Нет… нет. Она – человек. Человек с головы до пят.

И снова в мозгу Элиды вспыхнул вопрос, на который она не знала ответа: зачем Варнон потащил ее с собой в эту горную глушь? Толку от нее как от служанки очень мало. И убирать в жилище Маноны дядя заставил ее не с самых первых дней, а когда поползли слухи о предстоящем потомстве ведьм от демонов. Странное совпадение. Не менее странным было и то, что Варнон очень сблизился с герцогом Перангтоном.

Поднимаясь наверх, Элида молилась Аннеит, прося богиню мудрых поступков вразумить ее. Пусть окажется так, чтобы и ее собственные мысли, и слова Астерины были полной неправдой.

Только почти добравшись до жилища Маноны, Элида сообразила, где находится. Она пошла к этой страшной ведьме, потому что больше ей было некуда идти. И не к кому.

До прибытия каравана еще целых две недели, если не больше. За это время Варнон может сделать с нею что угодно. Тогда почему не сделал до сих пор? Чего он ждал? Хотел убедиться, что первые опыты дадут результаты, и потом… предложить для опытов и ее? С какой целью? Хотя бы для того, чтобы выторговать себе у герцога чуть больше влияния.

Но если Варнон считает ее ценным товаром, тогда ей нужно убежать от него не просто далеко. А очень-очень далеко. Не на Южный континент. Гораздо дальше. В земли, о которых она даже не слышала. Вот только у нее совсем нет денег, а без денег разве кто-то возьмется ей помогать? Зато деньги были у главнокомандующей. У Маноны она повсюду натыкалась на мешки с монетами. Вряд ли ведьма точно знала, сколько монет в каждом мешке, и занималась их пересчетом.

Элида смотрела на ступени, уходящие вверх, в сумрак. Если у нее появятся деньги, она сумеет кого-нибудь подкупить. Может, солдата. Или ведьму из шабаша, что пониже рангом. Тогда они помогут ей выбраться отсюда, не дожидаясь каравана. В ближайшие дни. Даже сегодня.

Забыв о больной ноге, Элида чуть ли не бегом одолела оставшиеся ступеньки. Она решила, что возьмет не целый мешок, а понемногу из каждого. Тогда главнокомандующая точно не заметит.

Хвала богам, жилище Маноны пустовало. Мешки с монетами все так же лежали где попало. Столь беспечно относиться к деньгам могла лишь бессмертная ведьма, которую гораздо больше занимали битвы и кровопролитие.

Элида напихала монет в карман, добавила внутрь повязки, утягивающей грудь, и, наконец, в сапог здоровой ноги. В случае чего ей останется хотя бы часть денег. Главное, чтобы монеты не звенели при ходьбе.

– Ты никак спятила?

Элида застыла на месте.

У стены, скрестив руки, стояла Астерина.

Вторая заместительница Маноны улыбалась. Ее острые железные зубы блестели на послеполуденном солнце.

– Ты хоть и сумасшедшая, но в смелости тебе не откажешь, – сказала ведьма, двигаясь вокруг Элиды. – Совсем не овечка, какую ты пыталась из себя разыгрывать.

Боги милосердные.

– Чтобы решиться красть деньги у нашей главнокомандующей…

– Умоляю вас, – прошептала Элида. Она почему-то решила, что Астерина поддастся на ее мольбы. – Умоляю. Мне нужно покинуть это страшное место.

– Почему? – спросила Астерина, взглянув на мешок с деньгами, зажатый в руке Элиды.

– Я слышала, какие… опыты делают с Желтоногими. Мой дядя… если у меня есть ваша кровь… Вдруг он и меня… на опыты. Я не хочу.

– Значит, ты хочешь убежать, потому что боишься Варнона… По крайней мере, теперь мы знаем, что ты не его шпионка… ведьмина порода.

Астерина улыбнулась, однако ее улыбка пугала Элиду ничуть не меньше, чем улыбки Маноны.

Теперь понятно, почему Астерина явилась на кухню и затеяла этот разговор. Хотела выяснить, куда Элида отправится потом.

– Не называйте меня ведьминой породой, – прошептала Элида.

– Чем плохо быть ведьмой?

Астерина растопырила пальцы, любуясь блеском железных ногтей.

– Я не ведьма.

– Тогда кто ты?

– Никто. Я – никто. И ничто.

– Каждый что-то собой представляет, – щелкнула языком Астерина. – Даже у самой заурядной ведьмы есть свой шабаш. Это ее защита, ее опора. А на кого опираешься ты, Элида Лошэн?

– Ни на кого.

Может, только на Аннеит, но даже это нередко казалось Элиде обыкновенным плодом ее воображения.

– Ведьм-одиночек не бывает.

– Я не ведьма, – повторила Элида.

Только бы выбраться за пределы этой гнусной империи. Там на нее будут обращать внимание не больше, чем на камень или придорожную пыль.

– Нет, она явно не ведьма, – послышался голос Маноны. Золотистые глаза холодно блестели. – Жду объяснений. Начинайте.

У Маноны сегодня был на редкость отвратительный день. Пожалуй, самый отвратительный за все сто лет ее жизни.

Шабаш Желтоногих, добровольно согласившихся на опыты, разместили в подземелье крепости. Им отвели помещение, вырубленное в скале. Едва заглянув в узкую комнату с койками по стенам, Манона тут же поспешила убраться. Желтоногие не желали ее видеть – особенно сейчас, когда смертные вживляли им кусочки камня. Никто из Черноклювых не должен видеть их там, где могут проявиться их слабости. А слабости, учитывая характер Желтоногих, вполне могли толкнуть их на жестокие и непредсказуемые действия.

Уйдя оттуда, Манона позвала Соррель, и они недурно поупражнялись в рукопашном поединке. Соррель ей спуску не давала. А потом ей пришлось разбирать стычки между шабашами. Таких стычек было целых три, и в одной участвовали Синекровные, которых взволновали все эти разговоры о рождении потомства ведьм и валгских демонов. Кое-кому разбили носы. Ведьмам одного из шабашей Черноклювых было заявлено, что они уклонились от выполнения божественного долга. Более того, Черноклювые, оказывается, должны были не только с восторгом принять осколки камня в пупки, но и согласиться на настоящее совокупление с валгами.

Манона не винила Черноклювых за стычки, но дисциплина обязывала ее в равной мере наказать всех.

А теперь – новый сюрприз. У нее в жилище – Астерина и Элида, которых она сюда не звала. Девчонка трясется от страха (хорошо еще, что не обмочилась), слушая речи Астерины. А та, кажется, пытается убедить ее примкнуть к ведьмам.

– Я жду объяснений.

Манона понимала, что должна обуздать гнев и спокойно во всем разобраться. Но комната провоняла человеческим страхом. Ее, между прочим, комната.

– Манона, я выяснила: она не шпионка Варнона.

Главнокомандующая все же заставила себя выслушать объяснения. Астерина рассказала о случившемся. Пока она говорила, Элида скрючилась возле двери умывальной. Ее пальцы по-прежнему сжимали мешок с монетами.

– Где проляжет черта? – тихо спросила Астерина.

Манона сверкнула зубами.