Я договорился взять сорок бездомных кошек, надеясь загладить вину людей за причиненные им страдания. В Цаочанди десятки из них нашли свой дом. В каждой кошке было свое очарование: Сань Хуа с особой грацией прохаживалась по лужайке, а Лайлай растягивалась на моем рабочем столе, рядом с клавиатурой, и блаженно дремала, пока журналисты осыпали меня вопросами.

В августе 2006 года я приехал в Кассель, немецкий город, где проходила выставка «Документа» (Documenta) — важнейшее событие в мире современного искусства, которое проводится каждые пять лет. До начала двенадцатой по счету выставки оставалось десять месяцев, и меня пригласили принять в ней участие. Осмотрев павильон, я поехал на север Швейцарии, где мы с Сиггом отправились на прогулку. Горы там не очень высокие, но мы время от времени устраивали привал, чтобы отдохнуть или перекусить колбасой и бананами, которые Сигг захватил с собой. Я вертел в голове возможные концепции для выставки, но ничего не мог придумать и не знал, что делать. Я знал лишь одно — что не хочу полагаться на клише и упускать такую возможность.

По обеим сторонам тропинки росли голубые цветочки, и, когда мы остановились отдышаться, мимо нас прошло несколько семей: дети сидели на плечах у отцов, а жены помогали идти пожилым — по их одежде и языку было понятно, что это не местные швейцарцы, а приезжие итальянцы.

Вид этих иностранных туристов глубоко тронул меня. В начале 1980-х годов у китайцев практически не было возможности ездить за границу. Но когда я был в Нью-Йорке, приезжавшие туда китайцы заходили ко мне в гости, и их манера одеваться и вести себя выдавала их. Среднестатистический китаец не приспособлен к дальним путешествиям: если он осмеливается удалиться от дома, то ощущает себя одиноким, словно долька чеснока, вынутая из головки. Когда китайцы оказываются за границей, больше всего они любят собираться вместе с теми, кого знают, — даже общение с неприятными людьми для них лучше, чем самостоятельность! Это чувство незащищенности, которое они испытывают в одиночестве, объясняется отсутствием базовых гарантий в китайском обществе: в Китае семейные узы и привязанности — это то, на что можно рассчитывать, когда нужна защита. Так что, покидая дом, вы чувствуете себя не в своей тарелке и всюду ищете поддержки.

Так ко мне пришла идея вывезти группу предрасположенных к тревоге китайцев в заграничную поездку. Чем больше я об этом думал, тем яснее становилась концепция. Я хотел привлечь к проекту смелых участников, которые смогут преодолеть неуверенность, внушенную им политической и культурной жизнью в Китае, и помочь им понять, что им необязательно испытывать дискомфорт, когда они оказываются вдали от дома. Поездка в Германию побудит их исследовать мир, который они там увидят, а внимательное изучение требует усилий, ведь нужно отделить себя от собственной культурной системы и государственного строя — и получится, как я надеялся, социальное действие в уменьшенном масштабе.

Этот проект должен был связать две, казалось бы, никак не связанные данности — «Документу» в Касселе и 1001 туриста из Китая. Тысяча — достаточно большое количество, чтобы создать ощущение толпы, в то время как один представляет отдельную личность. Я поделился идеей с Сиггом, ожидая, что он скажет. Он вежливо поддержал меня, и я понял, что, какой бы дурацкой ему ни казалась моя идея, он отнюдь не мечтает охладить мой пыл.

Наверное, неслучайно эта идея пришла мне в голову на высоте семи тысяч футов, где воздух более разреженный. Голова шла кругом, той ночью я был настолько взбудоражен, что не мог заснуть. Мне рисовалась грандиозная картина: проект станет физическим воплощением отношений между Китаем и остальным миром. Но какую именно форму примет эта затея, можно было узнать лишь в процессе исполнения.

Концепция получила одобрение команды кураторов, семейной пары — Роджера Бюргеля и Рут Ноак, а один мой друг связал меня с двумя частными швейцарскими фондами, которые согласились предоставить финансирование. Самым подходящим названием для проекта казалось «Сказка» (Fairytale), поскольку Кассель известен как город, в котором долгое время жили братья Гримм.

Помимо денежных вопросов была задача и посложнее — получить немецкие визы для 1001 китайского гражданина. Чтобы подстраховаться, Сигг поехал со мной на встречу с послом Фолькером Станцелем в посольстве Германии в Пекине. Тот внимательно выслушал меня, пока я излагал свое видение проекта и объяснял, в чем проблема. К моему облегчению, посол пообещал полную поддержку: он лично проследит за тем, чтобы каждый обратившийся за визой получил ее. И все же я не переставал волноваться, учитывая, что при обычных обстоятельствах многих из потенциальных визитеров сочли бы финансово несостоятельными для получения визы и, если бы кто-то из них задержался в стране после положенного срока, это привело бы к дипломатическому скандалу. И все же, выходя из посольства, я чувствовал себя счастливчиком, и все мои мысли уже были о предстоящем пути.

Двадцать шестого февраля 2007 года я официально объявил о проекте «Сказка» в блоге, чтобы набрать участников. Мне нужно было донести до моих будущих попутчиков мысль, что они, по сути, будут инструментами в моей работе. Но важнее всего было убедить их, что это серьезное мероприятие, а