— Даже если окажется, что вы пропали?

— О, я вовсе не пропала, — возразила она, взмахнув рукой. — Я оставила им письмо. Объяснила, где я и что собираюсь делать. Сказала, чтобы они спокойно отправлялись в Суссекс.

— И вы думаете, что они согласятся?

— Конечно.

— Почему они не подумают, что я сразу же отправлю вас в Лондон?

— Я написала, — сказала она с легкой улыбкой, — что не намерена открывать свое присутствие вам или кому-либо из команды в течение нескольких дней. А когда я это сделаю, будет уже слишком поздно поворачивать назад. А если вы не поверите мне, я сумею убедить вас. Мои родственники знают, что я обладаю сильным даром убеждения.

— Вы самая импульсивная и дерзкая женщина из всех, кого я когда-либо знал, — сказал он, насмешливо хмыкнув.

Джессика сердито нахмурилась, не зная, воспринимать ли это как комплимент или как оскорбление.

— И самая прекрасная. — Голос его прозвучал так тихо, как раскат отдаленного грома. Но она услышала. Отлично. И на сердце у нее сразу потеплело.

Закрыв глаза, Бриггз прижался затылком к двери.

— Боже мой, Джессика. Вы хотя бы понимаете, какой подвергаетесь опасности, находясь здесь?

— Вы имеете в виду Кавершема? Ну...

Он резко открыл глаза и, опустив голову, посмотрел на девушку.

— К черту Кавершема! Вы себя подвергаете опасности.

Она тихо рассмеялась.

— Ну вы же не станете причинять мне вред.

— Ваше целомудрие... — Голос его прервался. Он медленно покачал головой.

— Досадное недоразумение, — закончила она за него. — Мне бы хотелось как можно скорее от него избавиться.

Глаза его широко раскрылись, а затем он согнулся пополам и расхохотался, буквально захлебываясь от смеха.

Джессика сердито посмотрела на него.

— Вы надо мной смеетесь?

Бриггз через силу выпрямился во весь рост.

— Нет, — задыхаясь, произнес он, все еще смеясь. — Но право же, Джесс... я никогда еще не встречал женщины, подобной вам. Дерзкой, горячей, словом — необыкновенной.

— Это хорошо... разве нет?

Он немного посерьезнел, но глаза его все еще сияли.

— Замечательно. Лучше не бывает.

Он протянул руки, обхватил ее за талию и крепко прижал к себе. Рот его завладел ее губами в таком страстном поцелуе, что Джессике показалось, будто она умирает от наслаждения. Они качались вместе с кораблем, но Дэвид крепко держался на ногах, удерживая ее от падения. Его мягкие губы ласкали, поглаживали, изучали ее. Его вкус опьянял ее, как крепкое терпкое вино.

Когда он отстранился несколько минут спустя, они оба тяжело учащенно дышали. Джессика подняла на него молящий взгляд в ожидании каких-то решительных действий.

Он восхищенно смотрел на нее.

— Будь я проклят, — сказал он. — Вы самая прекрасная чертовка из всех, кого я видел.

— Вы ругаетесь, как моряк.

— Я и есть моряк.

— Я знаю. — Она снова обняла его. — Это одно из многих качеств, которые восхищают меня в вас.

— Я не могу сообразить, что вы хотите этим сказать. — Пальцы его бездумно зарылись ей в волосы, которые она сегодня оставила свободными.

— Не стоит доискиваться до смысла, — прошептала она. — Просто примите к сведению. Этого вполне достаточно. Пока.

— Я так и сделаю, — с легким вздохом ответил он. Джессика кожей ощущала дыхание, вырывавшееся из его груди.

— Хорошо.

Губы его коснулись ее волос.

— Вам нужно вернуться в каюту капитана.

— Да... Наверное, вы правы. — Джессика была далеко не глупа. Она хотела его, да. Но у них впереди было время. Она не собиралась торопить события. Они вместе лягут в постель, когда оба будут готовы к этому. Джессика еще не вполне готова. И хотя чувствовала твердую выпуклость его эрекции у своего бедра, она полагала, что он тоже не вполне созрел для серьезных отношений. Его все еще заботили осложнения, связанные с ее пребыванием на «его» корабле.

Она закинула назад голову и, ладонью обхватив его шею, притянула его лицо к себе, пока их губы не встретились. Коротко поцеловав его, она некоторое время просто стояла, касаясь его губами, упиваясь мягкостью его губ, прежде чем прошептать:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джесс. — Голос его прозвучал нежнее, чем она когда-либо слышала. — Утренняя трапеза ровно в восемь часов. Сначала зайдите ко мне сюда, и мы объясним ваше появление команде.

— Означает ли это, что вы позволите мне присоединиться к вам при выполнении вашей миссии?

— Это означает, что вы пойдете с нами. Если вы спрашиваете, собираюсь ли я при этом подвергнуть вас опасности, мой ответ — нет.

Джессика вздохнула, но затем снисходительно улыбнулась ему:

— Этого вполне достаточно. Пока.

Обняв Дэвида, она в последний раз поцеловала его и ускользнула назад в свою каюту — вернее, в каюту капитана Лэнгли — и мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений, не вспоминая до утра, как она голодна.

Уилл вернулся домой в сумерки, безумно уставший после долгого напряженного дня. Ему пришлось скакать верхом почти весь путь до Манчестера, чтобы отыскать первого помощника, которого уверенно рекомендовал ему инженер-конструктор «Стремительного». Клиффорд Холлидей не особенно обрадовался, когда его отпуск в кругу семьи внезапно прервали, да и стоили его услуги довольно дорого. Но если он действительно был так опытен в деле управления океанскими пароходами, как говорил конструктор, он заслуживал любой оплаты. После долгих уговоров Холлидей согласился присоединиться к команде «Стремительного» в Ливерпуле на следующее утро, после того как проведет последнюю ночь с женой и семью детьми.

«Стремительный» будет готов к спуску на воду через два дня. Правда, снаряжен он был не в совершенстве, но достаточно хорошо, и укомплектован опытной командой. Уилл не хотел больше тянуть с отъездом. Его не оставляло смутное предчувствие, что Кавершем близко. Значит, надо спешить.

Когда он приблизился к дому, тревожное чувство усилилось, тяжелым грузом ложась на сердце. Обычно, когда он приезжал домой, единственный зажженный фонарь ждал его в прихожей. Сегодня все окна в доме были ярко освещены.

Кучер встретил его в конюшне и принял у него поводья. Выражение его лица подтвердило подозрения Уилла — что-то и вправду случилось.

— В чем дело, Джон?

— Мисс Донован и мастер Джейк, сэр. Они исчезли. Я ездил в Ливерпуль, чтобы сказать вам...

— Я не был в Ливерпуле сегодня. — Почему он не додумался сообщать домашним, куда направляется?