Поднеся нож к шее мертвого командира, Аэлина быстро отсекла голову от туловища. Никто из зрителей и не заметил, что кровь, пролившаяся на песок, была другого цвета. Никто, кроме демонов с каменными лицами. Те следили за каждым ее движением. Отрезав голову, Аэлина бросила ее рядом. Зрелище закончилось.

С помощью Аробинна она выбралась из ямы. У нее дрожали руки.

Бывший хозяин крепко стиснул ей пальцы и притянул к себе. Видевшие это подумали, что он просто обнимает победительницу.

– Дорогая, ты уже второй раз не выполняешь моих распоряжений. Я же говорил: оставить его в бессознательном состоянии.

– Похоже, кровожадность во мне одержала верх.

Аэлина высвободилась из объятий Аробинна. Отчаянно болела рука, укушенная этой тварью в человеческом обличье. Мразь! Сгусток его крови прицепился к носку ее сапога. Даже сквозь сапожную кожу она ощущала тяжесть сгустка.

– Я ожидаю результатов… Ансель. И скорых результатов.

– Не беспокойтесь… хозяин.

Краешком глаза Аэлина видела уходящего Шаола. За ним тенью следовала Несарина. Оба явно торопились вслед за гвардейцами.

– Ты получишь то, что тебе причитается, – сказала Аэлина.

Ее удивила Лисандра. Куртизанка смотрела не на обезглавленное тело, которое под улюлюканье зрителей вытаскивали из ямы. Словно хищница, она следила за гвардейцами, покидавшими притон.

Аэлина кашлянула. Лисандра тут же вернула маску изнеженной женщины, которой противны эти грубые развлечения.

Аэлина собралась уходить, как вдруг Аробинн спросил:

– Разве тебе совсем не интересно знать, где мы похоронили Саэма?

Он знал, какое действие возымеют его слова. На то и рассчитывал. Он ведь был хозяином положения, все это время приберегая свой козырь. Даже Лисандру передернуло.

– За сведения тоже надо платить? – спросила Аэлина, медленно поворачиваясь к нему.

– Ты уже заплатила. – Аробинн кивнул в сторону ямы.

– Не удивлюсь, если ты назовешь мне выдуманное место, и я буду таскать камни совсем не на ту могилу. От тебя этого вполне можно ожидать.

В Террасене на могилы никогда не приносили цветы. Только камни. Простые, незаметные камешки, которыми отмечали каждое посещение усопших. Знаки того, что в этом мире по-прежнему помнят тех, кто его покинул.

Цветы вянут или замерзают. Камни вечны.

– Твои упреки меня ранят, – сказал Аробинн.

На его холеном лице Аэлина прочла совсем другое. Он подошел почти вплотную и почти шепотом, чтобы не слышала Лисандра, спросил:

– Думаешь, тебе никогда не придется платить за все, что ты сделала?

Аэлина оскалила зубы:

– Это угроза?

– Всего лишь предложение, – с прежней невозмутимостью ответил Аробинн. – И напоминание о том, что я располагаю значительными возможностями, а мое влияние простирается очень далеко. Все это я мог бы предложить тебе и твоим друзьям. Я же знаю, как отчаянно ты нуждаешься и в деньгах, и в бойцах… Да и твои друзья тоже, – добавил он, глянув вслед уходящим Шаолу и Несарине.

У Аробинна всё всегда имело свою цену.

– Скажи, где похоронен Саэм, и я уйду. Мне не терпится отмыть сапоги от этой дряни.

Он улыбнулся, довольный своей победой и тем, что Аэлина клюнула на его предложение. Точнее, согласилась на сделку. За этой сделкой последует другая, третья. И за все, что ей понадобится от Аробинна, она будет вынуждена платить. Он назвал место, где похоронили Саэма: скромное кладбище близ реки. Большинство ассасинов находили свое последнее пристанище в склепе под Башней ассасина. Наверное, Аробинн думал, что она расценит это как оскорбление, как плевок в лицо мертвому Саэму. Только вряд ли Саэм захотел бы покоиться рядом с остальной сворой, о чем Аробинн и не догадывался.

Аэлина сдавленно пробормотала слова благодарности, потом заставила себя взглянуть на Лисандру и небрежным тоном произнести:

– Надеюсь, он платит тебе достаточно.

Глаза куртизанки остановились на длинном шраме, уродующем шею Аробинна. Предсмертная отметина, оставленная Сэльвом. Аробинн этого даже не заметил. Он улыбался Аэлине, довольный своей победой.

– Скоро мы снова увидимся, – сказал он. Еще одна угроза. – Предположительно когда ты выполнишь свою часть нашего соглашения.

Неподалеку от Аробинна по-прежнему толкались угрюмого вида люди. Владельцы «Ям». Они слегка кивнули Аэлине. Ответного кивка не последовало.

– Объясни своим новым сообщникам, что я у тебя больше не работаю, – вместо прощания сказала Аэлина.

Она подавила в себе сильное желание увести с собой и Лисандру. Нет, так нельзя. У каждой из них – своя роль.

Гвардейцы вместе с демонами следили за ней. Аэлина чувствовала их нерешительность и злобу. Оставалось надеяться, что ночная прогулка Шаола и Несарины не кончится бедой.

Вскоре улица, где находился притон, осталась позади. Аэлина шла, глотая прохладный ночной воздух. Только сейчас она вдруг поняла, зачем позвала в «Ямы» Шаола с Несариной. Не для прикрытия. Аэлине хотелось, чтобы они собственными глазами убедились, насколько были глупы, поверив такому человеку, как Аробинн Хэмел. Даже его подарок, позволивший им устроить слежку за валгами, не оправдывал их глупость.

Аэлина лишь надеялась, что подарок ее прежнего хозяина не помешает им пусть и запоздало, но понять, почему ей тогда следовало убить Дорина.

Элида мыла посуду, внимательно слушая повара. В своей обычной ворчливой манере он сетовал, что новый караван придет не раньше чем через две недели. В крепость должны доставить вино, овощи и, если боги услышали его молитвы, солонину. Однако Элиду интересовала отнюдь не солонина и уж тем более не вино. Стараясь не возбудить подозрений, она спросила, много ли повозок ожидается в караване и какие повозки посылают в горные края. Нужно заранее решить, где лучше всего она спрячется, когда караван двинется в обратный путь.

В это время дверь хлопнула, и на кухне появилась ведьма.

Не Манона. Эту звали Астериной. У нее были золотистые волосы, глаза цвета звездной ночи и необузданный нрав, ощущаемый в каждом вздохе. Элида давно подметила склонность Астерины улыбаться. И не только. Когда ведьма думала, что за нею никто не наблюдает, она смотрела вдаль, за горизонт. Ее лицо становилось иным: напряженным и даже чуть печальным. У Астерины были свои тайны, а тайны зачастую делали их хранителей беспощадными.

Элида привычно опустила голову и понурила плечи. В кухне стало тихо. Раньше Астерина была непосредственной заместительницей Маноны. Потом у них что-то случилось, и ведьму понизили в звании. Однако на поведении Астерины это никак не отразилось. Небрежной походкой она подошла к повару. Тот мгновенно побледнел. Если отбросить его привычку ворчать и жаловаться, он был неплохим человеком. Но Элида с первых дней убедилась, насколько он труслив.